— Знаю, — огрызаясь, рычит Диксон. — Лучше хлебало закрой и не лезь.
«Я твой глюк, братишка, так что никуда я не денусь».
Как бы Дэрил ни морщился, как бы ни пытался выкинуть мужчину из головы, Мэрл следует за ним. Яркие лучики солнца собираются над головой брата, словно нимб. Но Диксон знает, что мужчина не ангел, а его личный дьявол. Мэрл лениво прислоняется к дереву, в зубах появляется косяк, который он с удовольствием закуривает, а губы все так же тянет та самая хищная ухмылка.
Дэрилу не нужно время на сборы, все остается лежать как лежало, только маленькая сумка с самым необходимым возвращается на байк, да бутылка со свежей водой. Настороженный Уолш, заметив движение, встает с кресла, но пока не пытается подойти, ждет развития ситуации. «Он точно вздохнет с облегчением», — неожиданно на ухо говорит Мэрл. Дэрил даже не заметил, как мужчина оказался так близко, да и не заметил бы, глюки не умеют шуметь. Он дергается в сторону, но, к счастью, не разжимает руки на руле.
— Иди на хуй.
«Сестренка, туда мечтаешь пойти именно ты».
Шакалий смех заглушает звук включенного двигателя. В спину кто-то кричит, скорее всего Уолш, но Диксон даже не притормаживает. В стороны летят куски земли, байк трясется, а ферма уходит далеко назад, вот только чувства, к сожалению, не скрываются за лесом, а накатывают еще сильнее.
Байк набирает скорость, и уже не остается ничего, кроме свиста в ушах и бьющего в лицо ветра. Дорога всегда успокаивала, даже такая. Ленивый ходячий, по какой-то причине застывший на краю дороги, даже не успевает среагировать. Он качается, когда мимо пролетает байк, и делает пару шагов за ним, но машина уже скрывается за поворотом, и он застывает. Дэрил не думает о том, что очередной поворот может стоить ему жизни, что он может врезаться в стадо ходячих и его просто сбросит, нет, для него главное было избавиться от этого настойчивого голоса, от воспоминаний, от собственных чувств. Но, к сожалению, от себя не убежишь.
Дэрила сильно подбивает взять и свернуть на трассу, а там куда глаза глядят. Он выживет, забудет эту группу и, возможно, даже однажды найдет брата… Ему нужно было подумать.
Через неплотно стоящие деревья просвечивает длинная, устремляющаяся вдаль трасса, но Диксон только провожает ее взглядом. Тихий мертвый городок как бальзам на больную душу и Диснейленд для ребенка. Можно ворваться в один из домов и просто крошить и крошить тварей, а можно сделать вещи намного лучше, чем могло бы показаться.
У неприметного домика уже припаркован старенький грузовик, на который мужчина не обращает внимания. Мало ли здесь может быть машин? Звонкий колокольчик приветствует его в душном, пыльном баре. Взгляд тут же скользит по темный деревянным стенам, по вытертому тысячей ног паркету, к пустым столиками и барной стойке, за которой засел седоволосый старик. Однако наличие здесь мужчины не заставляет Диксона уйти. Он проходит внутрь, стряхивает на барную стойку арбалет и, перегнувшись через столешницу, выхватывает знакомую бутылку.
— Развлекаемся? — интересуется он, делая жадный глоток. Алкоголь устремляется по пищеводу, обжигает слизистую, но, к сожалению, не притупляет ощущения. Лицо Рика все так же стоит перед глазами, а ощущение мягких, прижавшихся к нему губ как никогда свежо.
Хершел оборачивается к нему. Пьяный взгляд скользит по лицу, мутный, словно мужчина напился уже до такой степени, что не понимает, кто рядом с ним. Наконец-то появляется узнавание, а губы дергает то ли отвращение, то ли просто кривоватая улыбка.
— Диксон, — хрипло говорит старик. — Что ты здесь делаешь? Это они тебя прислали?
— Я не мальчик на побегушках, — делая еще один огромный глоток, едва слышно рыкает он.
Рука Дэрила, удерживающая бутылку, трясется, пальцы покалывает тепло нагретого стекла, но все равно чего-то не хватает. Он вытаскивает из кармана пачку сигарет, чтобы потравиться еще и этим. Однако даже этого недостаточно.
Тишина наполняет помещение, тяжелая, как будто даже пахнущая чем-то, но именно это требовалось Диксону, чтобы почувствовать всю свою ничтожность. Не хватало только какого-нибудь ходячего, привязанного цепями к балке и пытающегося дотянуться до них. Картинка становится перед глазами такая ясная, что Диксон довольно хмыкает и делает очередной глоток. Вместо закуси — затяжка сигарет, а в голове наконец-то образуется туман. Дэрил неосознанно проводит фильтром сигареты по губам, и тут же, как вспышка, ощущение, которое он вряд ли когда-нибудь забудет. И ведь так глупо хотелось верить, словно ребенку в чудеса.
— Привел этого Граймса к нам, — неожиданно произносит Хершел. — Откуда он взялся?
— Мне почем знать? — кривится Дэрил. — Его Гленн притащил. Откопал где-то этого гребанного шерифа.
Их взгляды пересекаются, а губы дергает легкая улыбка понимания. Чертов Граймс достал их обоих, но по-разному. Диксона колет легкий интерес, но он так и не решается задать свой вопрос. Вместо этого он вновь присасывается к бутылке.
— С самого начала я думал, что это всего лишь болезнь, — через долгую паузу произносит Хершел. Он нервно проводит пальцем по пыльной столешнице, оставляя на ней витиеватый символ. — Однажды найдется лекарство, и мы вновь будем все вместе. Но Граймс…
Дэрил криво усмехается и качает головой, что заставляет Хершела замолчать. Неприязненный взгляд останавливается на виске.
— Они умерли, — бурчит он и мотает в сторону двери. — Лекарства от смерти нет.
— И ты предлагаешь просто взять и пустить пулю в лоб моей жене?
Голос эхом проходит между стенами, дрожит перед тем как рассыпаться, вновь порождая тишину. Дэрилу требуется какое-то время, чтобы решится. Он облизывает губы и тушит сигарету прямо о столешницу. Взгляд соскальзывает на ровный ряд бутылок.
— Мой отец был ублюдком, — едва размыкая губы, говорит он. — Он пиздил меня, как боксерскую грушу. Но я так и не смог убить его, когда он получил укус, — Дэрил морщится от все еще свежих воспоминаний, в ушах эхом звучит крик и шипение ходячих, а тело охватывает то самое чувство беспомощности. — Это пришлось сделать моему дяде. Он пустил пулю в лоб собственному брату, потому что понимал, что это нихуя не жизнь. А я не смог… Но знаешь, я был бы рад, если бы кто-то сделал такое для меня.
Старик вздрагивает, словно Дэрил его ударил. Он как будто резко стареет еще на пять лет. Морщины в уголках глаз становятся глубже, радужка белеет, а рука, лежащая на колене, трясется, словно у наркомана. Он весь скукоживается, становясь ничтожно маленьким. И Дэрил, возможно, посочувствовал бы ему, если бы не чувствовал себя так дерьмово. Пускай у них была совершенно разная ситуация, но для каждого важно свое.
Хершел неожиданно резко поднимает голову, стакан с глухим звуком опускается на столешницу, а губы приоткрываются.
— Ты…
Звук двигателя заставляет его проглотить слова. Взгляды мечутся к грязному окну, чтобы разглядеть через него силуэт припарковавшейся машины и выходящих из нее мужчин. Дэрилу необходим только один легкий кивок, и алкоголь в крови Хершела как будто просто исчезает. Мужчина неожиданно резво для своего возраста пригибается и быстро устремляется за стойку. Дэрил же, тихо закрыв дверь, сдвигается за плотную перегородку, не забывая прихватить арбалет.
Трое. К сожалению, Диксон не может оценить их вооружение, но что-то подсказывает, что если они приехали в город, то у них есть как минимум стволы, а как максимум все что угодно. Хершел выглядывает из-за стойки, напряженный, готовый также вступить в бой, в руке уже заряженный ствол, но Дэрил качает головой и прикладывает палец к губам, призывая к тишине.
— Хочешь бухнуть? — довольно громко говорит один из незнакомцев.
— Хотя бы это, — отвечает другой и задумчиво добавляет: — Нужно найти тех ублюдков, что забрали наше имущество.
Ручка медленно прокручивается, легкий толчок сотрясает дверь, но та не открывается. Однако Дэрил знает, что долго она не продержится. Если эти люди захотят зайти внутрь, они сделают это. Диксон действует на опережение. С щелчком передергивается затвор, одно нажатие, и пуля делает аккуратное отверстие в окне и в чужом теле, на стекло брызжет горячая алая кровь. Это служит началом.
