На улице как будто успело похолодать. Хотя, скорее всего, дело было в том, что в маленькой палатке Дэрила было слишком жарко. Взгляд падает на топор, торчащий из чурбака. Это ему точно пригодиться. Он одним движением вытаскивает его и устремляется к мелькнувшим между палатками фигурам.
Рик не чувствует мурашек отвращения, когда сильным ударом разрубает голову ходячего на две части. Одна из половинок сползает вниз и ходячий заваливается вперед. Капельки густой крови и мозгов падают на рубашку, навсегда запечатывая запах вони в ткань. Рик рвется вперед, топор рассекает тугие ткани, и кажется, что он уже с ног до головы в вонючей жиже бывшей мозгами, кишками и, черт возьми, чем. Но ходячие не заканчиваются. Их целая толпа. Двадцать, может, даже тридцать. Слишком много для группы, у которой практически нет оружия.
Плечо невыносимо ноет, но останавливаться слишком рано. Кажется, они не справились и с половиной. Но он хотя бы добирается до поляны. Рядом с Лори вездесущий Шейн, который, в отличие от Рика, действительно справляется со своей задачей — изо всех сил защищает их. Карл испуганно сжимает майку Лори. В его широко распахнутых глазах слишком много понимания, от которого невозможно не чувствовать вину.
Рик занимает оборонительную позицию. Здесь намного проще: свет костра подсвечивает качающиеся фигуры, рядом плечо человека, готового его защищать. Это чем-то походило на фильм ужасов. Не с самым хорошим сюжетом, но отличным визуалом.
Где-то там, в глубине лагеря, мелькает фигура одинокого охотника. Едва слышно щелкает арбалет, и очередная стрела встречает свою жертву. Подушечки пальцев покалывает от боли, но он вновь натягивает тетиву и двигается дальше. Его путь усеивают трупы, но никто так и не скажет спасибо, впрочем, Дэрил и не просил этого.
Утро наступает слишком быстро. Первые розовые лучи солнца касаются верхушек деревьев и, наконец-то, освещают усталые лица людей. Их отличало от ходячих только то, что они все еще стояли на ногах… некоторые из них.
Окидывая взглядом раскинувшуюся перед Риком картину, просто нельзя было не ужаснуться. Трупы усеяли чуть ли не всю площадь. Некоторые из них уже полуразложившиеся, а некоторые еще совершенно свежие. Их было так много, что становилось не по себе. И что хуже, Рик не предотвратил все это, хоть и мог.
Граймс проводит грязной ладонью по лицу. На щеке остается смердящий след. Но Рик не может думать об этом. Взгляд мечется к Карлу, к Лори, что так же неверяще оглядываются вокруг.
— Уведи Карла в палатку, пускай поспит, — только и может сказать он.
— Правильно. А мы тут… приберемся.
Шейн успокаивающе хлопает Рика по спине.
— Нужно начать «успокаивать их». Не дадим им встать. Бейте в голову.
Уолш с легкостью забирает бразды правления, а Рик и не против. Он внимательно всматривается в чужие лица и пытается вспомнить. Слишком давно это было, не удивительно, что он ошибся. Сколько еще он совершит ошибок? И сколько погибнет из-за этого людей?
Рик сам не замечает, как втягивается в работу. Он не знал этих людей, просто не успел, так что не особо трудно воткнуть в их головы топор. Возможно, Рик стал циничным ублюдком, а может быть, просто привык видеть смерти, но от собственных мыслей становится тошно. Граймс замечает краем глаза, как еще слабая Кэрол уничтожает то, что тянуло ее назад. Голова Эда превращается в кашу, а она даже не думает остановиться. Ни тогда, ни сейчас Рик не спрашивал, что у них были за отношения, но он отлично знал этот взгляд.
— Нужно с этим решать.
Рик вздрагивает от неожиданности. Рядом каким-то мистическим образом оказывается Дэрил. И его слегка хрипловатый голос выводит из размышлений, как вытягивает из сна вылитая на голову ледяная вода. Но, в отличие от воды, это было не так уж и неприятно.
Граймс медленно скользит взглядом за пальцем, указывающим в сторону дома на колесах. И ведь действительно, Андреа все так же обнимала Эми и никого сюда не подпускала. Ее руки, испачканные в крови сестры, скользят по бледной коже лица. Рик знал, что она испытывает: непонимание, боль, страх и обиду. Вопрос «За что?» всю жизнь будет преследовать ее, но они никогда не найдут ответов.
— Я бью куропатке в глаз со ста метров, так что не особо сложно, — продолжает мужчина. И у Рика возникает маленький такой вопрос: почему Дэрил обращается именно к нему, ведь Шейн лидер этой группы.
Диксон вскидывает арбалет и даже вроде бы целится, но Рик нажимает на ручку.
— Подожди.
Рик не знает, что скажет женщине Дейл, но он уверен, что все это абсолютно бессмысленно. Все равно Андреа не убьет сестру, пока не поймет, что встать для той не все равно, что вернуться к жизни. Они больше не будут теми Эми, Карлом и Лори. Они не будут людьми. Смерть — точка, а не запятая.
Даже у Рика идут мурашки по спине, когда Эми открывает глаза. И пускай он знает, что Андреа не совершит глупость, но страх все равно лижет позвоночник. Эту картину видеть физически больно. Андреа тянет до конца. Рядом напрягается Дэрил, арбалет в его руках снова поднимается. Но Граймс легким прикосновением заставляет вновь его убрать.
Звук выстрела эхом звучит в ушах. Эми заваливается на бок, и Андреа вновь прижимается к ней. Маленькая трагедия на фоне большой. Рик тактично отворачивается.
— Пойдем, нужно помочь остальным.
Очень скоро Дэрил теряется среди остальных, но Граймс и не пытался держать его рядом с собой. Он углубляется в лагерь, ведь здесь тоже есть тела, на которые практически никто не обращает внимания. Рику даже попадается один оживший ходячий, которого мужчина ловит на топор. Каждый третий мертвец проткан хорошо знакомыми стрелами, и очень скоро у Граймса за поясом их появляется штук десять, может, даже больше.
По спине градом стекает пот, но он хотя бы стирает часть прилипшей к нему грязи. Работа занимает его, и становится немного легче. В голове все еще было сумбурно, тяжело укладывалось то, что на самом деле происходило. Но когда занимаешься механическими делами, становится немного проще. Он хотя бы не думает о дерьме типа причин, почему все так происходило, почему кто-то дал ему второй шанс. Верил ли Рик в Бога после такого? Нет, вряд ли. Он научился верить только в себя и людей, которые окружают его.
— Эй, Рик, — подзывает его Шейн, когда он вновь выходит к поляне, чтобы сгрузить очередное тело. — Подойдешь?
Рядом уже стоит Дэрил, но даже так он держался несколько обособленно. Здесь были и другие мужчины, видимо, все, кто смог выжить в этой битве. Похоже, пришло время принять решение.
— Думаю, нам нужно направиться к Форт Беннинг, — ожидаемо предлагает Уолш. — Там военные, а значит безопасность.
— Нет. Наоборот нужно держаться подальше от мест, где много людей, — Рик задумывается. Они могли бы направиться к тюрьме, к Вудбери, чтобы влиться в империю Губернатора, а потом уничтожить ее. Черт, у Граймса был шанс быстро разобраться с Ниганом, вряд ли тот успел сколотить свое королевство. Так много вариантов, но… Он скучал по Мэгги, она была нужна им, а значит… — Можно занять опустевшую ферму. Ходячие вряд ли пойдут сюда через лес. По крайней мере, переждем время, запасемся продуктами, лекарством. — И, поймав непонимающие взгляды, добавляет: — Много военных не значит безопасно. Много людей, значит, риск того, что рано или поздно появится ходячий и покусает всех, повышается. К тому же придется проезжать рядом с городами, это не безопасно. У нас нет оружия.
Уолш задумывается над его словами. Всего несколько доводов, и он кивает, соглашаясь с этим решением.
— Хорошо, сначала найдем оружие, а потом еще раз поговорим об этом.
========== Часть 2 ==========
Несколько дней в беспощадной гонке со временем, и они все равно проигрывают. Рик уже не чувствует свою спину, и когда она все же дает о себе знать, мужчина только и может молиться о том, чтобы нервы сдохли и больше не мучали его. Наконец-то небольшая передышка перед очередным марш-броском. Граймс роняет невероятно тяжелую голову на руки и тихо стонет. Этот низкий звук эхом прокатывается по душному салону перед тем как раствориться, никем не замеченным. Все уже давно спят: Лори сопит, прижавшись щекой к окну, и даже не чувствует того, что машина остановилась, София, уложив голову на колени матери, сладко спит, как и Карл, устроившийся лохматой макушкой на боку девчушки. Тишина и спокойствие. Рик и сам практически засыпает, но естественная нужда так невовремя напоминает о себе. Желудок противно крутит, и Граймс оказывается вынужден выволочь свое бренное тело наружу. Прохладный воздух щекочет кожу, пускает по ней толпы мурашек, заставляя поежится и плотнее запахнуть легкую рубашку.
