Из-под тени кладбищенских деревьев они вышли в поле. Невдалеке возвышалась водонапорная башня, а, значит, до Приюта оставалось совсем немного. Вскоре огни старого дома уже мелькали вдалеке. Все четверо зашагали быстрее, хотя тела ломило от усталости, а ноги путались в траве. И Дима в итоге плохо запомнил, как они дошли до дома.

Теперь это был его дом.

Габриэль открыл одну из дверей, и друзья очутились в просторной, заставленной каким-то хламом комнате. Узкая кровать стояла у стены, и они втроем устало повалились на нее. Андрей ушел наверх. Эвелин устроилась между Димой и Габриэлем, и все трое мгновенно заснули. Счастливые. Нашедшие друг друга наконец. Они безмятежно проспали до вечера следующего дня.

А где-то далеко отсюда, на другом конце города, слезы капали на листок бумаги, исписанный мелким, но разборчивым почерком.

Мам, я люблю тебя и надеюсь, что ты сможешь отпустить меня. Ты знаешь, что мне здесь не место. Мне не найти здесь себя. Если я не уйду, я никогда не смогу исполнить свое предназначение. Я не могу здесь жить, мне слишком тяжело. Прости меня и не ищи. Я вернусь, когда посчитаю нужным.

Прощай. Твой Дима

Дьявольски ангел

Небо окрасилось в темно-бордовый цвет, среди черных облаков сверкали молнии. Выталкивая воду из океанов и морей, уничтожая людей, от которых не оставалось даже пыли, на землю упало нечто, что едва не уничтожило ее. Гигантская воронка появилась в небе. Она затягивала в себя все, что только могла втянуть. Титанической силы толчок расколол землю надвое. Воды ныне Бескрайнего Моря хлынули в образовавшийся разлом. Огромная трещина в земле захлопнулась, и все замерло в мертвой тишине.

Долгое время на улицах не видно было людей. Казалось, что земля опустела за один страшный миг, но вот стали появляться первые «счастливчики». Они выбирались из-под завалов, звали на помощь, но некому было им помочь. Небеса опустели.

Габриэль обратил свой взгляд на Запад. Его взор пронесся мимо тысяч островов, дрейфующих в море, тысяч порталов – свидетельств истончившихся граней между мирами – тысяч мертвых тел, разбросанных по всей земле. Он протянул руку, и пелена спала, словно кто-то сорвал со старинной вещи пыльное шелковое покрывало. Габриэль увидел замок, уродливый в своем величии, а над ним гигантскую луну…

С тех пор как прогремел Великий Взрыв, мало кто мог смотреть на нее без содрогания. Теперь луна находилась в пугающей близости от земли, как и множество других планет. Но Габриэлю нравилось новое небо. Он привык к нему даже быстрее, чем думал.

Бледное ночное светило медленно поднималось над черным замком, наводящим трепет и ужас. Лес, море и скалы окружали его. И там уже много лет царили лишь смерть и тишина. Внезапно Габриэль понял: испокон веков все держалось на замке-крепости. Но что-то пошло не так. Безумие охватило эти края, и мир погрузился во тьму. Теперь он угасал, словно больной ребенок, который, едва появившись на свет, уже вынужден вести тяжелую и напрасную борьбу со смертью. Центром всех миров и их единственной надеждой на спасение был зависший над пропастью безумный замок де ла Кастри.

Габриэль сморгнул слезы, застилавшие глаза.

При чем тут я?

Но никого не было рядом, чтобы ответить. Небеса безмолвствовали. Ветер отнес Габриэля в сторону, и, пролетая над Бескрайним Морем, он вновь увидел множество порталов, из которых выползали наружу чудовищные бледные создания и с криками падали в воду. Из дыр в пространстве тянулись к нему навстречу скрюченные руки. Со всех сторон раздавались крики и стоны. Словно из потревоженного улья, из мира в мир, во все стороны, перемещались люди и существа. Границы миров грозились вот-вот исчезнуть, и от этого грозного зрелища Габриэль наконец проснулся.

Молодой человек рывком сел на кровати, хватаясь за сердце, которое бешено колотилось в груди. Левый бок онемел, боль отдавала в спину. Габриэль попытался снова лечь и забыть о ночном кошмаре, который преследовал его еще в то время, когда о катастрофе и речи не шло. Так что день, когда прогремел Великий Взрыв, когда-то ничуть не удивил Габриэля.

За что мне эти видения? За что я знаю так много?

Габриэль понимал, что заснуть ему больше не удастся. С завистью взглянув на Диму и Эвелин, которые мирно спали, прижавшись друг к другу, он поднялся.

Уже две недели они жили здесь втроем. И жизнь их была похожа на нескончаемый поток алкоголя и наркотиков. Однако друзья еще никогда не были так счастливы. Спустя много лет, вспоминая эти беззаботные недели, полные сводящего с ума пьяного угара, Габриэль всегда думал о том, что это было самое счастливое время в его жизни.

Внезапно с улицы послышались крики и выстрелы. Из всех голосов выделялся низкий рев Андрея, и де ла Кастри выбежал из дома, позабыв о боли в сердце. Друга окружила толпа молодых людей. Габриэль не мог назвать их по именам, но зато помнил, на каком препарате каждый из них сидит. Они кричали и угрожали, но, к счастью, ни у кого из них не было огнестрельного оружия. По единственному действующему в этом месте закону, пистолет мог носить только хозяин Приюта. Если у кого-нибудь в доме находили огнестрельное оружие, несчастного ждало изгнание.

Андрей стрелял в воздух, пытаясь напугать парней, не дававших ему пройти. Из вардо выглядывали встревоженные цыгане. Они всегда только наблюдали, не вмешиваясь в дела Приюта. У ног мужчины лежало тело девушки с длинными темными волосами. Когда Габриэль вышел из дома и в руках его блеснул длинный нож, толпа немедленно расступилась.

– Кто она? – спросил он, махнув в сторону тела острым лезвием. – Живая?

– Живая. Сможешь поднять?

– Попытаюсь, – ответил Габриэль. Спрятав нож в голенище, он поднял на руки незнакомку, пока Андрей охранял его с пистолетом наготове.

Толпа все не расходилась. На пороге появились сонные Дима и Эвелин. Они придержали дверь и помогли Габриэлю уложить девушку на кровать, которая еще хранила тепло их тел.

Габриэль вгляделся было в лицо незнакомки, как вдруг прямо на ее острый подбородок уселась жирная муха. Де ла Кастри взмахнул рукой, не понимая, откуда у них в комнате взялась эта мерзкая жужжащая дрянь. Как они могли проспать полдня, не замечая ее? Может, она залетела, пока Дима и Эвелин держали дверь открытой?

Все эти мысли пронеслись в голове за долю секунды, пока Габриэль рассматривал тонкие и красивые черты лица незнакомки, темные волосы, волнами лежавшие на мокрой от пота подушке, небольшую грудь, твердый живот под черным облегающим топом.

– Где ты подобрал ее? – Габриэль снова взмахнул рукой, отгоняя настырное насекомое.

– Рядом с борделем, где убили вашу мать. Но она не оттуда, не бойся.

– С чего ты взял, что я боюсь?

– Ты вздрогнул.

Габриэль нахмурился.

– Почему она без сознания?

– Откуда мне знать? – устало возмутился Андрей. – Никаких царапин или синяков я не обнаружил. Позаботься о ней.

– Почему я?

– Потому что ты один тут ничем не занят, Мистер Загадка и Отчужденность! – и Андрей, выходя из комнаты, помахал ему рукой.

– Это сарказм? – крикнул ему вслед Габриэль, но ответа так и не дождался.

Кашлянув, он повернулся к друзьям.

– Принесите что-нибудь поесть, вдруг она очнется, – краем глаза молодой мужчина заметил, что по комнате летает уже две жирные мухи.

– Сам принеси, – вырвалось у Димы, и Эвелин пришлось силой вытолкать его на улицу, пока Габриэль не накричал на них.

Когда дверь за друзьями закрылась, он сел на край постели, пытаясь не смотреть в это необычное, но такое прекрасное лицо.

– Я убью Андрея, – прошептал Габриэль, а его рука потянулась к девушке и коснулась ее щеки.

От прикосновения незнакомка встрепенулась и открыла карие глаза. В полумраке комнаты она с трудом разглядела бледное и болезненное лицо, как ей показалось, немолодого мужчины, который без всякого стеснения гладил ее по щеке. Она схватила его запястье и почувствовала под пальцами продолговатый бугор шрама.