А я, честно говоря, была бы совершенно не против более решительных действий с его стороны. В разумных пределах, естественно. По крайней мере, мне бы было очень приятно, если бы этот, весьма сдержанно проявляющий своё отношение загадочный тип, хотя бы попытался меня обнять.

Ловлю себя на том, что глупо улыбаюсь, прикусив ноготок, созерцая, как Ян, широко расставив для устойчивости ноги и уйдя по щиколотки в песок, приподнимает аквацикл. А ещё через секунду эффектная картинка, которую я не желаю упускать из вида, исчезает, сменяясь блестящей чёрной ширмой.

— Эдер, сгинь! — дотягиваюсь до ошейника, чтобы отвести пса в сторону. — Обзор не загораживай.

Какой там. Своенравная тушка упирается всеми своими восьмьюдесятью килограммами. Не сдвинешь.

У меня немедленно возникает стойкое желание уподобиться этой заразе и как следует на него порычать. А ещё лучше облаять по полной программе. И по нахальной морде надавать.

Почему? Да потому, что наглеет дог с каждым днём всё больше. Мужчин держит на расстоянии, к себе притрагиваться не разрешает, прикосновения ко мне воспринимает как личное оскорбление, делая снисхождение только минимальному контакту. И если на нейтральной территории кое-как терпит чужое присутствие, то к нам в дом никого категорически не пускает, буквально встаёт насмерть в дверях. А ещё старается сделать так, чтобы я лишний раз с мужчинами не встречалась. Вчера вечером вообще застукала пса за попыткой удалить входящее сообщение от Яна. Так и не поняла, как дог ухитрился активировать голосовую программу, но сам факт! Он теперь даже спит не на полу, а запрыгивает ко мне на кровать!

Не то Эдер меня таким своеобразным образом защищает, не то ревнует.

Зашибись!

Стоило мне избавиться от соответствующего контроля брата, встретить того, кто, в общем-то, очень даже мне нравится, и на тебе! Обнаглевшая псина, вообразившая себе невесть что, разрушает все мои надежды на нормальную личную жизнь.

Вот и что делать?

Поговорить? Пробовала. Животина меня терпеливо выслушала, кивнула (ну мне так показалось) и деликатно угнездилась в кровати. А на следующий день едва не покусала Дмитрия за то, что тот неосмотрительно приобнял меня за талию.

Лишить пропитания? Себе дороже. Наплюёт на то, что он меня охраняет, и сожрёт. Во сне. И сам не заметит.

Запереть в доме и не выпускать? Пыталась. Разбитое окно мне теперь восстанавливать за свой счёт.

Усыпить? Бесполезно. Он словно чувствует, что я что-то к еде подмешала. Не ест, с-с-скотина!

Удружил мне братик!

А самое обидное, что я не понимаю: зачем? Зачем ему нужно было настаивать на том, чтобы у меня был вот такой жуткий телохранитель?

Вот вернусь домой и устрою Денису сладкую жизнь! За этот год обязательно придумаю, как ему отомстить!

От мыслей, как именно реализовать коварные замыслы, отвлекает предупреждающее рычание Эдера. Ясно. Кто-то идёт.

— Мы закончили, — сообщает голос Яна. То ли он уже привык и не обращает внимания на реакцию собаки, то ли делает соответствующий вид, но, чтобы оказаться рядом со мной, решительно обходит вскочившего пса. — Можем кататься. Ты не передумала?

— Ни в коем случае, — цепляюсь за протянутую руку и встаю. Я же не просто так тут отлёживаюсь!

Вчера, в последний заезд, нашей команде не повезло. И если в предыдущие дни мы, пусть и не первыми, но финишировали, то на этот раз едва смогли вернуться на берег. Столкнувшиеся впереди аквациклы вынудили нас свернуть в сторону, и, поскольку строй был довольно плотным, а маневренность ограничена, получилось, что мы врезались в одного из соседей. Хорошо хоть оба водителя скорость успели сбросить, техника не перевернулась, только двигатели пострадали и некоторые «лыжи». Ну и моё психическое состояние.

Подобный итог гонщиков не расстроил. Похоже, им доставляет удовольствие сама гонка, а не результат. Посмеялись, оценили повреждения, заверили меня, что нет никаких проблем. А ещё Ян пообещал компенсировать мне моральные страдания — за пару дней исправить пострадавшую технику и научить водить. В спокойной обстановке.

Отказываться от заманчивого предложения я не стала. Интересно же! И потом, одно дело, когда тебя катают, да ещё и в экстремальных условиях, и совсем иное, если ты это делаешь сам и в своё удовольствие!

Натягиваю на себя гидрокостюм. Прямо на купальник, потому что Ян проделывает ту же процедуру, только на плавки. Спасательные жилеты сегодня благополучно забываем достать из рюкзаков. Как и шлемы. Больших скоростей я развивать не собираюсь, да и далеко от берега отдаляться тоже.

Хотя… Если хорошенько подумать… Кто мне мешает поэкспериментировать? Разумеется, при этом я обязательно свалюсь в воду, и тогда Яну придётся меня спасать. Я, конечно, неплохо плаваю, но он же об этом не знает…

Представив подобный вариант развития событий, я мысленно облизываюсь. Очень даже ничего себе перспективочка. Мне нравится. Вот только есть одна проблема. Эдер. Оптимальнее было бы оставить пса на берегу, но боюсь, что в этом случае он просто-напросто рванёт за нами вплавь. Привязать к дереву? Так он его элементарно с корнем вырвет. Или поводок перегрызёт. Эх! Придётся брать с собой и пожертвовать идеей вынужденного купания. Утоплю ещё животное, не дай бог. При всём моём к нему отношении — жалко!

Направление мыслей Яна, наверное, сходное, потому что он без возражений следит, как дог запрыгивает в люльку.

— Я пас, — тем временем Димон, зафиксировав крепёж, поднимает руки вверх и демонстративно закатывает глаза, отступая в сторону. — Укатали сивку крутые горки…

О как! Мне становится интересно. Правда, размышлять о мотивах его поступка времени нет. Нужно слушать инструкцию, которую Ян не замедлил мне выложить. Активация… Коррекция курса… Скорость… Параметры движения…

Лихорадочно стараюсь запомнить, выискивая аналогии с управлением аэрокаром. И не нахожу. Совершенно другой принцип.

— Не переживай, — поняв, что я в лёгком шоке, успокаивает меня Подестов. — В процессе запомнишь. Здесь больше опыт играет роль, чем знания.

На несколько секунд сильные ладони Яна фиксируются на моей талии, приподнимая, чтобы помочь забраться на высокое сиденье. Он сам устраивается позади, но обнимать меня не спешит, видимо, предоставляя свободу действий.

— Вперёд, — командует.

Ах, даже так? Ну ладно!

Решительно беру инициативу в свои руки. Если гора не идёт к Магомету…

Сложными оказываются только первые несколько манёвров. Держать прямолинейную траекторию вообще не составляет никакого труда, а вот на поворотах… Там меня заносит капитально. Проблема в том, что угол разворота лыж очень ограничен, а это означает высокую инерцию, если делать это излишне резко.

— Мягче, Лида, более плавно, — подсказывает инструктор, невольно обхватывая рукой за талию и придерживая, чтобы я не слетела, когда «Ягуар» ощутимо кренится. — И нагрузку на двигатель не забывай снижать, — чувствую спиной твёрдый корпус, на который очень удобно опираться.

Вот это совсем другое дело. Но я ещё не закончила.

Преодолев прямой участок, вхожу в поворот, сначала сильно сбрасывая скорость, а потом столь же оперативно её добавляя. Результат получаю именно тот, на который рассчитываю: теперь уже две руки с ощутимым давлением прижимают меня к сидящему сзади мужчине.

— Нельзя использовать форсаж, пока не задано направление движения, — слышу строгое предупреждение прямо в ухо.

Ясно. Значит, когда задано — можно!

Наверняка Ян не ожидал, что я именно так близко к тексту восприму его слова, потому что когда «Ягуар» начал разгоняться с приличным ускорением, мышцы удерживающих меня рук напряглись ещё сильнее.

— Лида, мы не на гонке, — поспешно напоминает мужчина. — И ты неправильно выбрала траекторию. Для этой волна слишком высокая.

А вот это верно. Я и сама чувствую, как трудно удерживать прямолинейный ход, когда на траверсе сильный ветер, будоражащий спокойную поверхность озера.

Скорость приходится сбросить и послушно развернуть аквацикл по ветру. Теперь мы движемся совсем ровно, без эксцессов.