– Солдат всегда воюет за то, во что он верит. Он ведет свою войну. Он жертвует собой во имя того, за что он считает достойным умереть. Сильный солдат либо выживет, либо умрет, пытаясь выжить. Ты проигрываешь тогда, когда отказываешься выживать, потому что веришь, что смерть сильнее тебя. Мы солдаты, наш долг брать на себя ответственность за страну, стоя встречать врага и не подчиняться бесчестным командирам. Мы должны участвовать в общей борьбе, и все должны отныне думать только об одном: как спасти честь знамени, спасти свою Родину, замаранную чередой предательств Бадольо и короля. Для этого нам надо без промедления приступить к работе.

Боргезе воздержался от оценки того, как заговорщики обошлись с Муссолини, как нарушили слово, данное союзникам-немцам и всех последующих событий, от капитуляции армии до сотен тысяч итальянских военнопленных, оставленных на африканском, русском и балканском направлениях. Отказ от обязательств перед монархом и переход на сторону немцев и будущего правительства Республики Сало он счел единственно верным решением, продиктованным существующими условиями и договоренностями.

В тот же вечер в Ла Специи развернулась бурная деятельность. Моряки Дечима МАС услышали своего командира: они с большим рвением принялись за дело, считая своим долгом сомкнуть ряды крепче, устремляясь в будущее, не обещающее ничего хорошего.

Боргезе отправился с визитом к немецким войскам, дислоцированными недалеко от Ла Специи, и предложил создать на базе его флотилии в тысячу триста подводников-диверсантов[12] независимое спецподразделение под его командованием.

– Я никогда не был фашистом[13]. Я всегда верно служил своему королю, – сказал он немцам, – но сегодня, когда мой суверен забыл о своем долге и чести и предал свою страну, я решил вместе с моими людьми продолжать сражаться бок о бок с вами, под вашим командованием, и сохранить до конца, во имя боевой и героической Италии, верность договору, связывающему наши два народа.

Немецкий офицер, принявший Боргезе, оперативно связался со ставкой гросс-адмирала Дёница[14] и сообщил о поступившем предложении. Внимательно выслушав инструкции на другом конце провода и отрапортовав «Jawohl!»[15], офицер повесил трубку.

– Командование военно-морского флота Германии надеется, что мы будем полезны друг другу, – сообщил немецкий офицер гостю. – Дайте мне знать в ближайшие дни о своих потребностях, как в материальной части, горючем, так и во всех других областях. Гросс-адмирал Дёниц желает, чтобы ничто не мешало деятельности Дечима МАС.

Немцы предоставили в распоряжение Боргезе все, в чем тот нуждался, чтобы возобновить свою деятельность, и дали полную свободу действий, которой он добивался. Для Черного Принца[16] и его людей началась новая жизнь, сохранившая связь с их прошлым, но полностью перечеркнувшая их будущее.

– Подытожив сказанное, – Джелли посмотрел на Люцифера, – запишем принца Боргезе также в правой части уравнения, – докладчик сделал новую запись на стене.

– Однако здесь следует отметить, – Джелли обернулся, чтобы посмотреть на своих судей-слушателей, – что Боргезе среди знавших его или разделявших его принципы пользовался непререкаемым авторитетом. Все правые считали и считают его человеком с бешеной харизмой. Влияние Боргезе среди правых было огромным, не меньшим, чем власть Муссолини. Именно поэтому фигура офицера-подводника и основателя итальянских спецподразделений будет переменной первого порядка в правой части уравнения.

Группа подводников-диверсантов сидела в комнате отдыха на тренировочной базе в Ливорно после очередной тренировки и знакомилась с содержанием газет.

– «12 сентября немецкая специальная диверсионная группа под командованием полковника СС Отто Скорцени освободила из заключения Муссолини», – вслух прочитал новость один из бойцов.

– Ну, и что с того? – ответил кто-то из сослуживцев. – Мы приняли решение остаться с команданте и продолжать свою войну вместе с немцами до этого известия. С дуче или без него – теперь уже не имеет значение. Мы сделали свой выбор.

– А где, кстати, команданте? Я его не видел уже дней десять, – спросил другой сослуживец.

– Я слышал, что он отправился в Берлин на встречу с Дёницем.

Поезд постепенно замедлял ход, приближаясь к станции, перрон которой был полон. Было раннее утро 18 сентября. Боргезе только что прибыл на берлинский вокзал из Милана. Выйдя из поезда, он на мгновение остановился, чтобы осмотреться вокруг. Определив, куда ему нужно идти, он спокойным шагом направился к выходу. Когда он проходил через зал вокзала, кто-то окликнул его:

– Господин Боргезе, – тот обернулся. Перед ним вытянувшись стоял офицер Кригсмарине[17], – я здесь, чтобы доставить вас в Генадмиралтейство. Прошу следовать за мной.

Они вышли из центральных ворот вокзала, возле которых их ждал автомобиль. Глядя из окон автомобиля на проплывающие за окном улицы Берлина, принц наблюдал за тем, как лето уступало место осени. Листья на деревьях желтели и окрашивались в красный цвет, часть из них уже лежала на мостовой. Он вспомнил, как уже однажды был здесь осенью со своей женой Дарьей год спустя после свадьбы. Тогда тоже желтели и падали листья, шурша и издавая хруст под ногами прохожих. Также суетились люди вокруг, спеша по своим делам. А ему и Даше не было до них никакого дела. Как впрочем и всем остальным до них тоже не было дела.

Внезапно в поле его зрения попали двое патрульных-гестаповцев, остановивших мужчину и женщину. Патрульные холодно и подозрительно смотрели на пару, изучая их документы. Затем один из гестаповцев указал паре следовать за ними. Мужчина и женщина были задержаны. Женщина пыталась что-то объяснить одному из патрульных. Он остановился, посмотрел на нее и дал две резкие затрещины. Она замолчала и встала, как вкопанная. Спутник женщины заботливо обнял ее за плечи и что-то начал говорить, наверное, чтобы она следовала приказу людей из гестапо. Наблюдая за этими несчастными за окном, Боргезе с горечью думал: «Тогда был мир. А сейчас ненасытная старуха-война косит всех без разбору».

Автомобиль остановился у ворот Генадмиралтейства. Это было большое добротное здание прошлого века, фасад которого поддерживали многочисленные широкие колонны. Сопровождающий Боргезе морской офицер шел впереди него, показывая дорогу. Они прошли по двору, затем по бесчисленным ступенькам поднялись ко входу в здание. Караул на входе быстро проверил их документы и разрешил продолжить путь. Попетляв по этажам и коридорам военно-морского ведомства, они наконец вошли в приемную гросс-адмирала Дёница.

– Его превосходительство гросс-адмирал Дёниц ждет вас, – обратился адъютант командующего Кригсмарине к Боргезе. Черный Принц слегка кивнул в ответ и вошел в кабинет.

– Рад видеть вас, принц Боргезе, – приветствовал его Дёниц, вставая. – Надеюсь, что дорога вас не слишком утомила, и мы можем незамедлительно приступить к делу? – то ли спрашивая, то ли констатируя данность сказал он.

– Я к вашим услугам, гросс-адмирал, – ответил Боргезе.

И они начали обсуждение совместных действий. Дёниц никак не упомянул о возвращении Муссолини на пост главы нового итальянского правительства. Они с Боргезе солдаты и ничто их не занимает больше, чем стремление как можно быстрей включить X флотилию МАС в рамки операций, планировавшихся немецким командованием против войск союзников на побережье Средиземного моря. После десятка встреч, проведенных за восемь дней, Боргезе убедился – пусть в рамках немецкого флота, но он сможет опять проявить свои лучшие качества.