— Экономь патроны, — только и говорит он.
Первый рывок дается не так уж и сложно. Адреналин выполняет свою задачу, и тело быстро мчится вперед. Под ногами хрустят ветки, кто-то стреляет вслед, уже лениво, просто прогоняя с места перестрелки. Впереди маячит спина Карла, который справляется намного лучше. Мальчик идет легко, и в какой-то момент Рик просто понимает, что уже не бежит, а идет.
Карл оборачивается, но Граймс не видит его взгляда, только поджатые губы и приподнятые плечи. Он сбавляет шаг, но все еще продолжает идти впереди, и у Рика в сознании вспышкой мелькает картинка. Такое уже было после падения тюрьмы.
Рик тянет руку к онемевшему бедру, касается его. Под пальцами ощущается влага, а острая боль пробивается в мозг. Адреналин утрачивает свое действие, и Рик может ощутить все прелести своего состояния. На тело наваливается тяжелая бетонная плита, и каждый шаг ощущается, словно поворот ножа прямо в мозгу. Да еще и Карл…
— Подожди, — хрипло шепчет Рик. Он смаргивает с глаз пелену и пытается заставить свое тело двигаться быстрее. — Карл, подожди.
Но сын все так же упрямо идет вперед. Он не оборачивается, не пытается проверить, не отстал ли Рик, ему было просто плевать на своего отца, и мужчина не мог винить его в этом. Граймс дал слабину, снова не предусмотрел столь многого, а ведь это было так просто. Эта ловушка такая банальная, так почему же Рик ее не увидел? Почему он стал настолько слеп? Кровь была именно на его руках, он стал причиной убийства. Он виноват во всем этом.
Перед глазами плавают черные мушки, пульсируют в попытке заполнить все пространство, но только упрямство заставляет его идти за расплывающимся образом сына. Возможно, он скоро упадет, и придется только ползти вперед, но все равно он не ляжет и не сдохнет, пока есть тот, кого нужно защищать.
Что-то бьет по носку, и Граймс опускает взгляд вниз. Испуганные мушки расползаются по сторонам, и Рик наконец-то видит ржавые рельсы давно заброшенной дороги. Там, впереди, куда они вели, возможно, и расположен тот самый Терминус. Рик не может знать, какая-то ориентация в пространстве давно уже изменила ему, и Граймс не знает, куда они идут и идут ли вообще.
Они быстро пересекают открытое пространство и вновь оказываются в лесу. Рик цепляется ладонью за ствол дерева в попытке удержать себя на ногах. На коре остается след крови, а он, оттолкнувшись, следует дальше. Кажется, темнеет, а может, из-за потери крови Граймсу отказывает зрение. Ему резко становится все равно, он только упрямо идет вперед, словно баран на бойню.
Останься в его измученном, обезвоженном теле хоть какие-то силы, он бы, наверное, рассмеялся. Может, сознание подводило его, но он знал это чертово место, знал этот городок, знал провонявший пылью и безысходностью домик, это кресло, которое он из последних сил доталкивает до двери, чтобы хоть как-то обезопасить их. Это, конечно же, смешно. Окна, защищенные ненадежным стеклом, с легкостью разобьются, стоит на них нажать чуть сильнее, но у него не осталось сил, чтобы думать.
Рик заваливается на диван и тут же отключается, но не совсем. Больное сознание все еще плавает на поверхности, доводя его к практически правильным ответам, по крайней мере, ему так казалось. Все его попытки изменить ситуацию привели его к худшему варианту или же к изначальной точке. Они остались с Карлом вдвоем, без защиты и помощи. Сможет ли их найти Дэрил, да и будет ли это делать? И выжил ли кто-то еще? Вряд ли Граймс узнает. Где-то далеко всхлипывает Карл, заходясь в рыданиях, но Рик не может к нему даже двинуться. Он умирал из-за своих решений, так же, как и умерли люди, что поверили в него.
========== Часть 12 ==========
Карл шумно всхлипывает и вытирает глаза рукавом рубашки. Сил ни на что не остается, даже на то, чтобы плакать, и ему приходится заставлять себя хоть немного думать. Он поднимает взгляд на своего отца. Бледное лицо покрылось пугающими красными и синими пятнами, глаза воспалились, а в уголках губ засохла слюна. Карл открывает рот, но тут же захлопывает его, просто не зная, что сказать. Он был обижен на отца, но в то же время напуган, а единственный взрослый, что мог помочь ему, защитить, ничего так и не сделал.
Карл мотает головой и резко поднимается. В голове растет убеждение в том, что если у него есть оружие, он сможет защититься и отец ему был не так уж и нужен. Медля, мальчик стряхивает с джинс пятна пыли и отправляется на кухню. Желудок знакомо тянет от чувства голода, но в шкафчиках пустота, разве что на полке лежит упаковка прилипающих к небу мерзких хлебцов, на вкус больше похожих на картон. Их он относит отцу вместе с бутылкой мутноватой, неприятно пахнущей, но все же воды.
Держа в руках Магнум, он вновь обходит дом. Наверху всего две комнаты, не считая ванной. В родительской комнате все так же пусто, но Карл все равно заходит туда. Взгляд тут же цепляется за невысокую тумбочку, к которой и устремляется мальчик. Всегда было интересно узнать, что хранят родители у себя под замком, но быстрый поиск не дает практически никаких результатов, он обзаводится только шестью конфетками-леденцами в шуршащей обертке и двумя шоколадными, которые успели покрыться каким-то белым странным налетом. Возможно, раньше Карла это бы смутило, но не теперь. Он торопливо засовывает в рот конфету, на языке расползается сладкий вкус шоколада, по которому мальчик успел соскучиться.
Закончив с родительской комнатой, Карл переходит во вторую. Раньше та точно принадлежала девчонке. На потолке постер со слащавыми узкоглазыми парнями, а зеркало практически закрыто фотографиями. Карл кривится, но все же проходит внутрь. Он оглядывается вокруг в поиске чего-то интересного. На кровати лежит розовый планшет. Карл без особой надежды нажимает, но экран так и не загорается манящим ярким цветом. Благодаря поискам здесь, Карл обзаводится еще сладким батончиком и парой комиксов, которые так неожиданно находятся у девчонки.
Мальчик вновь спускается на первый этаж. Отец все так же спит, но не как спокойный человек. Его губы приоткрыты, и через них то и дело прорываются стоны, глаза воспалены и в уголках видны комочки гноя. Карл делает шажок к нему и тут же замирает. Пальцы сжимаются в кулаки, а губы поджимаются. Сейчас мальчик ненавидел отца и даже желал ему смерти. Именно из-за него мама теперь практически не смотрела на Карла и все время уделяла Шейну. Именно из-за него Карл остался один.
Чеканя шаг Карл подходит к окну. Улица кажется тихой и безопасной. Рядом аккуратные домики, на дороге остались машины. Мальчик через окно выбирается наружу. Прохладный ветерок приятно остужает кожу, а яркое солнце не дает замерзнуть. Идеальная погода для прогулки. Конечно же, Карл не забывает об опасности, но так сложно верить, что здесь есть какие-то монстры, когда вокруг мертвая тишина. Он закономерно расслабляется.
Ближайший дом становится лучшей целью исследования, и именно тут его беспечность выступает против него. В одной из комнат оказывается ходячий. Карл даже не успевает среагировать. Он падает на пол, толкается пятками, пытаясь оттащить онемевшее тело подальше. Непослушные пальцы пытаются справиться с оружием, а подгнившая женщина продолжает наступать. Запах неприятно щекочет ноздри, но слезы текут по щекам не из-за этого. В данную секунду он правда верит в то, что это конец. За спиной дверь, доберись до нее и спасешься, сможешь запереть ее и отрезать от себя мертвяка. Но Карл понимает, что недостаточно силен для этого. Он не сможет отпихнуть ее, а отец, если все же проснется, может быть, пойдет его искать и будет вынужден пристрелить его. Расстроится ли он тогда или так же холодно уйдет, как сделал это с остальными?
Магнум пляшет в руках, но Карлу удается его навести и практически упереть в голову нависшей ходячей. За секунду до того, как зубы вцепляются в его щеку, плечо дергает отдача. Кажется, выстрел оглушает его, потому что Карл слышит очень высокий писк в ушах, и на какое-то мгновение весь мир замедляется. Он смотрит, как из дырки в ее голове появляется медленно вытекающая очень густая жидкость, а вонь становится нестерпимой. Карл нервно дергается, пытаясь выбраться из-под мертвячки. Чужое тело оказывается слишком тяжелым, и целые десятки секунд Карл думает о том, что так и останется здесь, придавленный воняющим трупом, но нет, наконец-то женщина поддается, и тяжесть исчезает. Мальчик облегченно втягивает воздух и выпрямляется. Он ничего не может сделать с собой, замок на двери щелкает, бесполезно запирая труп. Зато на кухне находится кое-что съестное и даже банка с любимым арахисовым маслом.
