Помощнику было лет шестьдесят, он был невысокий и среднего телосложения. Нынешнюю должность он занимал давно, служил еще ди Петрису-старшему. Его поведение и манера держаться говорили о том, что человек это деликатный и предусмотрительный.

– Марио, – обратился к нему ди Петрис, – ты помнишь ту девушку, которая работала горничной в этом доме двадцать лет назад и с которой несправедливо обошелся мой отец?

– Вы имеете в виду Марию Петруччи, синьор? – вежливо уточнил помощник.

Хозяин дома кивнул головой.

– Ты должен разыскать ее, – продолжил он. – Аккуратно и тихо, без лишнего шума, чтобы ни одна мышь не догадалась. Особенно моя жена и ее приспешники. – Аугусто побарабанил пальцами по столу и добавил: – Задействуй стольких людей, скольких посчитаешь нужным. Найди мне Марию!

– Я понял, синьор, – слегка кивнув головой, ответил Марио.

– И держи меня в курсе поисков.

Новости об антифашистском противостоянии в Пьемонте быстро разлетались по всей Северной Италии. Вдохновленные воздухом борьбы Сопротивления, дувшим с северо-запада, северо-восток и некоторые центральные части страны последовали по его следам. В Вероне в это время начался съезд фашистской партии, на который приехали партийные руководители Венето[21]. Коммунисты ждали этого мероприятия ничуть ни меньше своих заклятых врагов. Они так же усиленно готовились к его проведению, собирая информацию обо всем и всех, расставляя своих людей на ключевых позициях.

Шел третий день регионального съезда Национальной фашистской партии. Ее руководители и рядовые функционеры каждый день проводили на заседаниях в главном дворце Вероны. Поначалу большинство участников съезда вело себя настороженно: все слышали последние новости из Пьемонте. Призрак красной революции воскрес из конца десятых – начала двадцатых годов и обрел реальные очертания. Но прошел первый день партийных будней, затем второй. Ничего из ряда вон выходящего не случилось. Все шло более или менее по плану, поэтому первоначальное напряжение стало спадать. Партийцы вновь почувствовали себя в своей тарелке.

Подходило время обеденного перерыва. Делегаты медленно спускались вниз по широкой мраморной лестнице, чтобы подкрепиться. Для этой цели был отведен банкетный зал, уже подготовленный к обслуживанию гостей. В центре зала стояли два сдвинутых стола, предназначенных для руководителей партии. Возле них дежурили шесть официантов, помогающих гостям занять свои места и принимающих их заказы. К услугам остальных партийцев был буфет с холодными и горячими блюдами, расположенный по периметру зала.

Вокруг центрального стола крутились официанты, вдоль стен возле столов терпеливо стояли в очереди рядовые члены партии, кладя на тарелки аппетитно пахнущую еду. Трапеза началась. Большинство ее участников сосредоточилось на еде, хотя некоторые умудрялись продолжать разговоры, незаконченные в кулуарах съезда. Когда все наелись и осталось только ожидать кофе с десертом, словоохотливость опять вернулась, гости расслабились, стали больше шутить и смеяться.

Официанты, обслуживающие местных партийных бонз, подошли к большому центральному столу, за которым те сидели, неся подносы с десертами. Один из официантов катил перед собой маленькие столик с большой кофеваркой, останавливаясь возле каждого клиента и наливая ему свежесваренный кофе. Горьковатый запах дымящегося напитка витал в воздухе. Закончив разлив кофе, официант по-хозяйски окинул взглядом стол: все двадцать человек ели сладкое, не обращая на него никакого внимания. В мгновение ока официант-кофейщик выхватил автомат, надежно припрятанный под полотенцем на нижней полке столика, снял его с предохранителя и начал поливать свинцовым дождем сидящих.

Остальные участники обеда сначала не поняли, что происходит, но быстро осознав критичность момента, те, которые имели при себе оружие, достали его и начали до отказа нажимать на курки своих пистолетов. На выстрелы автомата сбежалась охрана, дежурящая на входе и возле здания, и присоединилась к стреляющим. Полное пуль тело начавшего стрельбу официанта распласталось на полу рядом со столом, за которым вечным сном почили обслуживаемые им двадцать фашистских руководителей Венето. Волна Сопротивления, поднятая в Турине, срезонировала в Вероне и затем продолжила набирать силу по всей Северной Италии.

Боргезе, глядя на неуклонно растущее и мужающее Сопротивление, направился в Милан, где собрал лучшие подразделения батальона «Сан Марко», чтобы наконец развернуть войну против партизан.

– Мы выдвигаемся в Венето для подавления коммунистического террора, – сделал заявление Боргезе, обращаясь к солдатам «Сан Марко». – Партизаны-коммунисты начали беспощадную войну против нас. Никто, включая немцев, не дает им достаточный отпор. Наша задача – остановить «красную чуму», которая именует себя Сопротивлением.

Несколько подразделений батальона «Сан Марко» во главе со своим команданте покинули Милан. Машины, везущие солдат, медленно, но верно пересекали долину По, приближаясь к Вероне. К утру они достигли пункта назначения. При въезде в город колонна Боргезе была остановлена немецким патрулем. Предъявив документы, Боргезе молча ждал разрешения на проезд.

– У нас приказ, господин Боргезе, остановить вас и ваших людей до приезда офицера СС из штаба генерала Вольфа[22], – виновато глядя на Боргезе, сказал патрульный немец, возвращая его документы. – Пожалуйста, расположите ваши машины как можно ближе к правому краю дороги.

Боргезе отдал приказ всему транспорту прижаться к обочине. «Что это может означать? – недовольно подумал он. – Зачем мне дома чье-то разрешение, чтобы проехать из одного города в другой? Что, черт возьми, происходит?!»

Вскоре к контрольно-пропускному пункту со стороны города подъехал черный автомобиль, из которого вышел обер-лейтенант СС. Уточнив у патрульного, в какой машине находится командир батальона, он направился к грузовику Боргезе. Принц спокойно смотрел через открытое окно машины на приближающегося немца.

– Командующий Боргезе! – приложив руку к голове отрапортовал обер-лейтенант. – Командующий войск СС в Италии генерал Вольф желает видеть вас. Я доставлю вас в его штаб. Прошу следовать за мной.

Перед тем как открыть дверь кабины грузовика, Боргезе отдал приказ офицеру рядом:

– Если я не вернусь в ближайшие два часа, разворачивайтесь и ждите меня здесь, – он указал на карте точку в лесополосе. – Это выгодная дислокация: вас не видно, если себя не обнаруживаете, и полный обзор местности. Если я не вернусь до трех часов по полудни – телеграфируйте Дёницу о моем аресте генералом Вольфом и подготовьте операцию по моему вызволению из тюрьмы СС.

– Так точно, команданте! – ответил офицер.

Черный Принц вышел из машины и последовал за ждавшим его обер-лейтенантом. Он прошел в дверцу автомобиля, предусмотрительно распахнутую сопровождающим, и отправился на встречу с генерал-полковником войск СС.

– Рад вас видеть, командующий Боргезе! – с радушно-сдержанным выражением приветствовал его Вольф, когда принц переступил порог. – Располагайтесь. Не хотите ли чего-нибудь выпить с дороги? – Боргезе отрицательно качнул головой и сел напротив хозяина кабинета.

– Я хочу проехать в город со своими людьми, – без лишних церемоний заявил командир «Сан Марко».

– Я понимаю ваше намерение, поэтому могу вас заверить, что после теракта, осуществленного коммунистами, СС проделали всю необходимую работу в городе. Для ваших людей есть другая задача.

– Я сам решаю, какие задачи выполнять моим бойцам! – резко оборвал его принц.

Генерал Вольф тяжело вздохнул. Он не любил Боргезе за самостоятельность и независимый нрав, с которыми, увы, приходилось считаться, так как его солдаты и моряки подчинялись только ему.