— Понятно, — протянула Зои, и по спине пробежали мурашки от её дерзости. Эффект неразорванной бомбы: ещё секунду, и Анна даст волю чувствам. — Вы не можете помочь.

Ничего не случилось. Никакого взрыва.

Анна вздохнула и обвела нас вновь затвердевшим взглядом.

— Он ни за что не согласится отдать вам бороду. Он помешан на ней, понимаете?

— Подождите. Хотите сказать, что борода управляет им? Вроде как подчиняет его себе? — сказал Лукас.

— Да, — кивнула она, облизнув губы.

— А разве вы не можете расколдовать его? — спросила Зои.

— Я не знаю, как бороться с такой магией. Иногда я думаю, что могла бы придумать какое-то зелье или поискать решение в книгах. Но возможно, такова судьба, и идти против опасно, если не невозможно. Борода — волшебство, а оно дано нам свыше. Оно своенравно, своевольно. Если у Патрика появилась борода, то это произошло не просто так.

Зои прищурилась.

— Люди подчинили себе всё, что у них было. Магия — это как домашнее животное, как техника, как вода и огонь. Магию легко приручить и использовать как угодно. Вы так не думаете?

Лицо Анны вытянулось.

— Я уже сказала, что думаю. Не советую так уверенно говорить подобные вещи.

— Почему? — продолжала настаивать Зои с усмешкой. — В наше время магией владеет каждый, поэтому как минимум странно считать её подарком свыше.

— Ну конечно, сейчас магию преподают везде! — воскликнула Анна и сложила руки в замок. — Я не буду спорить с подростками, это низко. Все из вас занимаются магией, да?

— Да. — Подбородок Зои взлетел кверху. — Все, кроме Миранды.

Я сжалась от стыда, но решила ничего не говорить. Сложно понять, говорила ли она это с презрением или шутливо. Перед глазами пробежали уроки колдовства. Наставник в длинном чёрном плаще, будто стащил это одеяние с вампирской вечеринки, котлы, огромные фолианты с заклинаниями, описаниями артефактов и причудливых существ, волшебными жестами, основами медитации для концентрации магической энергии и прочим. И я — с собранными сзади волосами, в лёгкой накидке, судорожно листающая учебник за учебником и зовущая на помощь Джея или Зои. Они помогали почти без ухмылки и подбадривали. Джей вообще говорил, что всё получится. Но я так и не научилась. Во мне не было искры. Только и могла, что зажечь маленький огонёк под котлом или приподнять на пару миллиметров перо. Под конец курса я появлялась на занятиях так редко, что Джей придумал шутку: я владею такой сильной магией, что сумела освоить невидимость, поэтому меня и не видно. Я на уроке, стою где-то там, у шкафа с растениями и книгами, но заметить меня нельзя. Возможно, наставник тоже поверил в это, иначе почему тогда он поставил мне хорошую оценку?

Шутка была абсолютно беззлобной, я понимала это и не обижалась. Но всё равно иногда чувствовала себя потерянно, и мне часто казалось, что я бездарна настолько, что одноклассники насмехаются надо мной.

Когда Анна перевела на меня замутнённые глаза, я сжалась от стыда. Однако во взгляде не было осуждения.

— Миранде повезло, — сказала она и добавила: — Будьте аккуратны с магией. Как бы однажды она не обвела вас вокруг пальца.

Ненадолго воцарилось молчание. Чашки уже опустели, печенье почти кончилось. Зои не посмела больше ничего возразить, и внутренне я вздохнула с облегчением. Мне почему-то было стыдно за неё так же сильно, как если бы я сморозила глупость. Резкость от Зои всё ещё смущала.

Но меня не могла не напрячь проблема с бородой. Я даже вспомнила утренний разговор с Зои, которая напомнила мне о слезах Джея.

«Как ты собралась их просить?»

Я не знала, как. Прекрасно понимала, о чём она, и правда не знала. Только представила этот момент и сразу же отбросила эти мысли куда подальше. Казалось, что ещё так много времени, а потом всё образуется само собой. Джей каким-то чудесным образом (не зря же мы живём в Волшебном мире) догадается о последнем ингредиенте, поймёт меня, подумает о чём-то невыносимо грустном и заплачет.

Но теперь я начинала осознавать, что так просто ничего не будет. Не было легко даже с амброзией, хотя с Филиппом нам очень повезло: он не выгнал нас, у него были все ингредиенты и нечто, похожее на добродушие. Препятствия подстерегали везде. Уехать без бороды? Безумие. Заставить мужа Анны отдать бороду силой? Ещё безумнее.

Борода мне необходима. Разве моя судьба не важна? Разве Калеб не важен?

Мне, мне, мне!

Неужели вы не видите, как я нуждаюсь в этом?..

Неужели…

Неужели мне это настолько важно, что я готова заставить людей чем-то пожертвовать? Ещё неизвестно, кто чего больше достоин. Одно очевидно: судьба и Патрика, и Анны изменится после нашего прихода.

Анна снова покосилась на настенные часы.

— Я правда не могу ничего обещать, но я очень постараюсь помочь, — вздохнула она. — Я понимаю тебя, Миранда. Ты не поверишь, но я знаю, что ты чувствуешь, поэтому, конечно, поговорю с Патриком. Он сегодня работает в лавке и скоро должен прийти. Я хочу побыть с ним наедине. Подождите, пожалуйста, наверху. Вторая дверь направо.

Она осталась внизу и начала убирать со стола, а мы поднялись по лестнице и, открыв нужную дверь, расположились в комнате для гостей. Здесь стояли длинный бархатный диван, заваленный тяжёлыми подушками, и маленький журнальный стол, а в углу располагалась односпальная кровать, застеленная только матрасом и простынёй. Над диваном висела деревянная полка, уставленная потрёпанным книгами и растениями. В комнате было пусто и немного пыльно. Похоже, у них и вправду было мало гостей, если вообще были. Внутри застыло липкое предчувствие беды. Уже ничего не будет просто так. Никто не преподнесёт нам волшебную бороду на блюдечке с голубой каёмочкой.

Джей направился к дивану, но, увидев, что там уже расположились Зои и Лукас (он тут же обнял её за плечи), как бы незаметно свернул к кровати. Я присела с ним. Он сложил руки на груди и облокотился спиной о стену.

— Кошмар, у меня опять голова грязная, — простонала Зои, потрепав волосы, собранные в косу.

— Непросто без горячего душа и косметики? — Я с извиняющим видом пожала плечами. — Прости, ты сама предложила отправиться в путешествие.

Она цокнула языком.

— Нечестно: мы вроде как в Волшебном мире и ничем не хуже девушек из фильмов. Так где роскошные походные наряды, где безупречный макияж в духе «я не старалась, но выгляжу шикарно», где чистые волосы и аккуратная причёска?

— Не переживай, Зои, — сказал Лукас и ласково улыбнулся ей. — Мне иногда кажется, что ты безупречна.

Меня передёрнуло. Зои поймала мой застекленевший в то же мгновение (я уверена в этом) взгляд, и мне показалось, что вот-вот я увижу отклик на её лице, глубокое дружеское понимание злой иронии, ощущение смутно знакомой ситуации.

Этого не случилось. Зои расплылась в улыбке.

— Спасибо. Я знаю.

Сердце моё ёкнуло и упало. Я почувствовала себя почему-то глубоко оскорблённой. То ли она не поняла, то ли поняла и… И посмеялась надо мной? Непонятно, что ужаснее.

С другой стороны, подсознательно я подумала, что неудивительно, что она ответила именно так. Оказывается, что это возможно: быть совершенной и осознавать себя совершенной. Подобное может позволить себе только Зои. Почему-то если мне делают комплимент…

Если мне делают комплимент, когда я скромница, то я смущённо отвожу взгляд и шепчу «спасибо».

Если я играю уверенную в себе красавицу, то чуть приподнимаю один уголок губ в усмешке и прошу повторить.

Если я угрюмая и депрессивная, то игнорирую и тянусь к банке с мороженым.

Если я с Джеем, то заливаюсь смехом и прикрываю румянец.

Если комплимент от Калеба…

Если комплимент от Калеба, то не верю ему.

Раз он обратил на меня внимание, дарил мне цветы да ещё и поцеловал, чуть ли не потеряв голову от меня, то безупречен именно он. Неловко, но что поделать: разве я виновата, что чувства вскружили ему голову, сделав безумцем?

Калеб сказал, что я безупречная, идеальная. Калеб сказал, что я особенная, не такая как остальные. Калеб сказал, что я важна для него. Искра. Трепет. Желание. Дрожь.