— Я здесь не для наказания.

— Странные у вас методы, ваше величество, — сказала Корделия. — Феи — надоедливые создания, особенно домашние. Если бы не Рози, то вас бы тут не было, я полагаю?

Валери приподняла левую бровь. Лицо её омрачилось.

— Не совсем. Но не хочу врать. Отчасти вы правы.

— Вижу, я задела вас за живое, — насмешливо продолжала Корделия, и я не понимала, как ей удаётся не бояться. Я же никак не могла перестать нервничать. Оковы жгли кожу, и я стиснула зубы. Разговор длился мучительно долго, хотя прошло всего несколько минут.

— Да, давайте поговорим о том, как прогнила власть и какие безответственные вокруг герои и героини. На престоле сплошь и рядом одна избалованная, ничего не умеющая молодёжь. Это я уже слышала, — сказала Валери с ехидной улыбкой. — Я могу предположить, для чего вам столько крыльев. Для подобных вам давно придумали магазины с косметикой. А вы утруждаете себя эликсирами.

— И в котором из магазинов вы купили эти ужасные тени?

Валери усмехнулась.

— Конечно, теперь обсудим косметику! Нам пора. Оковы исчезнут, как только мы уедем. Адриан с вами свяжется. Надеюсь, если вы его увидите лично, не начнёте странно себя вести.

Корделия промолчала, и Валери помогла мне встать, придерживая меня одной рукой за предплечье, а другой — за талию. Я дёрнулась, почувствовав её холодное касание.

— Извини, — сказала она. — У меня как обычно ледяные руки.

Она вывела меня на улицу, даже не отобрав сумки. Снаружи уже стоял белый, сверкающий от пыльцы экипаж с плоской прямоугольной крышей. Дверцы и окна кареты обрамляли золотые рамы, колёса и ручки тоже были изготовлены из золота.

В горле появился ком. Именно в тот момент я в полной мере осознала, что арестована и всему пришёл конец. Даже страшно было предполагать, что меня ожидало. Будет ли это суд: долгий, невыносимый, выматывающий процесс? Перед глазами возникли страшные, немыслимые до того картины: вот я сижу в камере, а судья начинает слушание. Вот суду предъявляют доказательства моей вины — изображения найденных тел, Жизель, флаконы с крыльями, отобранные у Корделии. Вот выступают те, кто давно замечал пропажи фей, русалок, артефактов и заподозрил неладное. Вот родители с бледными лицами вспоминают, какой прекрасной девочкой я была в детстве, и не могут поверить, что теперь я стала такой. Вот выходит Зои и, состроив взволнованную гримасу, рассказывает про меня — о, я уверена! — гадости, случайности, которые запомнились ей, чтобы однажды уничтожить меня. Вот Калеб говорит, как ушёл, потому что я его разочаровала. А вот тяжёлый, укоряющий взгляд Джея — всё равно, что камень, привязанный к ногам перед прыжком в воду… Легче уж… Возможно, меня казнят. Возможно, уже совсем скоро. На следующий день. И никто меня не оправдает, потому что я по локоть виновна. Мало какие из королевств поддерживали смертные приговоры, но вдруг я была особым случаем? Настолько опасная, что за мной явилась сама Дженнифер Валери Мэй. Я бы заслужила самой зверской расправы.

Как только мы забрались внутрь экипажа, сев друг напротив друга, я не сумела больше сдерживаться. Хотелось рыдать, пока ещё можно. К горлу подступили слёзы, и я всхлипнула.

Чудовище. Монстр. Зверь.

Растерзать, искалечить, сжечь…

— Миранда, — воскликнула Валери, брезгливо поморщившись. — Хватит, прошу тебя. Было бы легче, если бы ты сказала хоть что-нибудь вслух. Уже не выдерживаю твоих мыслей. — Я с удивлением поняла, что она смотрит с сочувствием. — Даже не представляю, как ты живёшь со всей этой грязью в голове. Просто кошмар.

Она повернулась к панели и быстро защёлкала по ней, выбирая направление.

— Куда мы? — выдавила я, глотая слёзы.

— Сразу ко мне, во дворец. — Она осеклась и расплылась в широкой улыбке. — Забудь. Ты поняла.

Она взмахнула вверх правой рукой и напрягла пальцы. В ту же секунду я почувствовала, что путы ослабли. Они всё ещё обволакивали кисти, но боль исчезла.

— Что со мной будет?

Она замешкалась, облизнув губы, и уже собралась отвечать, как вдруг совсем рядом зазвучала спокойная музыка. Валери потянулась к сумке, брошенной на сиденье поодаль, и достала телефон. Увидев имя на экране, она приподняла брови и вздохнула.

— Извини, я отвлекусь на минуточку, но поставлю на громкую связь. — Она нажала кнопку на экране и поднесла телефон ближе к лицу, а сама развернулась к панели, снова защёлкав по ней. — Да, я слушаю.

В трубке послышался низкий мужской голос, и я напряглась, не веря своим ушам.

— Почему ты не отвечаешь на звонки? Я не могу бесконечно тебе перезванивать. Что ты говорила мне в прошлый раз? Я вообще ничего не понял.

Валери хихикнула.

— Адриан, у тебя что-то со слухом? Не такими уж и вечными оказались твои двадцать пять, да? Ты, похоже, стареешь.

Я вжалась в сидение. Адриан фыркнул.

— Сейчас не лучший момент, чтобы шутить.

— Ладно, я поняла: ты только что лёг спать после тяжёлой ночи, с Мелани всё плохо, новый костюм не привезли, срочно нужен шоколадный торт и прочее. Я говорила, что поехала в Королевство Лилий. Меня саму утром в панике разбудила Рози.

— Это насчёт той убийцы? Ты её нашла?

— Да.

— Правда?

— Да, — терпеливо повторила Валери, закатив глаза.

— Великолепно, — с издёвкой сказал Адриан. — Ты не представляешь: какие-то репортёры копошатся у башни, мне позвонили миллиард раз, спрашивали, видите ли, почему я не контролирую своих приспешников, когда будет порядок, мой ли это приказ, ведь раньше такого не было и бла-бла-бла. Почему тебя не донимают?

— Скоро начнут, — улыбнулась Валери. — Что ты им всем ответил?

— Ну как что? У меня настроение было с ними говорить, по-твоему? Я сказал, что понятия не имею.

— О, ты вышел к ним!

— Ещё бы! Правила хорошего тона, знаешь ли.

Они говорили ещё несколько минут, обмениваясь больше дружескими, чем деловыми, репликами: Валери подтрунивала над Адрианом по поводу возраста, он пытался не обижаться и в ответ шутил над её нарядом, который, по его словам, давно устарел, а потом они смеялись над возлюбленными друг друга и обсуждали то, как Валери чудесно печёт шоколадные торты и как, наоборот, ужасно их готовят в некой кондитерской Рэнделлов. Я напряжённо слушала, думая, станут ли они говорить про меня, но этого не случилось. Мне оставалось только ждать, пока они закончат, и в груди закололо от волнения. Я думала, что как только Валери положит трубку, она вынесет мне приговор, и тон её будет суров и твёрд, а глаза холодны, но всё произошло не так.

— Извини, мы немного заболтались, — произнесла она мягко, с тенью ласковой улыбки на лице. — Хотела сказать, что тебе больше никто не причинит вреда. Понимаю то, о чём ты думаешь. Суды, казнь, тюрьма… Но я бы не хотела этого допустить. Я знаю, что ты убивала не по своей вине. Ещё зимой, когда я поняла, кто ты, я тоже думала о наказании, но потом поговорила с твоими знакомыми.

Сердце моё замерло.

— С кем? — произнесла я одними губами.

— Ну, — протянула Валери, хитро посматривая на меня, и сделала паузу. — Например, с Джеем. Он рассказал мне про ваше путешествие прошлым летом, и я поняла, что это непростая история. Мне ещё не всё ясно, но обещаю, я позабочусь о тебе.

Снова захотелось плакать, но теперь от осознания, что со мной ничего не случится. Конечно, в глазах Валери я была, как предполагала, жалкой и слабой девушкой, нуждавшейся в защите и неспособной за себя постоять, но это было лучше, чем если бы я выглядеть для неё врагом, безжалостной убийцей. Я ещё не осознала до конца, что она и вправду отнеслась ко мне со всеобъемлющими милосердием и пониманием, но бояться перестала и почувствовала прилив сил и радости. Подобного я не ощущала уже очень давно.

Лицо Валери посветлело — видимо, ей передалось моё настроение.

— Знаешь, что? У меня есть для тебя подарок.

Валери поставила руки параллельно друг другу, так, чтобы одна раскрытая ладонь оказалась над второй, и сделала несколько взмахов. Между руками появилось сияние, которое начало медленно растворяться, и через несколько секунд Валери уже держала крупный блокнот в однотонной обложке. Она передала его мне, и я боязливо прижала подарок к себе, будто опасаясь, что она его отберёт.