— Когда ты приехал?

— Я здесь живу, — напомнил я и тут же смекнул, о чём вопрос. После выхода из тюрьмы я наплёл Люку, что уезжаю из города, мол мир зовёт, хочу иметь будущее без привязки к прошлым местам, пятое-десятое. Толпа встречающих сыграла мне тогда на руку. Люк и правда поверил, что здесь я не останусь. Может, поэтому и привёз «Скайуокер-младшую» обратно в её родной город?

— И когда ты вернулся? — по ехидному тону я понял, что он решил, что я соврал ему тогда, и поспешил разочаровать:

— Моя деятельность предполагает разъезды время от времени. Я никогда по-настоящему не уезжал отсюда.

Я ждал, что он начнёт возмущаться, но дядя почему-то, наоборот, воодушевился.

— Так… Это же просто отлично, Бен! Господи, а я-то переживал! Приезжай!

Чёрт! Вот только этого зазывалова мне сейчас не хватало!

— Я выпил, мне нельзя за руль.

— Скажи, где ты — я вызову такси! — он говорил так радостно и бодро, будто прыгал сейчас на месте от нетерпения вокруг накрытого праздничного стола. Нет, надо срочно заканчивать этот бред!

— Прощай, Люк, — пока мой палец летел к кнопке «завершить вызов», я услышал спасительный крик, остановивший меня:

— Постой! А как же Рей?!

Я едва не раздавил телефон в руке, сжав корпус так, что костяшки побелели. Стиснутые зубы жалобно скрипнули.

— Что с ней? — вернул я сотовый к уху, прикрыв глаза.

— Как что? Я же тебе писал ещё в начале недели!

— Что писал? Я не читаю сообщения.

— Ты?.. Боже, Бен… У неё сегодня концерт!

— Что? Какой концерт? — открыв глаза, я еле-еле представил школьную костюмированную постановку какой-нибудь пьесы. Рей, играющей в ней… Тут картинка застопорилась: во-первых, я не видел её после четырнадцати лет, и во-вторых, она уже не школьница. Этой малютке сегодня должно быть двадцать — двадцать! — чёртовых лет.

— Она… Слушай, просто приезжай, хорошо? Можешь не встречаться, так хотя бы посмотришь на неё!

— И зачем мне это?

Ловушкой разило за километр. Если я увижу её, это будет взглядом самым что ни на есть бесповоротным. Так рисковать я не готов. Моя жизнь давно устаканилась, и наводнять её призраками я не собирался. Ведь не собирался же?

— Не нужно тебе, тогда сделай это ради неё, — Люк, оказывается, и не думал взывать к моим желаниям, ему хватило бы и простой уступки с моей стороны. Он старается для неё, не для меня. Всё, как и тогда.

Я невольно улыбнулся. Самым уголком рта, зато с зажатой в нём искренностью. Люк заботится о ней. Дело выгорело. Рядом с ней правильный человек, как я и хотел. Что до меня — я и так себя прекрасно чувствую на своём месте. Прекрасно. Чувствую. На своём. Месте… Многоточиям и проклятым «но» здесь не место — финита ля комедия!

— Прошу, Бен. Приезжай. Концерт будет в музыкальном колледже на Клируотер-роуд, пятнадцать. Неужели ты откажешься от такого подарка? — только сейчас я разобрал шум-гам на фоне. Похоже, Люк уже был там.

Она уже учится в колледже… Нет, ты слышал? Она!..

Я закрыл лицо свободной рукой, облокотившись о колено, и прикрыл глаза. Рей…

— Подарком мне было бы, если бы ты отстал и больше не звонил из-за всякой ерунды! — бессильно рыкнул я и сбросил вызов.

Я поступил так, как мне и следовало. Не потому что я говнюк. Я взрослый, ответственный человек, воин, который помнит, кому он присягал на верность, который знает, перед кем ему держать ответ — перед главнокомандующим, Сноуком. Не собой, не Люком и не Рей. Мы трое — не главные люди в моей жизни. Мои потребности всегда были ничтожны и минимальны, а Люка и Рей — безопасно далеки, чтобы я с дуру дерзнул исполнить их. Так отчего же именно сейчас, став таким умником-разумником, я хочу для себя непомерно многого, точно капризное дитя, которое сто лет как не баловали? Коснуться взглядом своего прошлого, ведь именно это для меня олицетворяет Рей — только это? Ведь именно этого я хотел пару часов назад, вливая горючее в бак. Для какого движения я себя заправлял? В каком направлении мне надлежало отправиться? В могилу — слишком рано, на Клируотер-роуд, пятнадцать — слишком поздно. Или?..

Уговаривая себя не делать глупостей, я улёгся обратно на мягкие подушки и почувствовал, как рискую провалиться в сон. А значит, рискую не увидеть нечто, ставшее за все годы разлуки до боли далёким. Рыкнув пуще прежнего, я вернулся в сидячее положение. Ещё один парадокс: я хотел увидеть Рей так же страшно, как и не хотел. Я боялся и одного, и второго. Утопив на дне сердца свой оберег, я так и прожил все эти годы, боясь лишний раз коснуться его. Словно динозаврик, мерно плывущий на дне моей души, вымахал там в клыкастого монстра, способного откусить мне руку.

Долгими, бесконечно долгими годами: никакой связи с Люком, никаких фотографий и никаких разговоров о ней… Даже из мыслей я настойчиво выпроваживал этого ребёнка, что подвывал и поскуливал всякий раз, словно верный пёс, которого его же хозяин лупил и гнал со двора. Больно, стыдно, противоестественно. Но иначе я бы не сохранил связь не то, что с ней или Люком в сегодняшнем дне (пусть это всего лишь звонки и сообщения, на которые я не отвечаю) — я бы лишился своего прошлого, где потихоньку год за годом умирала память о лучшей версии меня; я стремился волею Сноука к тому, чего моя собственная воля до жути страшилась — забыть о золотом времени в моей жизни, когда я испытывал сомнения куда страшнее нынешних, но был непоколебимо уверен в том, кто я такой и зачем живу. Когда поступки меня не определяли, а я определял то, какими они будут. Друг. Брат. Опора. То, что я творил после… С подачи Сноука… Костолом. Оружейный барон. Наркоторговец. Список моих титулов и регалий можно продолжать долго, он не маленький, ведь и империя Сноука не из мелких, как я был уверен в свои наивные восемнадцать.

— Чёрт… — шепнул я в ладонь, вытирая сухое, перекорёженное лицо. Таково лишение свободы, на которое я пошёл добровольно. Заключение, в котором оказалась и Рей, не имевшая сил в свои восемь лет решить как-то иначе. Я выбрал тогда всё за нас двоих, и выбрал, чёрт возьми, правильно! Тюрьма внутри тюрьмы, одна страшнее другой, но куда мне было деваться? Я бы вновь ступил за эту абстрактную решётку, огородив мой маленький светлый мир от мира большого и страшного. Я не мог и не хотел его уничтожить, как поступал с другими своими слабостями и страхами; как истребил в себе четырнадцать процветавших бездонных вселенных, даривших свет в непроглядной тьме. Не хотел, чтобы Сноук указал мне в один прекрасный день на этот «ужасный недостаток» и дал команду «Убей!». Пожиратель миров и душегуб — вот кем я стал на просторах своего бескрайнего космоса. Что бы во мне тогда осталось, задуши я голыми руками последнее живое и светлое, ютящееся где-то на дальних, пустынных рубежах, на самом краю галактики Рен?

Я этого не сделал, чем уберёг себя от петли, но лишённый всех прочих «изъянов», я — мистер оплошенство! — и сейчас представлял из себя почти пустую оболочку. Пепелище, угольки на котором всё никак не погаснут, мучая неплодородную землю, то разгораясь от ветра перемен, то истлевая, прожигая сердечный грунт до крови.

— Проклятье… Люк…

Я набрал в лёгкие побольше воздуха и, шумно выдохнув, пролистал в телефоне сообщения. Люк не сказал, во сколько концерт, но ответ уже неделю как ждал моего внимания в непрочитанных. Так и есть. В шесть вечера. Часы в углу экрана показывали без пяти шесть. Ехать от моего дома до названного адреса минут двадцать. Рей…

Я рванул с места и тут же поморщился от волны боли, окольцевавшей голову. Потерев виски и лоб, я покинул квартиру с тем, что боль стекла с макушки куда-то за горящие уши. Чёрная куртка, связка ключей, пара движений растопыренной пятернёй взамен расчёски по растрёпанным, отросшим почти до плеч волосам. По дороге надо будет купить что-нибудь пожевать, чтобы сбить запах. Проклятие! Да и вид неплохо бы отрепетировать чуть более трезвый. Проскочив мимо зеркала в коридоре, чуть не навернувшись второпях на идеально чистом полу, я шлёпнул себе пару раз по щекам. Сунуть охране заведения на лапу не проблема, но мне в целом не больно-то хотелось привлекать внимание своим амбре — обычно нормальным людям, чтобы шарахнуться от меня прочь, было более чем достаточно бандитской рожи со шрамом. А тут ещё и учебное заведение… что ж, деваться некуда, перетерпят. А вот что скажет она? О, нет, друг! Даже не надейся! На вашу встречу даже Люк не рассчитывает!