— А почему ты не думаешь о собственной маме, мне интересно?

— Хотела бы я, чтобы она обо мне думала. Она отдалилась от меня и от всего мира после смерти отца. Я бы и рада поддержать её. Но она предпочла общению со мной просмотр сериалов и бесконечные поездки. Она сейчас на фестивале, как и родители Калеба. Я бы тоже разъезжала по ярмаркам и балам на её месте, это намного интереснее.

Мы помолчали.

— Твоя семья любит тебя, Миранда, я знаю. Ты не можешь сбежать из замка, оставив записку а-ля: «Отправилась в опасное путешествие. Простите меня, люблю».

— Ты права: я посоветуюсь с папой. Прямо сейчас.

Папа с недоумевающим выражением лица читал послание и молчал. Волнение переполняло меня. Я с каждой секундой ожидания готова была отказаться от затеи. О чём я думала? Решила отправиться на поиски приключений, прикинуться героиней. Смешно. Но я не могла придумать лучшего решения. В тот момент казалось, что именно мне надлежало спасти Калеба. Кто тогда был у него, кроме меня? Родители? Они уехали в другое королевство, и с ними было трудно связаться. В то время как жизнь их сына висит на волоске, они развлекаются на каком-то фестивале в Королевстве Пастилы и не знают горя. Это страшно, когда ты умираешь, а рядом никого нет.

— Пап?

— Ты сошла с ума, Миранда. Ты подумала о матери? Если она узнает, что ты уезжаешь, ей может стать ещё хуже.

Меня терзала совесть. Я рисковала собой и Зои, оставляла родителей одних. Я чувствовала себя так, будто предаю их, самых близких мне людей, ради Калеба. А ведь я не могла быть уверена, что мы всегда будем вместе. Решился бы он ради меня на такое?

— Речь идёт о жизни человека, папа. Мама простит меня, я верю в это. Может, это чересчур наивно, но всё же.

Он вздохнул.

— Люди в Реальном мире мечтают о жизни в Волшебном. О сказочной жизни без забот и проблем. Это смешно. Стоит нам немного расслабиться и решить, что наше «и жили они долго и счастливо» уже наступило, как судьба подкидывает печальные сюрпризы. Наш мир ничем не отличается от Реального, он лишь прикрыт красивой оболочкой — единорогами, балами да принцессами… Чего ты ждёшь от меня? Если я запрещу тебе, ты сбежишь ночью, а если благословлю — то не смогу простить самого себя.

Я знала, он пытается понять меня, но от его слов мне стало хуже. Мне только и оставалось, что обнять его. Обнять его как можно крепче, чтобы хватило ощущения домашнего тепла до конца путешествия.

— Я люблю тебя, пап.

— И я тебя, Миранда. — Он положил ладони на мои плечи и взволнованно посмотрел мне в лицо. — Хорошо, Белле я скажу, что ты утомилась и едешь передохнуть к бабушке. Она не будет беспокоиться и позвонить моей маме тоже не решится. Но у меня есть несколько условий.

— Да, пап?

— Первое — вы поедете на карете. Никакого общественного транспорта или пеших прогулок по лесам.

Я остолбенела и шумно выдохнула.

— Хорошо.

— Миранда, в чём дело? Что за выражение лица? Так будет безопаснее.

— Ею сложно управлять, — быстро ответила я, схитрив.

На самом деле, ритуал управления каретой меня не смущал. Он стал намного проще в последние десятилетия, с тех пор, как на одном из саммитов правители королевств решили заменить лошадей волшебной пыльцой. Государи посчитали, что так будет быстрее и современнее. Я легко справилась бы с тем, чтобы посыпать карету пыльцой, а потом задать направление на специальной прозрачной панели, договорившись с магическим помощником, маленьким человечком, обитавшим внутри, словно на грани времени и пространства, Реального мира и Волшебного. Пугало меня другое.

Комфорт — это прекрасно. Едешь себе в роскошно украшенной серебряной карете на мягких бархатных подушках, смотришь в окно на пейзаж, читаешь книгу, а карета сама везёт тебя — только слышишь пение ветерка и бравое постукивание колёс. Но дороги Волшебного мира — опасное место, а карета — вычурный транспорт. Как только стемнеет, и звёзды болезненно замерцают, и гулко заухает сова, и ветки деревьев превратятся в цепкие лапы, а дороги и тропинки — в лабиринты…

— А как же разбойники? — осторожно спросила я, но папа только усмехнулся.

— Кое-кто читал очень много книжек. Не придумывай, Миранда.

Я не смела перечить отцу, хотя и очень хотелось. Я знала, что он заботился обо мне и думал о том, как лучше. Но он и понятия не имел, что такое паника.

— Всё будет хорошо, правда. Не стоит переживать, милая, — подбодрил меня он. — Ты же не поедешь только с Зои.

— Ну да, это правда. Она обещала ещё позвать друга, который сейчас у неё гостит.

Я сначала не поняла подвоха, но вдруг перехватила хитрый папин взгляд и насторожилась. Он что-то задумал.

— Я всё решил, Миранда. Я думаю, что вам нужен ещё один спутник, проверенный человек, который мог бы защитить вас. И я знаю, кто это будет.

Лучше бы я сбежала, оставив записку…

— С вами поедет Джей.

========== Глава четвёртая ==========

В пути могло произойти что угодно, и помощь нам с Зои не помешала бы. Но мне было не предугадать выбор папы. Он предпочёл моим кузенам, с которыми я бы более охотно поехала куда-то, Джея. Конечно, мне же было недостаточно плохо. Нужно было заставить меня чувствовать себя маленькой стеснительной девочкой, мишенью для насмешек.

— Я так давно тебя знаю. И не подумал бы, что ты можешь заколдовать возлюбленного. Зачем тебе это? — Джей говорил с показным спокойствием, но смотрел он, не пытаясь скрыть презрение.

— Я этого не делала, — ответила я, тоже вперив в него взгляд.

— Трудно в это поверить. Мне даже противно ехать с тобой.

— Тогда зачем ты едешь? — пролепетала я, мысленно успокаивая себя. С Джеем не помог бы счёт до ста — не то что до десяти.

— Я же джентльмен. Я обещал твоему отцу, что буду защищать тебя. — Он гордо повёл головой и, не дав мне выплеснуть на него шквал эмоций, перевёл тему, пробурчав: — Ну и скоро появится твоя ненаглядная Зои? Надоело ждать.

Карета уже была усыпана волшебной пыльцой, а панель, крепившаяся на том месте, где в старые времена располагалось окошко для переговоров с возничим, — настроена на путь в Шоколадное королевство, где жил некий кондитер, мечтавший приготовить амброзию. Оставалось только забрать Зои и её знакомого, имя которого она мне так и не сказала, заявив, что хочет сделать сюрприз. Мы с Джеем сидели в карете друг напротив друга и ждали их. Джей говорил, а точнее ворчал, не останавливаясь.

Когда мне было одиннадцать лет и я начала понимать, что этот темноволосый задиристый мальчик мне нравится, мы с Джеем и Зои были лучшими друзьями. Фантастической тройкой, один за всех и все за одного. Мы познакомились ещё до школы и вышло это, можно сказать, по счастливому принуждению: к нам домой приехали мамины подруги с детьми на женские посиделки за бокалом вина, поэтому меня силком выманили из комнаты и заставили поздороваться, а потом бросили на «растерзание» незнакомым девочке и мальчику. Растерзания не произошло. Мы сдружились быстро и даже не столько из-за того, что мама приглашала подруг на выходные всё чаще, но и потому, что мы нравились друг другу. Совместные прогулки, игры, чтение книг и споры о героях и другие увлечения стали постоянными. Мне особенно льстила дружба с Джеем: лучшая подруга была у всех девочек, лучший друг — только у везучих. Мы помогали друг другу с теми уроками, в которых были особенно сильны: я ему — с литературой и биологией, а он — с математикой. Наша связь только укрепилась, когда Зои стала иногда выпадать из компании. Она откладывала встречи на потом, переносила прогулки и начала забывать отвечать на звонки и сообщения. Когда Джея не было близко, то Зои обидчиво дула губы. Она уже знала, что Джей мне нравится, и думала, что я забуду о ней, брошу ради какого-то мальчишки, но она бы никогда не смогла отделаться от меня таким образом. Только она могла бросить меня ради «великой любви», но не я её.

Потом Джей перешёл в другую школу с уклоном на историю Волшебного мира и прочие штуки, связанные с магией, а я так и осталась среди ставших уже родными наук Реального мира. Наше общение прекратилось, я видела его только на праздниках, где мы зачастую даже не говорили, избегая друг друга. Нелепо, как большое расстояние мастерски делает из друзей почти незнакомых людей — примитивная истина, которую я поняла слишком поздно.