Дэрил дергается, он уже собирается высказаться, когда понимает: сейчас они сошли с темы об отце.

— Иди на хуй… И смотри уже на дорогу.

— Какой ты милый.

Слова брата заставляют все же задуматься. Хоть это и было полным дерьмом и глупостью, но мысль уже проникла в мозг и развивалась там, словно опухоль. Сколько ни отрицай, но теперь он всегда будет цепляться за шероховатость, пока не начнет рассматривать это дерьмо под микроскопом, а там и до самоуничтожения недолго.

Не из-за того ли, что Рик был к нему добр, он обратил на него внимание? Дэрил выругивается себе под нос.

— Нихрена это не так, — бурчит он.

— Да ну? Скажи, что потек не из-за того, что этот ублюдок был добр к тебе?

Дэрил стискивает зубы. Его бьет в самое сердце, колет так больно и так сильно, что становится страшно.

— Или же тебе просто понравилась его рожа? Тогда ты точно полный педрила.

Дэрил кривится, но ничего не говорит. Он протягивает брату упаковку сигарет, давая возможность еще раз закурить. В салоне уже хоть топор вешай, глаза покалывает, но открывать окно они не спешат, слишком на улице было холодно. Где-то там тот самый пост, на котором на них напали, там умерли их люди.

— Я удивлен, что ты не рассказал своему хахалю, — видимо, уловив, о чем думает Дэрил, произносит Мэрл. — Иначе нахуя Граймс приперся ко мне в поиске компромата против Филипа.

— Не было возможности.

Дэрил знает, что оправдывается. Вчера он мог рассказать все Рику, поделиться с ним тем, что знал, но не захотел, решил, что лучше забыться в его объятиях, ведь ничего уже нельзя изменить, людей не вернешь. Это было подло. Не хотелось даже думать о том, что Рик сделает, если узнает… А ведь он узнает.

— Да неужели? — Мэрл приподнимает правую бровь. — Не нашел возможность между траханьем и сосанием сказать что-то типа «Эй, Рик, а я знаю, кто переубивал всех наших. Это Филип!». Не еби меня в ухо. Ты зассал, братишка, вот только какого черта, это тот еще вопрос. Неужели он так крепко держит тебя за яйца?

Дэрил не отвечает, Мэрл ведь и так знает правильный ответ на этот вопрос. Разговор плавно переходит на ничего не значимые вещи. Брат вновь поддается бессмысленным воспоминаниям, касается своей жизни до возвращения Дэрила. Ничего, что следовало запомнить, но при этом довольно смешно.

Дэрил заметно расслабляется, буквально растекается по креслу. Хрипловатый голос брата проникает в сознание, растекается там медом, и под веками появляются красочные картинки. Дэрил уже не только слышал рассказ, но и видел.

Время как-то слишком быстро скачет вперед. Темнота накрывает Землю, стирает все тени и добавляет страха. Ощущение подступающей жути становится сильнее, но они привыкли к этому, привыкли к страху, к тому, что за каждым углом поджидает опасность. Они научились оборачиваться, научились не позволять чувству безопасности притупить инстинкты, и только благодаря этому они выживут.

Утро приходит вслед за ночью, а точка назначения все ближе. Дэрил не чувствует волнения. Вообще ничего не ощущает, только пустоту и желание поскорее вернуться домой, обнять Рика и на время дать себе отдохнуть от всего. А затем рассказать ему все и свалить подальше от этого дерьма. Однако сначала дела.

Рация оживает, когда до предположительного места назначения остается совсем немного. Колонна замедляется, зашифрованная частота обретает новый голос. Но Дэрил не вслушивается в переругивающиеся голоса людей, что пытались таким образом справиться со сжимающим желудок волнением. Он сосредоточивается только на собственном желании разобраться с этим побыстрее.

Ладонь уже давно согревает теплый приклад винтовки, что ему выдали еще на складе, но на коленях все равно лежал знакомый и более привычный арбалет. Колчан со стрелами полон. Дэрил выбрал все, что было на складе и более или менее подходило его оружию. Наверное, это было странно и немного глупо, но с арбалетом было действительно проще. Не так било это чертово липкое ощущение грязи на собственных руках, когда пуля разрывает тело человека.

— Будешь держаться за мной, — быстро бросает Мэрл. Его слегка обеспокоенный взгляд скользит по Дэрилу. Он всегда проверял его, словно до сих пор не был уверен, что Дэрил способен выполнить задание, что способен на убийство. — И чтобы, блядь, без фокусов. Не собираюсь вытаскивать твою жопу из дерьма.

— Посмотрим, кто чью жопу будет вытаскивать.

Холодный ветерок проходит по верхушкам жухлой, покрытой инеем травы. Дергает когда-то белую, а сейчас грязно-черную простынь с уже неразличимой надписью. Небольшая территория обнесена хилым решетчатым забором, по которому обычно пускали ток, а сейчас под ним валяются штабелями мертвецы. Рядом с одноэтажным приземистым зданием стоят две военные машины и грузовик. Через неплотно закрепленный брезент угадываются деревянные коробки с хорошо знакомой маркировкой. Но там еще неизвестно что могло быть, те же самые пайки или бесполезные противогазы. А вот установленный крупнокалиберный пулемет в этом мире захотел бы каждый.

На площадке появляется крепкая фигура военного, спешившего к установке. Слышатся пока еще одинокие, нестройные хлопки оружия. Но колонну уже не остановить. Головная машина, даже не заметив, сносит забор, и они вылетают на асфальтированную площадку. Мэрл выворачивает руль, подставляя зад под выстрелы пулемета, в нос бьет острый запах пороха, а в корпусе появляются огромные дыры.

Громкие хлопки выстрелов бьют по нервам, в кровь выплескивается адреналин, но все равно это не может притупить чувство неправильности происходящего. Однако что бы Дэрил там себе ни думал, он действует.

Дэрил быстро оглядывается, пытаясь сосчитать количество стрелков, но приходится прерваться. Он ныряет за машину и тяжело выдыхает. Пуля высекает из асфальта искру в том самом месте, где он только что стоял.

— Нужно снять стрелка, — перекрикивая шум, говорит Мэрл. И тут же в машину вновь ударяет очередь.

Легкая боль колет плечо, но это всего лишь царапина, могло задеть и сильнее. Дэрил высовывается, тут же находя цель. Где-то на периферии он без особых чувств замечает, как пуля попадает в голову одного из их группы. Череп взрывается, сбоку появляется огромная дыра, через которую вытекает густая кровь, смешанная с мозгами. Мужчина куклой заваливается назад, в последний раз дергая ногой. Даже так эта картинка, едва замеченная в пылу битвы, остается в его мозгу.

Дэрил крепко стискивает зубы и вновь высовывается наружу. Мозг пытается воспринимать быстро сменяющуюся информацию и защитить бренное тело, но в таких условиях это практически невозможно. Со стороны склада стреляют трое, поочередно высовываясь из-за дверей. Тот самый военный, которого они заметили первым, занял пулемет, из-за угла тоже кто-то палил.

Цезарь что-то выкрикивает, отдавая приказы ближайшим к нему, но Дэрил с Мэрлом были слишком далеко. Они шли в последней машине и оказались ближе всего к забору. Дэрил вновь высовывается. Шквал огня проходит по бамперу машины, но он не прячется. Одна из пуль наконец-то достигает стрелка. Военный пропадает из поля зрения, дуло пулемета выплевывает вверх еще несколько пуль и замирает.

Дэрил вновь прячется за машиной. Пальцы обжигает нагретый металл. Он достает пустую обойму, откидывает ее в сторону и одним ударом загоняет уже новую. Черт его дергает посмотреть на дорогу. Но, возможно, именно это их спасает.

— Мэрл!

Не стоило забывать о ходячих, хотя для этого необходимо было перекроить собственное сознание. Шум просто не мог не привлечь всех мертвецов в округе. Именно это он и сделал. Серые покачивающиеся фигуры довольно быстро плелись в их сторону. Еще пара минут, и они будут здесь.

— Блядское дерьмо, — выругивается брат. Он тоже заменяет обойму и выглядывает наружу. — Эй, Цезарь! — и, когда мужчина не оборачивается к нему, недовольно бухтит: — Глухожепый дебилойд, мать твою. Придется нам, братишка, справляться с этим дерьмом самим. Не подведи меня, малыш.