Но всё вдруг потеряло смысл, когда то же сказал и Лукас Зои. Какая-то шутка, до трагедии забавный вселенский заговор.

Интересно, какая девушка первой решила, что все парни одинаковые?

— Ещё и еда кончается, — выдохнул Джей, не восприняв слова Зои всерьёз, и я удивлённо посмотрела на него, а потом не сдержала смеха. Вдруг стало очень спокойно и легко, и совсем не грустно.

— Да, есть такое. Ну, а что ты хотел? — тут же продолжила разговор я. Каждый раз я не могла устоять перед соблазном. Обмен любыми, даже самыми глупыми репликами (а особенно ими), напоминал о приятном прошлом. — Официанты, пирожные, закуски и любые напитки? Думаю, нам хватит того, что осталось. Путешествие скоро кончится.

— Ну откуда я знаю. Показали бы вы список ингредиентов, тогда можно было бы сказать точно.

— Тебя голодным я точно не оставлю, — сказала я, проигнорировав последнюю реплику (просто не могла ничего ответить ему). — Если что, то пойдём за ягодами.

Повисло молчание, но это было только временное затишье. Я уже подумала, что он не понял, но тут Джей прыснул, прикрыв рот ладонью, а я за ним.

— Только не говори, что ты про…

— Именно.

Однажды в детстве мы с Джеем решили пропустить день в летней школе этикета и пойти за ягодами. Так начинаются только великие истории. Точнее, история то в итоге была пустяковой, мимолётным воспоминанием, но след в душе она оставила огромный. Почему-то то, как мы выскользнули из замков и отправились в лес, а потом случайно заблудились, толком не дойдя до места, очень сплотило нас и превратилось в нашу личную маленькую тайну.

— Боже, даже не вспоминай! — Он запустил руки в волосы, а потом поднял ладони к потолку в шутливом тоне. — Такой позор: заблудились в трёх соснах!

— Эх, Джей, твой дворецкий — святой человек, ты понимаешь это? — подхватила я, вспомнив окончание безумного приключения. — Если бы не он, то что бы сказала мама, узнав, что я, например, перелезала через кусты в белых гольфах?

— Дворецкие — всегда лучшие. — Он невольно пододвинулся ко мне ближе. Лицо его светилось от детской и какой-то невинной радости. — Но я до сих пор не понимаю, что на тебя нашло уйти с занятий. Не думал, что ты любительница авантюр.

Я, улыбаясь до самых ушей, опустила глаза.

— Ягод-то мы поели в итоге. Так что в чём проблема? Никаких проблем!

— Я же не виню тебя, — мягко сказал он. — Тогда я наоборот понял, что не зря начал дружить с тобой. С такой девчонкой не пропадёшь.

Я не должна была такого чувствовать, но мне хотелось говорить с Джеем бесконечно. Одних воспоминаний хватило бы чуть ли не на десятки часов. Но тут Зои фыркнула, и я словно очнулась ото сна и перевела взгляд на диван. Я с удивлением увидела, что Зои опустила голову на грудь Лукаса, обнимая его, а он трепал её волосы. Мне было трудно понять такое изменение. Ещё вчера вечером она отмахивалась от него, отгоняя от себя, сегодня же ластится к нему. Во взгляде, правда, её не сквозила влюблённость, но она (даже смешно, подумала я) усмирила бунтарство. Усмирила ли? Другого объяснения я дать не могла.

К счастью, она ничего больше не добавила, но продолжать разговор мы с Джеем не стали, чтобы не выбиваться из компании и не смущать ни Зои, ни Лукаса.

Какое-то время мы сидели спокойно. Я и Джей — молча (тишина между нами была уютной), а Лукас и Зои — вполголоса переговариваясь. Они чуть ли не ворковали друг с другом. Зои ещё пыталась говорить с ним незаинтересованно, но уже было понятно, что она сдалась. У меня промелькнула мысль, что их и вправду сплотила ненависть к Джею, если такое вообще возможно — нелепая причина для внезапной любви.

Мы сразу поняли, когда пришёл муж Анны — услышали хлопанье двери и шаги, зычный голос. А потом послышался шум и дребезг. Слов было не разобрать, но говорили они на повышенных тонах.

А ещё звон. Будто монеты бились о пол. Всё чаще, чаще, чаще. Или так и было?

— Кошмар, — сказала Зои.

Лукас встал и начал рассматривать полки. Вытащил с одной книгу и демонстративно пролистал её.

— Здесь много интересных изданий, — сказал он.

— Что вы за люди, — процедил Джей, подорвался с места, грязно выругался и вылетел из комнаты. Я только и успела проводить его взглядом. У меня дух захватило от того, как быстро он решился помочь. Джея всегда называли умным, способным, отзывчивым, обаятельным, но едва ли кто-то говорил ему о мужественности и решимости. Мне стало тепло.

— Какой же он наивный, — пробурчала Зои, вздохнув, — Боже мой.

— Глупый, — вторил ей Лукас. — Вмешиваться в чужую судьбу опрометчиво и безответственно.

Я в упор посмотрела на него, погрузившись в размышления: способ отвлечься, отстраниться от происходящего внизу, где вершилось сочувствие, жертва и судьбы. Лукас был умён, а ещё я наблюдала в нём пугающую серьёзность, которой не должно быть у юноши его лет. Я увидела это не в первый раз, эта суть была заметна и при первой встрече, и когда мы говорили ночью, и ещё раньше, когда он мелькал на фотографиях в газетах или на экране. Глупо называть семнадцатилетнего парня мудрым. Это настолько же глупо, насколько дико быть мудрым в семнадцать лет. Но что поделать, трон и корона обязывают иметь голову на плечах. Было в его словах что-то горько-ироничное.

Дико, дико, дико.

Лукас просто другой. Он из королевства с иным климатом, иными людьми, иным менталитетом. Он мыслит по-другому.

Как бы я не пыталась забыть прошлое, поумнеть, начать новую жизнь, шагать только вперёд и далее по списку, Джей был сильнее и выше моей упрямости и непримиримости. Кого я обманывала? Мне нравилось думать, что он питает ко мне симпатию. Мне нравилось думать, что его решение вмешаться было правильным. Поэтому я не могла согласиться с Лукасом, как бы благодарна я не была ему за тот разговор. Джей — невыносимый, но он важнее, роднее, ближе Лукаса.

Джей мне нравился, в конце концов.

А от Лукаса меня в дрожь бросало. Не должны семнадцатилетние парни так говорить о смерти и судьбе. Точнее, не «не должны», а «не обязаны». Но он почему-то говорил и рассуждал. Я не знала, что ещё у него в голове, и это пугало. И даже отталкивало.

Отталкивало. От Лукаса. От юноши, который выглядел как ангел. От юноши, которого боготворили как будущего короля.

— Может, нам тоже выйти? — предложила я, не надеясь на положительный ответ. И оказалась права: Зои поджала губы, а Лукас даже не стал отвлекаться.

— Значит, ты согласна с ним, да? — спросил он не без насмешки.

Я оторопела.

— Я думаю, что да. Я правда не считаю, что это глупо.

— Жизнь ничему тебя не учит, Миранда, — сказала Зои, цокнув языком.

Я предпочла не отвечать ей. Спорить с ними о Джее бессмысленно, должна случиться катастрофа, чтобы они оказались на его стороне и поступились глупыми детскими принципами. Так же бессмысленно, как и переубеждать меня. Ко мне пришло осознание того, что я пытаюсь снова притереться к Джею, завоевать его доверие, доказать, что я не дурочка и чего-то достойна. Я хотела кричать о том, что он мне нравится, хотя уже было поздно, и поддерживать Джея, хотя он и не просил меня ни о чём. Может, ему не нужна была помощь.

Я решила пока не спускаться вниз, а потом всё же встала с кровати, приложила к двери ухо и прислушалась. Джей что-то громко говорит, ему отвечал низкий мужской голос, угрожающе спокойный.

Затем — взрыв. Негромкий, но застревающий в ушах. Казалось, что весь дом встрепыхнулся, содрогнулся, завизжал. Я поморщилась, ожидая, когда шум уйдёт. Раздался звон и судорожный звук разлетевшихся осколков. Кто-то, топая, быстро поднялся по лестнице, и хлопнула дверь — наверняка соседняя с нами. Всё стихло, замерло в один миг.

— Вы тоже это почувствовали? — спросила я тихо.

— Кто-то использовал магию, — ухмыльнулся Лукас. — И похоже, крайне неудачно.

— Ага, я даже знаю, кто, — пробормотала Зои.

— По-вашему, лучше было сидеть тут и ждать? — Я чувствовала, как злость подбирается к горлу.