— Я скажу, что это значит. Ровным счётом ничего, — процедил Лукас. В ладони он сжимал кинжал. — Гадкое существо просто играет с нами. Водит за нос.

— Почему ты так говоришь? Что ты увидел? — спросила я, но Лукас помотал головой, замявшись.

— Ну и ладно, необязательно рассказывать, — произнёс Джей. — Думаю, что каждому Опаска показал что-то своё, личное. Любое из видений предназначалось только одному человеку.

— Я просто не могу ничего объяснить, — сказал Лукас. Его собранность и спокойствие куда-то исчезли, уступив место волнению и непониманию. Опустившиеся уголки губ, хмурый взгляд, сморщенный лоб изменили лицо Лукаса почти до неузнаваемости. — Да и не хочу. Всё было невнятным. В общем, не думайте об этом. Чушь. — Он повернулся к Зои и смерил её взглядом. — Да, милая?

— Да, — сказала она, с отсутствующим видом смотря куда-то перед собой. Зои нервно кусала губы. — Какая-то мешанина, крики, тени… И вправду ерунда. Неважно.

«Плевать». «Всё равно, знаете ли». «Не волнует». «Ерунда, я-то точно знаю». Равнодушие. Поразительное состояние: человек сохраняет спокойствие, пожимает плечами, отстраняется. Он ни при чём, не подходите к нему, он вне. Казалось бы, что в этом может быть раздражительного? Но на деле равнодушие пропитано гнилью, оно настолько мерзкое, что передёргивает. Оно велико и ужасающе. Равнодушие способно на любую подлость. Это гнусность, пытающаяся обелить себя.

Я тихо хмыкнула. Лукасу и Зои недостаточно было изобразить сладкую влюблённую парочку. Сейчас они силились показать ещё и полное безразличие, хотя по лицам, по сгорбленным плечам Зои и по её дрожащему голосу, по вспотевшим рукам Лукаса, неуверенно перебирающим рукоять кинжала, было очевидно, что испытывают они нечто большее. Не столь большое, чтобы одержать верх, но всё же внушительное. Оба уже посмотрели в бездну, бездна уже всмотрелась в них, зловеще сверкнув глазами. И Лукас с Зои заметили кишащих там монстров с их широкими клыкастыми пастями, с кровожадными взглядами, длинными когтями и скрюченными телами. И вздрогнули от ужаса. И, конечно, отвернулись от бездны, отошли от неё подальше и сказали себе, что это чепуха. Лукас и Зои не учли только одну маленькую деталь. В то, что им всё равно, могли поверить только они сами, но я бы не поверила ни за что. Да и Джей бы не поверил.

Мне в целом было неясно, как возможно так относиться к Опаске и к тому, что мы увидели. Было бы к месту что-то строить из себя или насмехаться, если бы мы пришли на карнавал и зашли, например, в шатёр к гадалке, чтобы поразвлечься и испытать судьбу, а гадалка заглядывала бы в поддельный магический шар и говорила бы очевидные или слишком общие вещи наобум. Я знала, что могу ошибаться, но у меня сложилось впечатление, что Опаска — это нечто большее, чем обычное волшебное существо. Что Опаска всемогущ. Что это именно он показал мне в видении незнакомого красавца и именно он не зря заставил ощутить себя беспомощной и слабой. Происходящее не походило на обман шарлатана. Не было ни шатра, ни стеклянного шара, ни женщины в цветастых одеяниях. Не было детского смеха, зазывал и сладостей в липких цветных обёртках. Не карнавал. Не игра. Трудно поверить, но реальность. Вокруг — всё настоящее, всё что-то значит.

Следующие несколько мгновений только подтвердили догадки: хотя цветок Опаски мы пока не добыли, это ещё цветочки (ха-ха). Главное — впереди.

Зои прочистила голос.

— Нет смысла ни о чём рассуждать сейчас, — сказала она, сложив руки на груди и наблюдая за тем, как носок её обуви рисовал полукруги на траве. — Ничего нам эти видения не дают. Мы только теряем время. Нужно скорее найти Опаску.

— Да уж, пора бы встретиться, — сказал Лукас, играя желваками. — Раз уж оно такое всесильное, то должно знать, что при случае я буду готов к борьбе. Видимо, понимает это и трусит показываться.

В ту же секунду стало пасмурно: солнце спряталось за пену облаков и словно бы поблекло, перестав неистово сиять. Трава зашумела, и послышался лязг. Кто-то приближался.

— Наивные.

Низкий голос задребезжал в воздухе. Я похолодела и в панике начала озираться по сторонам. Никого. Сердце вновь бешено заколотилось.

— Меня не нужно искать…

Страх и любопытство охватили меня. Я и представить не могла, что случится в следующий миг, и разум рисовал пугающие картинки. Картинки хуже, чем в ночь поездки к Серебряной бороде. Я почуяла за углом присутствие старой подруги. Незваная гостья, которую и не надо звать. Она приходит без приглашения и хрустит пальцами с синими вздутыми венами.

— Я сам вас нашёл… Посмотрим, кто здесь боится…

Перед нами засверкали ослепляющие разноцветные вспышки света. Мне пришлось зажмуриться, чтобы унять резкую боль в глазах, а когда я их открыла, то увидела Нечто. Гигантское куполообразное существо высотой с одноэтажный дом, держащееся на длинных зелёных лозах — словно изогнутые паучьи лапы. «Купол» был сплошь усыпан крошечными белыми и алыми цветочками, чередующимися друг с другом и напоминающим по виду жасмин, как и говорил Джей. Верхушку венчал элегантный чёрный цилиндр. В двух верхних третях туловища находился огромный круглый глаз с зрачком, похожим на искрящийся изумруд, а в нижней трети зияла на месте рта чёрная дыра, заполненная месивом из алого языка и нескольких рядов мелких клыков.

— Ну что, я достаточно пафосно появился? — неожиданно бодро сказало Нечто, покачиваясь на пружинящих лапах. — Опаска к вашим услугам. Прошу, любуйтесь на здоровье. Гадания на суженого, астрологический прогноз, натальные карты или как там говорят… Хотя какие уж тут гадания на суженых, да? — Он басовито усмехнулся. — У каждого на лбу написано, кто в кого втрескался, хоть вы и пытаетесь противоречить сами себе, сомневаться, бояться чувств и в итоге продолжаете ныть в затхлых душонках…

Зрачок завертелся, заметался по сторонам, оглядывая нас.

— Ну скажите хоть слово, ребятки. Давайте, поведайте мне, понравились ли вам видения? Знаю, чтобы первое время было ужасно, — он повернулся ко мне, — но в итоге получилось интересно, правда? Когда-нибудь то, что вы увидели и пережили, будет полезно.

Опаска ждал ответа, но все молчали. Присмирела озлобленная, обиженная на мир Зои, по-детски трусливо притих равнодушный Лукас, оцепенел от величия и превосходства Опаски Джей. Я тоже молчала, подбирая слова. Страх пока не отпускал меня.

— Ну что вы застыли? Долго будем тупить? — Опаска цокнул языком и закатил глаз, обнажив белок. — Вот вечно все просто встанут и стоят, слова не скажут. А ведь до этого храбрятся, наговориться не могут! «Опаска — это легенда, глупости», «Что оно нам сделает?», «Кого тут бояться?» Тьфу ты! Опаска то, Опаска сё! Мне повезло, что я не умею икать, а то и правда было бы легче умереть на радость пугливым людишкам.

— Вы же знаете, из-за чего мы тут, верно? — вежливо проговорила я. — Мне не нужно ничего вам объяснять. Просто позвольте нам, пожалуйста, взять у вас один цветок, и мы уйдём.

— Что ж, Миранда, ты весьма учтива. Но ты бы знала, как банально: когда путники понимают, что я не собираюсь никого жрать, они начинают предъявлять мне условия. Почему всем от меня что-то надо, м? Нельзя просто встретиться, пообщаться, что ли? Может, и правда начать есть человечину, как рассказывают в легендах обо мне? Посоветуйте, вкусно, нет, как лучше подавать? А, Зои?

Та нахмурилась и забегала глазами. Рот её приоткрылся, а уголки губ опустились. У неё не было сил, чтобы скрыть волнение и недоумение. Пожалуй, первый раз в жизни она не была рада тому, что вдруг оказалась в центре внимания.

— Ну как, ты же профессионал в этом деле: всем тут мозги уже выела, — издевался Опаска. Выглядел он уже не так отталкивающе, скорее, необычно. Голос его был глубок, объёмен и приятен. — Странно, что ты решила замолчать. Перенервничала, бедняжка, да?

У меня невольно вырвался смешок, и я увидела, что Джей тоже посмеивается, прикрывая рот ладонью. Лукас и Зои шутку не оценили. Никто из них даже не улыбнулся.