После объяснения Микита, Мика явно успокоился и засобирался домой за теплой одеждой и снаряжением, которое следовало взять в горы. С ним вызвались идти Сеня и Ашур, чтобы помочь дотащить всё это к подножию горы с противоположной от поселения стороны — именно оттуда мы продолжим путь. А мы с Микитом, Верочкой и Барсиком должны обогнуть посёлок и выйти к подножию не напрямую, а со стороны, не попадаясь на глаза никому из местных жителей. Наши группы разделились и отправились каждая своим путём.

Вольготно во время нашего передвижения себя чувствовал только Барсик, он даже бабочек в высокой траве пытался ловить. В отличие от нас, постоянно двигавшихся настороже, у него настроение, похоже, было прекрасное. В конце концов, Верочка тоже поддалась настроению Барсика, и, обернувшись в тигрёнка, начала прыгать и скакать по лугу. Ребёнок, что с неё взять.

Так и подошли мы к месту назначения, даже быстрее наших, почему-то задержавшихся, носильщиков снаряжения. Оказалось, задержались ребята не зря, мало того что они принесли снаряжение, но и запас еды, на случай если нашим охотникам не посчастливиться добыть никакую дичь по дороге — высоко в горах делать это сложнее, а время дорого. И что самое, пожалуй, главное — заготовки для факелов, которые будут нужны при переходе в глубине горы. Всё принесённое разделили между участниками похода, даже Барсика не забыли. И теперь он щеголял замысловатой конструкции рюкзаком, крепившимся к его спине, но не мешавшим передвижению. В него как раз и уложили факельные заготовки. И как ни морщил нос мохнатый носильщик, но нести этот груз ему всё же пришлось.

Преодеваться в тёплые вещи поначалу никто не стал, но на первом же привале все потихоньку начали утепляться, так как холодом повеяло не на шутку. Когда же поднялись ещё выше, то оделись уже во всё тёплое и тюки за плечами заметно уменьшились.

А ещё мы все дружно поблагодарили Богиню за послаланного нам такого опытного проводника. Мика знал, помимо тайных троп и безопасных обходов, все пещеры, где можно было остановиться на ночлег после дневного перехода. Если не удавалось по пути найти ни одной ветки, то в пещерах всегда был запас дров. Оказалось это сам Мика, да и другие проводники постоянно пополняли дровяные запасы. Ведь никто никогда не был уверен, как надолго предстоит застрять путникам в подобном убежище. Непогода в горах была страшнее, чем в предгорье. Хорошо, горные козлы изредка попадались, на них успешно охотились Мика, в облике барса, и Барсик, а вяленое мясо в запасах ждало своего часа, до главного перехода внутри горы.

Шли неширокой горной тропой, для надёжности держась за одну веревку, чтобы, не дай Богиня, подвернув ногу, не оказаться в нужное время без страховки. С другой стороны зияла глубоким провалом пропасть, глядеть в которую было страшно до головокружения.

И всё же, нравилась мне эта суровая романтика гор. Пока шли, не раз вспомнил песню Высоцкого про то, что человек и дружба проверяются горами. В моей группе все были настоящими, никто "не скулил и не ныл", с достоинством несли все тяготы нелегкого пути, и ни разу я не услышал упрёка в свой адрес, что из-за меня все ввязались в подобную авантюру. Даже Верочка, шагавшая пристёгнутой карабином к веревке в облике тигрёнка, ни на одной ночёвке ни разу не пожаловалась.

Не стоит говорить, что всем стало не до любовных заигрываний, даже Ашур с Микитом на ночёвках зазывали к себе в постель Верочку в образе тигрёнка, даже не думая "тяготиться" её присутствием. Да и мы с Сеней, едва голова касалась импровизированной подушки, сразу же уплывали в глубокий сон, не помышляя даже кинуть лишний взгляд друг на друга. Лишь обнимались крепко, но это, видит Богиня, только для тепла, хотя иногда, когда удавалось проснуться первому, я украдкой целовал своё счастье, млея от любви и молясь, чтобы однажды эти поцелуи оказались взаимными. Поговорить с ним о наших отношениях я так и не сумел пока. Наверное, отложу этот нелёгкий разговор до лучших времён, когда не будет вокруг столько лишних ушей. Решив для себя эту головоломку, я до поры до времени успокоился. А Сеня, лишь раз допустивший увидеть свою ревность, больше её не обнаруживал, хотя ночью обнимал меня так же крепко, как и я его. И мою душу грела мысль, что если уж это не любовь, то что тогда любовь.

В тот день мы почти уже дошли до места ночной стоянки. Мика накануне предупредил, что это наш последний переход по поверхности гор, переночуем в пещере, которая одновременно является входом в подземный переход, ведущий в царство Серебряных драконов. А наутро уже будем углубляться внутрь горы. Мы, уставшие от напряжения из-за присутствия рядом пропасти, радовались как дети, не обращая внимания на скептицизм на лице Мики. Что за опасности нам предстоят внутри, он пока не говорил, а мы сами старались не думать. Скорее, просто радовались смене обстановки.

До пещеры оставалось совсем немного, уже была видна площадка перед входом. Как вдруг на горизонте показались три чёрные точки, с каждой минутой всё больше приближавшиеся. А по мере приближения становилось ясно, что это те, кто так настойчиво ищут Золотко. Чёрные драконы.

Над пещерой нависал козырёк, и, если мы успеем добежать и спрятаться, то, возможно, они нас просто не заметят. Я наивный? Да, наивный, но надежда умирает последней и мы прибавили ходу.

Да, мы ускорились, но приближавшиеся драконы были куда быстрее нас. До пещеры мы добежать добежали — успели. Влетели в неё настолько быстро, насколько нам позволило тяжелое снаряжение и расстояние, что пришлось преодолеть от старта до входа. А вот Барсик, бродивший где-то в поисках съестного, отстал. И мы все, тяжело дышащие сейчас от быстрого бега, волновались, как бы он не привлёк внимание этих зубастых чудовищ, и сам не попал к ним в лапы, в качестве обеда. Я очень надеялся, что наше бегство до пещеры прошло незамеченным для драконов, и понимал, что надежды напрасны. Убедиться в отличном зрении преследователей мы с Сеней уже успели — около избушки бабы Стеши они нас разглядели с ещё большего расстояния. Мы еще не успели перевести дух, а эти огромные рептилии уже достигли места нашего пребывания.

Для приземления они выбрали козырёк, нависающий над входом в нашу пещеру. Я почувствовал небольшое движение породы, и увидел посыпавшиеся мелкие камни сверху, когда приземлился первый дракон. После приземления второго, не один я, похоже, почувствовал содрогание и услышал сухой резкий треск разламывающегося каменного монолита. Посыпались, обрушиваясь на вход, крупные и мелкие камни, образуя смертоносную завесу между пещерой и остальным миром. «Нас просто сейчас завалит! Хотя… Возможно это нас и спасет! Пещера — это начало подземного пути в царство серебряных драконов. Барсика только жаль — он останется снаружи один. Но если не попадется на глаза драконам — уцелеет и сможет вернуться домой», — я начал успокаиваться от первого шока близости врага, настолько близко подошедшего к нам.

И вдруг взгляд, как в замедленной съемке, начал фиксировать страшные кадры, развернувшиеся передо мной, буквально, за доли секунды поменяв реальность. Сеня, до этого стоявший согнувшись в три погибели, пытаясь отдышаться от пробежки, поднял глаза на заваливаемый на глазах вход. Увидел по ту сторону камнепада Барсика, пытавшегося проскочить к нам, и понял, что преданное животное ни за что не бросит своих друзей, несмотря на опасность, понял, что барса явно сейчас придавит страшным осколком горы. Сеня быстро создал под рукой портал и прыгнул в него, вылетев уже с другой стороны входа, кинулся к леопарду, сметая его прочь от смертельных глыб. Но под общим весом, не удержавшись от сильного толчка, оба начали падать в пропасть. Вслед им, в пропасть, осыпались и мелкие камни.

Зачем вслед Сене бросилась Верочка-тигрёнок? Кто может сейчас сказать? Неужели, провидица может видеть только чужую судьбу, а своя остаётся для неё за кадром? К всеобщему ужасу, злополучный козырёк окончательно рухнул, именно в этот миг, наглухо завалив проход в пещеру, и погребя под собой хрупкое тело отчаянного тигрёнка-оборотня.