Ещё одним неприятным, хотя и ожидаемым утренним сюрпризом стало появление моей кузины Виктории с родителями. Против дяди и тёти я не возражала, а вот Виктория… Она недолюбливала меня и во время каждой встречи пыталась показать, насколько я ничтожна по сравнению с ней. Притворяться она умела, чем и заслужила хорошее отношение моих родителей.

— Тётушка Кассандра, дядюшка Уильям, рада вас видеть. Чудесно выглядите. — Я перевела взгляд на Викторию. — Давно не виделись, кузина.

— Да, это точно, — согласилась Виктория, кивнув и улыбнувшись. — Как лето, Миранда?

Прошло несколько секунд, а я ещё не услышала ни одной ехидной фразы. Виктория смотрела поникшим взволнованным взглядом и вела себя на удивление сдержанно. Было сложно поверить в то, что она спрашивает это серьёзно.

— Дорогая, ответь же ей, — сказала мама, положив мне ладонь на плечо.

— Хорошо, — сказала я, пытаясь утаить изумление. — А как проходят твои каникулы, Виктория? Чем занимаешься?

— Я учусь магии — записалась на курсы юных волшебников. Да. Нечто вроде того, — потеряно ответила она.

— Отлично, — пробормотала я. — Рада за тебя.

— Девочки, вы можете разговаривать друг с другом часами, — сказал папа. — Я думаю, Кассандре и Уильяму нужно немного отдохнуть. Проходите, пожалуйста, в зал, оставьте подарок у камина и наслаждайтесь торжеством. Добро пожаловать.

Одно хорошо: для меня безумие со встречей гостей длилось недолго. Мама должна была отпустить меня, когда подоспеет моя маленькая свита. И вскоре к дворцу подъехала заветная карета, откуда вышли Зои и Калеб. Моя лучшая подруга и парень, с которым я познакомилась на одном из Зимних балов и который уже успел меня покорить. Тут можно было заканчивать с торжественностью и пафосом. Я не смогла сдержать искренней радости, когда увидела Зои — смуглую кокетливую брюнетку в восхитительном нежно-розовом платье — и обворожительного шатена Калеба в элегантном тёмном костюме. Они буквально накинулись на меня с подарками, объятиями и поздравлениями.

— Спокойно, дети, — строго оборвала нас мама, и мы, приутихнув, перешли в богато украшенный зал. Сзади, у камина, высились коробки с подарками, место у стен занимали фуршетные столы, заполненные угощениями, и диванчики для отдыха, а посередине оставалось пространство для танцев. У дверей строем стояли несколько слуг, следящих за порядком на празднике. Пришедшие гости тихо беседовали, смеялись и, казалось, строили какие-то мелкие интрижки. Всё шло как по маслу. Почти все уже прибыли. Оставались считанные минуты до того, как мне позволят открыть подарки. Интересно, что мне подарит Зои? А внезапно присмиревшая Виктория? И что же припасли для меня мама с папой? Хоть бы всё было хорошо…

— Волнуешься? — спросил Калеб.

— Ты правда выглядишь взволнованной, — сочувствующе заметила Зои. — А, я знаю, это то самое чувство!

— То самое чувство? — удивился Калеб. — Все девочки теперь говорят загадками?

— Я имею в виду, то ощущение, когда тебя переполняют эмоции. С одной стороны, ты счастлива из-за праздника, с другой — взволнована, потому что хочешь, чтобы всё было идеально, а с третьей — ты чувствуешь предвкушение чего-то необыкновенного, — пояснила Зои. — Так что, это оно?

— Лучше и не скажешь, — вздохнула я. — Моя мама хочет, чтобы всё прошло идеально, и старается больше для гостей, чем для меня. Но ведь это невозможно. И несправедливо. Разве возможно добиться безупречности хоть в чём-то?

— Миранда, но ты же безупречна, — тихо проговорил Калеб. Зои закатила глаза. Я насмешливо, укоризненно взглянула на него.

— Фу, Калеб, как можно делать такие комплименты? Я не идеальна, как и все нормальные люди. Как все нормальные волшебные существа.

— А ты умеешь портить романтичные моменты, — рассмеялся он. — Какое амплуа у тебя сегодня? Насмешливая роковая красотка?

— Нет, ты правильно говоришь, она сегодня «идеальная». — Зои специально протянула последнее слово. — Миранда, скажи, когда ты прекратишь строить из себя не пойми кого? Все эти маски — такие глупости.

— Ну хватит, Зои. Миранда сегодня в своём естественном образе, ей даже притворяться не нужно, чтобы быть идеальной, — сказал Калеб, и Зои поджала губы.

— Хорошо-хорошо, я знаю. Это твой день, Миранда, ты сама можешь решать, как его проведёшь, и так далее.

Я улыбнулась: дома мне говорили так же, но это только потому, что мама бы никогда не призналась в том, что давит на меня. Мне и самой не нравилось признавать это. День Рождения — самый пышный и самый ужасный день в году. Льстивый комплимент оказался не лучше, хотя я почувствовала, как у меня начали гореть щёки. Калеб думал, что я безупречна. Поэтому и было так трудно: никогда не хочешь обманывать ожиданий. Точнее, тогда я не хотела. Теперь-то всё равно.

Но я верила им и знала, что оба хотят подбодрить меня, и мне даже стало легче, пока я вдруг не заметила в толпе тёмную копну русых волос и зелёный галстук. Боже мой, он надевал его каждый год. У него что, нет других?

— Миранда?

— Чёрт, спрячьте меня, — сказала я, уставившись на нежданного гостя. Зои проследила за моим взглядом и приоткрыла рот в насмешливом изумлении.

— О, какая прелесть. Мы же говорим об одном человеке?

— Что такое? — Калеб никак не мог понять, о чём мы. — Покажите мне, девчонки!

— Мама просто издевается.

— Интриганки, — выдохнул Калеб.

— Да это… Это мой друг детства, — объяснила я, собравшись с духом.

Я была готова ко всем, даже к Виктории, но откуда мне было знать, что должен приехать Джей. Предполагаю, что сказали бы родители: «продолжатель почтенного рода, из богатой, приличной семьи». Будто никто не знает, какие воспоминания меня с ним связывают. Неужели мама не понимает, что детская влюблённость может быть жестока?

— Не делай из этого трагедию. Он не проблема, — сказала Зои. — Ты же тогда не призналась ему, так ведь?

— Нет. О какой решительности может идти речь в тринадцать лет?

— Тогда расслабься.

— Просто прошло так много времени с тех пор, как мы нормально общались в последний раз. Он изменился — и не в лучшую сторону. Я даже не верю, что мы дружили, когда вижу его.

Я и сама не знала, чего я боялась. В голове кружилась сотня неприятных мыслей, и одной из них была мысль о Джее. «Он ненавидит меня». Должно быть, ненавидит. Но я не знаю, почему.

— Первая трагичная любовь, я так понимаю? — Калеб наигранно всхлипнул и запрокинул голову, приложив тыльную сторону ладони ко лбу. — Как это печально… — Зои шутливо толкнула его, и он чуть не свалился с диванчика.

— Извини, Калеб, что мы говорим об этом, — стушевалась я, но его лицо было спокойным.

— Не извиняйся, — отмахнулся он. — Ты не переживай. Тебе же не обязательно общаться с ним.

— Да ну его, — сказала Зои. — Дурак несчастный.

— Хотите сказать, что мои проблемы — ерунда?

— Да, — почти в один голос подтвердили Калеб с Зои.

Мне удалось расслабиться: они с такой заботой пытались меня поддержать, так искренне осыпали комплиментами и вниманием. Я и предположить не могла того, что случилось позже. Если бы я знала… Боюсь, если бы я знала, то у меня не было бы выбора.

Пришло время перестать зацикливаться на каких-то глупостях, вроде ссор с Викторией, натянуть на лицо блистающую улыбку и наслаждаться праздником. Прибыли последние кареты, подали напитки и закуски, двери замка затворили, и мама позвала меня открывать подарки. Я под сдержанные аплодисменты проследовала к креслу у горы красочных свёртков и потянулась к первому. Процесс открытия был бесконечен, он проходил в определённом порядке, как ритуал. Я открывала коробку за коробкой, развязывала ленточку за ленточкой, срывала метры обёрточной бумаги, рассыпалась в благодарностях и улыбалась, пока улыбка не приросла к губам. Самое интересное было в совсем маленькой коробочке. Сняв обёртку, я повертела упаковку в руках и услышала, как мама тихо ахнула. Зои смотрела серьёзно и заворожённо. Помада от мисс Летуччи — изысканный подарок. Колпачок быстро поддался, и я залюбовалась нежным коралловым оттенком с лёгким блеском.