— Я не знаю, когда вернусь, — предупреждает Рик. — Будь с Лори.
Шейн кивает и хлопает дверью, отрезая их от смотрящих на них людей.
— На ферму к Хершелу, — только и бросает он.
Гленн не задает вопросов, и это делало его просто отличным исполнителем. Быстрый, смекалистый, не лезущий куда не нужно, один из лучших людей в их группе. К тому же тот, кто должен был сдвинуть их дело с мертвой точки. Даже в такой ситуации Рик старался думать о будущем.
Дэрил, кажется, отключается. По крайней мере, его глаза вновь закрываются, а кожа становится еще бледнее, это дает Рику позволить себе немного больше. Он перекладывает голову мужчины себе на колено, чтобы обеспечить отток крови. Вспоминается подзабытый платок, которым Рик стирает кровь с виска.
Машину мотает, но Граймс понимает, что бессмысленно ругать Гленна, парнишка ничего не может сделать, зато Дэрила качает, он прижимается боком к спинке и тут же зубы прикусывают губу. Даже в отключке мужчина пытался контролировать себя.
— Скоро будем там, — обещает ему Рик.
Он нервно проводит ладонью по влажным волосам. Внутри все болезненно сжимается в узел. Он терял сейчас брата, и от этого хотелось тихо выть. Но Дэрил должен был выжить, просто обязан. Граймс не простит ему смерти.
Кажется, что проходят целые часы перед тем, как они подъезжают к точке назначения, хотя на деле не больше пяти минут. С Рика сходит сотни потов, он искусывает губы в кровь, а руки трясутся, как у сумасшедшего. Но Дэрил, как он и хотел, был еще жив. Широкая грудь все так же опускается и поднимается, под тонкими веками бегают зрачки, но больше мужчина не открывал глаза, и это заставляет беспокоиться.
На крыльце как по волшебству появляется Хершел. В руках у старика все то же ружье, но он не спешит его поднять, похоже, чувствует, что что-то не так. Рик бы выскочил из машины, если бы мог. Но он просто вынужден делать все осторожно: переложить голову мужчины на кресло и аккуратно выйти, стараясь не задеть его. Гленн предусмотрительно не вмешивается.
— Зачем приехали? — недовольно спрашивает старик. Его взгляд скользит по рубашке Рика, и, похоже, мужчина замечает свежие пятна крови.
— Нам нужна помощь, — голос звучит надломано. — Наш человек ранен.
— Его укусили? — тут же спрашивает Хершел. Он отпускает оружие и прикладывает его к стене дома. — Мне нужно видеть.
— Нет, стрела. Не знаю, как он напоролся на нее.
Хершел, даже не слушая его, забирается в машину, и тут же раздается отчетливый хрип Диксона. Граймсу приходится подавить инстинктивное желание прекратить все это, если Диксону больно, не значит, что ему сделают плохо. Но все равно Рик заглядывает в окошко. Хершел трогает кожу вокруг раны, нажимает, и слегка пузырящаяся кровь вновь появляется из раны.
— Он правильно поступил, зафиксировав стрелу, — бубнит себе под нос Хершел. — Шансы пятьдесят на пятьдесят. — И, подняв голову к окну, спрашивает: — Как ты понял, что его нужно везти ко мне?
— Просто понадеялся.
— Правильно понадеялся. Нужно вытащить его из машины. Но предупреждаю, у нас нет обезболивающих.
— Он вытерпит.
Вместе с Гленном они вытаскивают Диксона наружу. И ведь тот продолжает хвататься за реальность, кое-как перебирает своими ногами, цепляется за Рика, словно тот был единственной ниточкой, способной удержать его. Может, только из-за этого Рик не уходит? Он не сомневается в том, что Хершел сделает все возможное, но что-то все равно останавливает его.
— Раз решил остаться, помоги мне, а не стой столбом, — раздраженно произносит Хершел. Ножницы прижимаются к покрытой разводами коже, и ткань оказывается безжалостно растерзанной.
Глаза Хершела расширяются, Граймсу не нужно спрашивать, чтобы понять, что он там увидел. Старик оказывается достаточно тактичен, чтобы не высказать ничего, однако одного взгляда достаточно, чтобы все понять. Руки становятся аккуратнее, Хершел больше не пытается крутить Диксона, тем самым вызывая у того новые приступы боли. Жалость двигатель осторожности.
— Придержи его, нужно извлечь стрелу.
Граймс аккуратно перехватывает Диксона и фиксирует его. Пальцы слегка скользят по теплой коже, создавая новые разводы. Он старается быть осторожным, но от Рика слишком малое зависит. Дэрил уже отчетливо полустонет-полурычит, веки крепко сжимаются, а рука тянется к Граймсу. Крепкие пальцы сжимают бедро, сильно, очень сильно, как будто в попытке выдрать ему мышцу, и будет Рик как Доктор Хаус, только во время апокалипсиса, но и отцепить Диксона от себя он не пытается.
Хуже становится, когда Хершел, прикоснувшись к ране, начинает надавливать на нее пальцами в перчатках. Диксон дергается, больные влажные глаза распахиваются, но не похоже, что он хоть что-то видит.
— Что вы делаете? — нервно спрашивает Рик, хоть и понимает, что старик не сделает ничего плохого.
— Пытаюсь проверить, все ли у него нормально. Стрела могла разорвать кишечник, и по-другому без МРТ я ничего не пойму. Кстати, — старик поднимает свой взгляд, — я всего лишь ветеринар, я не занимался лечением людей…
Снова та ситуация, когда Рик вынужден врать и делать вид, что ничего не знает. С Хершелом это тяжело, старик как будто что-то чувствует. Но спасает Дэрил, вновь захрипевший от боли. Рик полностью переключает свое внимание на мужчину, как и Грин.
— Будем надеяться, что выкарабкается… — заключает Хершел.
Никакой уверенности, никаких гарантий, ничего, что внушило бы надежду. Это не Александрия с их оборудованием. Острая игла, больше похожая на рыболовный крючок, втыкается в очищенную спиртом кожу, и Граймс оказывается вынужден отвести взгляд. Даже ему тяжело было смотреть на подобное. Стоит слегка отвернуться, как он ловит становящийся все более осознанным взгляд. Дэрил смаргивает влагу, крепко сжимает зубы и отпускает его. Рука, до этого сжимающая бедро, опускается на чистые простыни, но Граймс не собирается уходить.
Хершел излишне торопится, по мнению Рика. Иголка разрывает кожу, создавая небольшие точки, но стежки выходят крайне уродливыми, словно их делал маленький ребенок. С одной стороны, очередной шрам, и в этом нет ничего плохого, а с другой Рику было жаль. К счастью, все проходит довольно быстро. Раз, и одна дырка заштопана, а сверху приляпана повязка, два — вот и со второй закончено. Хершел стирает со лба пот и откладывает инструменты.
— Ему нужно выспаться, — поднимаясь, говорит он.
— Я останусь здесь, если позволишь.
Хершел мешкает, видно, что он только и мечтает о том, чтобы поскорее выставить их из дома, но все же согласно кивает. Скорее всего, просто так оставлять Дэрила здесь одного ему тоже не особо хотелось.
Стоит только старику уйти, как Рик вновь переключается на Диксона. Он вглядывается в бледное осунувшееся лицо и, конечно же, находит в нем те же признаки боли, что и раньше. Он устал, и, скорее всего, тело требовало сна, но Диксон зачем-то боролся с ним.
— Какого хрена ты привез меня?
Диксон приподнимается, но Рик мгновенно реагирует, он нажимает на плечи мужчины, и Дэрил вынужденно опускается обратно. Глаза злобно буравят лицо, но сопротивляться-то он больше не может.
— Сейчас ты будешь отдыхать, — вкрадчиво произносит Рик. Он еще раз придавливает Дэрила к кровати, тем самым пытаясь показать, насколько серьезные его слова. Лица оказываются на слишком маленьком расстоянии друг от друга, и сразу же становится слегка неудобно. — Поспи. Тебе нужно восстановиться, — уже тише говорит он. — А я послежу за тобой.
Диксон широко распахивает глаза, выглядя таким уязвимым сейчас. Он словно ребенок, который никогда не чувствовал внимания и доброты, и сейчас, получив их, не мог поверить. Дэрил сжимается, дергается, как будто Рик собирался его ударить. Граймс сам не ожидает от себя того, что делает. Он наклоняется и прижимается губами к грязному лбу.
— Спи, — словно укладывая малыша Карла, говорит он. Граймс накрывает ладонью глаза мужчины, и только тогда, когда пушистые ресницы щекочут кожу, отпускает его. — Тебе нужно отдохнуть и восстановиться, — шепчет он. — Спи, Дэрил.
