— Как ты меня нашёл? — спросил Тесей. Должно быть, почувствовал волны напряжения, исходящие от Ньюта.
— Мне помогли звери, — лицо Тесея приобрело сложное выражение. Скорее всего, представил младшего, разгуливающего по городу с нунду на поводке, надеясь, что хотя бы дезиллюминирующие чары на зверя были наложены.
— Передай им мою искреннюю благодарность.
— Ты не хочешь сам?
— Обычно я не нравлюсь животным. Только кошкам и гиппогрифам. Не хотелось бы внести переполох в уютную жизнь твоих подопечных.
— Не беспокойся, — звери чувствуют опасность. А главной опасностью для них во все времена были не сородичи и не более сильные конкуренты, а люди. А от Тесея всегда веяло опасностью. — Я объясню им, что ты не враг.
— Это будет не лишним, — горько усмехнулся брат. — В последнее время количество моих недругов увеличивается слишком быстро.
— Как и моих. Можем общий список вести.
Ньют закусил губу, удивившись собственной попытке пошутить. Но Тесей не изогнул выразительно правую бровь, как он обычно делал, выражая снисходительное неодобрение.
— Как так вышло… Как так вышло, что тебя схватили? — До сих пор не верилось, что Тесея — самого Тесея! — кто-то может победить! Тут не могло обойтись без какой-то коварной ловушки.
Тесей шумно вдохнул, закусил нижнюю губу. Его только было разгладившееся, расслабившееся лицо потемнело. Брови хмуро сошлись у переносицы.
— Напали со спины, — сказал он, смотря строго перед собой. — Дверь хлопнула, я обернулся и увидел тебя. Не знаю, трансфигурация это была или оборотное зелье, скорее первое. Я почувствовал волнение, но не предал этому значение, я ведь не читаю твои мысли… Отвернулся и тут же получил оглушающее в спину.
Ньют потупился. И правда, ловушка. Их родство использовали против них…
— Я не начну из-за этого лезть тебе в голову…
— Нет-нет, Тесей, — должно быть, брат неверно истолковал выражение лица Ньюта, — Я и мысли такой не допускал. — Раньше — да, но не теперь.
Тесей кивнул. Напряжённо расправленные плечи расслабились. Чуть ссутулившись, брат подтянул колени к груди, обхватывая их сцепленными в замок ладонями, из-за взъерошенных волос став напоминать нахохлившуюся сову, отдыхавшую на присаде после трудного перелёта.
— Твои боевые навыки очень выросли за последний год, — Ньют почувствовал, что краснеет. Похвала задела какие-то потаённые струны души. Тесей и раньше, случалось, говорил ему хорошие слова. Но сегодня это звучало как-то особенно значимо. — В такую метель действовал как настоящий аврор.
— Только потому, что ты направлял меня, — так честнее. — Было слишком темно, ничего не видно, и снег мешал. Если бы не ты, я бы один не выбрался.
— Если бы ты плохо владел палочкой, даже мои указания тебе бы не помогли.
— Просто… — щёки пылали, — практики в последнее время было много.
— А ведь то заклинание чуть не лишило меня уха, — усмехнулся брат. Кажется, впервые они были так откровенны с периода, может, учебы в Хогвартсе. Это было непривычно, но на сердце становилось теплее и радостней. — Представляешь, как я бы смотрелся на фотографиях с одним ухом?
— Ну, — улыбнулся Ньют, — ты мог бы проколоть оставшееся, и ходить с пиратской серьгой.
Тесей на секунду опешил, а потом рассмеялся, чуть не сгибаясь пополам.
— Боюсь, наши родители не выдержали бы такого удара. Помнишь дядю Нерея? Как отец возмущался, когда тот уволился из Министерства и махнул в Алжир копать какие-то древности.
Ньют помнил очень хорошо, потому что с тех пор при любом упоминании путешествий отец кривил рот и говорил, что дядя Нерей совсем не дружит с головой, раз решил, что жизнь в палатке напротив лагеря Иностранного легиона ему нравится больше комфортного коттеджа на берегу Па-де-Кале.
— Я уверен, что маме удалось бы убедить отца, что шрамы украшают, и что серьга тебя совсем не портит.
— А ты что думаешь? — Тесей вдруг посерьёзнел, улыбка сошла с его лица.
— Я? — Ньют растерялся. Сердце забилось чаще, от волнения покалывало пальцы, а в голове роились самые разные варианты ответа. Что же выбрать? Что же сказать? И что об этом подумает брат?
Тесей молчал и выжидающе смотрел. Как много Ньют сейчас бы отдал, чтобы узнать, что происходит за невозмутимой личиной на самом деле. Что скрывалось за отчуждённой холодностью глаз, за искусственной полуулыбкой на губах все эти годы. Способности брата к Легилименции всегда пугали и завораживали в равной степени, и знакомство с Куинни (о, хвала Моргане, что не было повода вспомнить Тесея в её присутствии!) только укрепили эти чувства. Но как же сейчас Ньют хотел сам обладать этим даром. Точно знать, не таит ли простой вопрос второе дно.
— Не знаю, — наконец, смог выдавить он. — Ведь всё же обошлось. Зачем думать о том, что не случилось.
— Ты прав, — кивнул Тесей, пряча широкий зевок в ладони. — Давай ложиться спать.
С этими словами он чуть приглушил волшебное пламя и лёг на свою половину одеяла, укрываясь скинутым с плеч пальто.
— Спокойной ночи.
…Пальто грело плохо. Даже свернувшись калачиком и почти с головой укрывшись его полами, Ньютон хорошо чувствовал скребущий по коже холод. Холод, рождённый вовсе не зимой. Но он не сдавался и продолжал предпринимать отчаянные попытки заснуть.
Бесполезно.
Тогда он перевернулся набок, надеясь, что вид мирно спящего брата успокоит и проводит в царство Морфея и его.
Тесей пялился в потолок, заложив руки за голову. Синее пламя в сосуде бросало на его лицо кривые тени. В тусклом свете кружили редкие пробравшиеся через щели в кровле снежинки. Большинство испарялось ещё до того, как достигали сена.
«Он ведь чувствует, что я не могу уснуть», — с горечью пронеслось у Ньюта в голове.
Вдруг Тесей поднялся на ноги, чуть покачнувшись от резкой смены положения, но не подал вида, что это его побеспокоило. Он поднял пальто, встряхнул и, сделав короткий шаг к Ньюту, бросил сверху. Будто пахнущий миндалём и теплом тёмный драп смог бы согреть душу или усыпить.
Тесей отошёл к единственному крошечному окну и, опершись локтем о раму, глянул на улицу.
Сон не приходил. Да и как тут спокойно уснёшь?
Ньют тоже встал и, чуть помявшись, разминая ноги, подошёл к окну. Он положил руку на предплечье Тесею чуть выше локтя, собираясь не то отдать пальто, не то убедить вернуться и попытаться снова заснуть, но вдруг резкий толчок, удар выбил равновесие. Пальто упало с плеч на пол. Блеск глаз брата пронесся мимо как молния — Тесей, круто развернувшись, схватил Ньюта за руку, готовый вывернуть её тут же, но вовремя остановил себя. Аврорский рефлекс. Но они здесь одни.
Тесей резко разжал пальцы и чуть ли не отпрянул назад, вжавшись в грубую деревянную стену и оконную раму. Рука Ньюта замерла в том же — протянутом — положении. Расстояние между ними было короче длины волшебной палочки.
Повисла напряжённая пауза. Грудь Тесея едва заметно вздымалась, он дышал глубоко и размеренно, и всё сжималось внутри от этого равномерного звука, похожего на шаг метронома. Сам Ньют забыл как дышать ещё минуту тому назад, и только стягивающий узел на горле заставил его глотнуть воздуха, даже не заметив того. Как со стороны он наблюдал, как уставшая рука — его! Невероятно! — нашла опору на груди Тесея. Шерстяная ткань жилета оказалась приятной. Немного колола ладонь.
Точно слепец, Ньют стремился исследовать брата, иначе, на ощупь. Бесконтрольное, сильное, формировалось в груди и требовало выхода, давало какой-то смелости с каждой минутой, пока Тесей не отталкивал его с отвращением.
Раскрытая ладонь, будто отдельная от Ньюта, подчинявшаяся не разуму, но давним желаниям, двигалась медленно: по солнечному сплетению, чётко очерченной ключице, выше, большим пальцем оглаживая основание напряжённой шеи, улавливая лихорадочное биение пульса. Раскрытой пятерней Ньют ухватился за плечо Тесея, расправляя плечи собственные, бросив горбиться и, наконец, становясь с братом почти одного роста.
