— Ничего не понял, а поподробнее можно? Как полуэльф может стать причиной счастья дракона? — попытался выведать я.
— Поймёшь в своё время, дай ему в себя прийти, большего я тебе сказать не смею. Там только Богине судьбы подвластно всё знать, — не поддалась на уговоры Тамира.
— Ладно, я всё равно хотел его себе оставить, хотя бы на время, пока немного утихнет по Ромке тоска, если это вообще возможно… А тут, раз такая причина, то беречь буду эльфенка вашего. А вот Рому-то я полюбить успел… — разоткровенничался я, сам не знаю зачем.
— Я поняла, Анзор, так горевать о смерти постороннего ни один дракон не станет. Ты хоть и из другого мира, но сущность драконья и в тебе есть, и в немалой степени — такое не уходит в никуда, — Тамира улыбнулась, вновь погладив меня, по-матерински, по щеке, на том мы и распрощались.
Я шёл, разыскивая место, куда поместили тело Романа, сосредоточившись на чужих воспоминаниях и мыслях в своей голове. Не спали в эту ночь во дворце, кажется все. Со стороны покоев наложников моего батюшки, показался и он сам. Как всегда, хмурый и насупленный. Но увидев меня, он просветлел взглядом, если так можно назвать вспыхнувший в глазах хищный блеск, мне почему-то так хорошо знакомый — мой внутренний гребень зашевелился под накатывающейся волнами в ответ ярости. Отец поманил меня за собой в свой кабинет. Войдя же, прошествовал за стол, массивный, крепкий, основательный. Придавший ему ещё больше солидности и значимости. Зачем отцу был нужен этот спектакль демонстрации превосходства, я понять не успел. Он сразу начал с вопроса:
— Итак, у нас назавтра планируются военные действия? Мне объявить сбор на утро всем действующим силам чёрных драконов? — лицо отца сделалось неприятно довольное при этих словах.
— Нет, не планируются! Вождь оборотней внял моим убеждениям по поводу того, что рану в спину Роману я нанести не мог. Для них было аргументом и то, что я мог элементарно его зажарить и съесть, и никто не узнал бы об этом никогда. А раз я пришёл объявить о смерти их подданного официально и без утайки, то мне поверили. Предварительный договор о мире уже заключён. Но их официальные представители завтра будут здесь для освидетельствования тела на наличие раны именно там, где я описал. Так что военные действия не понадобятся. Оборотни претензий не выдвинут.
— Зря ты оставляешь оборотней в своём тылу. Они хоть и не могут принести нам особого ущерба — не им с нами тягаться, но разведчики они профессиональные. И если клан серебряных драконов склонит их на свою сторону, то ущерб от их шпионской деятельности может быть значительный. Я настаиваю на незамедлительном нападении на королевство оборотней завтра утром.
— Мы. Завтра. Никуда. Не выдвигаемся! Я разве не ясно сказал, что договор с оборотнями о мире после осмотра тела Романа будет заключён официально? И это не обсуждается! — казалось, в моём голосе звенел металл.
— Ты тупой болван! Эти зверушки понимают только язык силы! Страх! Только он держит их в узде! И пока они не очнулись, надо напасть первыми. Пусть даже и без объявления войны! А если к ним на помощь и серебряные с золотыми драконы поспешат по незнанию, что ты уже объяснил смерть оборотня, то и их пустим под одну гребенку. Заодно их кланы под корень выжжем, чтобы хвост свой в нашу сторону поднимать некому было. Хотя серебряным-то точно не поздоровиться! Как они вообще смели покушение на тебя устраивать?! Это хорошо, оборотень этот подвернулся вовремя — под кинжал попал, а ведь и ты мог на его месте оказаться. Ты в курсе, что клинок отравленный был? Если бы хоть малая часть того яда попала в твой организм, то мы сейчас с тобой уже не разговаривали бы, — чёрные глаза отца налились яростью, казалось, они начали отсвечивать краснотой, словно пламя, жившее в каждом чёрном драконе, затанцевало в них, обещая обрушить всю огненную мощь против того, кто посмел вызвать его гнев.
А я вспомнил переживания Тамиры за оба опальных клана драконов, и её непролившиеся слёзы. Я просто должен вывести из-под удара любимых ею драконов. Да, серебряные виновны в смерти Романа, хотя он погиб по несчастной случайности вместо меня, но виноват в смерти их принца тоже выходит я, пусть и косвенно. Так что это был ответный удар. Дело чести, если хотите. И пусть в глубине сердца я рвался отомстить за своего любимого, но понимал, что ради спокойствия Тамиры я этого не сделаю.
— Отец, ты забываешь, что их принц погиб первым, когда был отправлен к нашему двору в качестве жениха. Да, покушение на принца правящего клана — преступление, и я их не оправдываю, но понять вполне могу. Они отстаивали свою честь… и свою боль. А про истребление оборотней вообще больше речи быть не может! Они тут ни при чём, они — пострадавшая сторона. И не зыркай на меня своими глазюками, не буди во мне монстра! Я сказал — так и будет! Хватит этих доисторических методов! Довольно варварства! — и развернувшись, отправился на выход, посчитав разговор законченным. Но не успел сделать и двух шагов.
Что Чёрный король, не затрудняя себя обходом стола, перемахнет его одним движением, я совсем не ожидал. А он, скрутив мне руку за спину, впечатал со всего маху в развороте лицом в столешницу. И наклонившись к уху, начал шипеть угрозы.
— Я не потерплю неповиновения, сопливый щенок! Ещё слово или движение против, и я тебя изуродую так, что ни одна наша хвалёная регенерация тебя не восстановит. Уж я позабочусь о магии, будь уверен! И ещё — больше ты уже не законный наследник! Я ещё сам молод, и другого сына-наследника дождаться всегда смогу! В моём роду никогда не было и не будет гуманистов и предателей наших идей! Я не поверил рассказу твоего бывшего дружка, единственного выжившего в твоем путешествии, о том, что ты воспылал любовью к тому убитому оборотню. А теперь вижу, как ты изменился, и мне теперь нет причины ему не верить. Ты опозорил себя, а значит, жалости к тебе у меня больше нет! И никакого перемирия не будет! Ты здесь не указ. Завтра же вылетаем выжигать оборотней и мятежный клан серебряных. За спиной врага не держу, поэтому жив до сих пор! А ты, если хочешь остаться в живых, сиди и не рыпайся. И я ещё подумаю об условиях твоей дальнейшей жизни и твоем статусе. Может и прощу тебя в конце концов, родная кровь всё же. И не смей меня больше позорить, а то отдам своей страже на потеху — кое в чем и ты меня можешь поучить! — и папашка скабрезно засмеялся.
У меня же, пока он шипел всё это мне в ухо, изнутри поднималась страшная чёрная злоба, давно, казалось, забытая, ушедшая вместе со старой жизнью, но вдруг вернувшаяся, и с новой неистовостью напомнившая о себе. А издевательский смех подействовал, как спусковой крючок, приведший её в действие. И я, не осознавая что творю, с остервенением наступил отцу на ногу. От неожиданности он немного отклонился назад, потеряв устойчивость, я же, невзирая на боль, буквально выворачивая из сустава руку, перевернулся лицом к удивлённо-испуганному папаше и не дав тому сообразить, что к чему, буквально, вгрызся в горло урода, посмевшего угрожать мне и тем, кого я поклялся защищать. Кровь, хлынувшая на язык, совсем замутила мой разум, оставив единственное желание — убить противника, не дать ему уйти. Он чужой — враг, значит подлежит уничтожению. И не имея ни малейшего сомнения в своей правоте, перегрыз ему отросшими зубами горло. Трепал и не выпускал из зубов, пока жизнь теплилась в ставшем ненавистным теле отца.
Пришедшее осмысление содеянного заставило меня ужаснуться. Я оставил без короля целую империю драконов. Ведь меня, наверняка, теперь арестуют и казнят за убийство отца. Но додумать свои невесёлые мысли мне не дали, словно ниоткуда появилась Тамира. Узрев на полу мёртвого мужа, не кинулась в ужасе прочь из кабинета, а подошла и молча прижала меня к своей груди. Весь в крови, я поначалу сопротивлялся, но эта удивительная женщина не дала мне и шанса отдалиться от неё. Так она выразила свою благодарность за избавление от ненавидимого долгие годы, навязанного насильно мужа.
— Ты теперь следующий король, мальчик мой! Горжусь тобой. Именно так драконы этого рода добывают себе власть. Страшные легенды Чёрных драконов не все выдумка. Тот, кого ты только что здесь убил, в своё время тоже изничтожил своего отца. Только очень подлым способом — подсыпав тому смертельного яда в бокал с вином. Так что твоё восхождение на престол, хоть и кровавое, но более честное. Он мог сопротивляться, но не сумел, а значит, надо уступить дорогу более сильному кандидату на престол.
