***

Когда Ева впервые увидела свою дочь, она даже испугалась немного: маленькое, хрупкое создание было даже страшно брать на руки. Впервые поднеся девочку к груди и наблюдая, как она сосредоточенно причмокивает, Ева вдруг исполнилась нежности.

Разглядывая своё дитя, королева сразу же поняла, что Мелинда будет похожей на отца. По крайней мере, цвет волос у неё был точно, как у него, да и длинные тёмные ресницы девочка тоже унаследовала от отца. Интересно, каким будет её характер? Не проявится ли в ней склонность к жестокости?

Глядя на свою девочку, Ева поклялась сама себе, что сделает всё, чтобы Мелинда не стала подобием своего отца. Она беспокоилась о том, что Магистр может попытаться отнять у неё ребёнка, а потому уже на другой день после рождения дочери, стала уговаривать Кэлен отпустить её из Эйдиндрила. Она чувствовала, что король явится сюда, чтобы увидеть дочь, и была уверена, что он постарается забрать Мелинду в Народный дворец.

— Но, дорогая, ты же только вчера родила! — обескураженно пробормотала Кэлен. — Тебе нельзя вставать с постели ещё как минимум несколько дней, особенно после таких сложных родов. Куда ты собираешься ехать с грудным ребёнком на руках?

— Пока не знаю, — ответила Ева, — но я чувствую, что скоро Магистр явится сюда и заберёт у меня Мелинду. Я не могу допустить этого!

— Но разве мы позволим ему отнять у тебя дитя? — удивилась Кэлен. — Этого не будет, Ева, ты не должна понапрасну изводить себя такими мыслями.

— Кэлен, он уже наверняка знает, я уверена, — не унималась Ева. — Значит, сейчас он может быть уже на пути сюда. Я должна спрятать от него свою дочь, я вовсе не хочу, чтобы она выросла его точной копией!

— Но твоя дочь — принцесса Д’Хары, — осторожно заметила Кэлен. — Она — наследница трона, при отсутствии у короля других наследников.

— Кто знает, может у него скоро появится парочка хорошеньких бастардов… — хмуро пробормотала Ева. — Лучше бы так и случилось, тогда он оставил бы мою дочь в покое. Ему нужен мальчик.

— Ева… — неуверенно начала Кэлен. — А ты не думаешь, что он… мог тогда сказать правду? Когда прощался с тобой здесь, во дворце.

— О чём ты? — изумлённо распахнула глаза Ева.

— Ты знаешь, я не могу исповедать Рала, — ответила Кэлен. — Но я готова поклясться, что в тот момент я видела в его глазах боль, Ева… Думаю, он страдал также, как и ты.

— Страдал? — Ева не верила своим ушам. — О, да! Я слишком хорошо видела, как он «страдал», затащив в постель самую красивую из моих фрейлин! Скажи, Кэлен, ты смогла бы простить подобное Ричарду? Ты можешь представить, что твой муж вообще способен на такое?

Кэлен смущенно потупила взор, понимая, что возразить ей нечего. Она действительно знала, что Ричард не способен на подобные поступки, не то, что Даркен Рал, для которого супружеская измена — обычное дело. Может, Ева права, и ей и ребёнку лучше будет без него?

Посоветовавшись с Ричардом и Зеддом, они предложили Еве отправиться пока к Дженнсен, сестре Ричарда и пожить пока с ней. Дженнсен не так давно вышла замуж и родила прекрасных мальчиков-близнецов. Она жила уединённо, в небольшой деревушке, затерявшейся в густом лесу, на границе Галеи и Тамаранга.

Еве очень не хотелось мешать молодой семье, но других вариантов пока не было. Может позже, когда Магистр перестанет искать её, она и переберётся куда-нибудь в другое место, а пока уединённый домик Дженнсен был единственным прибежищем, которое Еве могли предложить друзья.

Через две недели после родов, несмотря на возражения всех её друзей, встревоженная бездействием, Ева покинула Эйдиндрил вместе с новорожденной дочкой и Делией, которая, разумеется, не могла оставить свою молодую госпожу.

Дорога не заняла много времени, и через два дня Ева и Делия достигли дома Дженнсен. Сестра Ричарда оказалась очень милой девушкой, доброй и сердечной. Она приняла Еву, как родную сестру, и сердце юной королевы преисполнилось благодарности.

Муж Дженнсен был простым человеком, таким же добрым и открытым, как и его молодая жена. Звали его Уильям, он был деревенским кузнецом и каждый день пропадал в кузнице, пока Дженнсен растила двоих маленьких сыновей, которым в ту пору было не больше года от роду.

Дженнсен поселила невестку в большой, просторной комнате на втором этаже своего дома, где нашлось место и для кровати Делии, и для колыбельки Мелинды. Комната была светлая, с большим окном, очень уютная и домашняя. Она напомнила Еве её родной дом, такой простой, без всей этой придворной роскоши, блеска и вычурности.

Мебель в комнате была из добротной сосны, незатейливая, но очень удобная: две кровати, пара больших сундуков для одежды, стол, пара стульев, комод — вот и вся обстановка. Простая цветастая занавеска прикрывала окно, а на дощатом полу лежали две цветные циновки. Ева и Делия с удовольствием разместились в этой комнате, она показалась им уютнее любых дворцовых покоев.

Так началась простая, тихая, деревенская жизнь Евы и её малютки-дочки. Девушка с удовольствием помогала Дженнсен по хозяйству, пока Делия присматривала за Мелиндой и близнецами.

Девушки очень подружились, с Дженнсен невозможно было не поладить. Они каждый день вместе ходили к реке и стирали там бельё, весело болтая и смеясь, потом вместе наводили порядок в доме, готовили ужин, ожидая прихода Уильяма, шили, возились во дворе, доили коров и коз. Еве была привычна тяжёлая работа, она никогда не была белоручкой. Девушка была благодарна Дженнсен за её искренность и доброту, но главное — юная королева почувствовала, что снова может улыбаться именно благодаря ей.

Сестра Ричарда ни разу не задала невестке ни одного вопроса о причинах, которые побудили королеву Д’Хары скрываться в дремучем лесу от своего мужа, пряча от него родную дочь. Дженнсен хорошо знала, на что способен их с Ричардом сводный брат, и в душе очень жалела Еву, особенно, когда поняла, что она до сих пор любит Даркена Рала и изо всех сил пытается истребить в своём сердце это чувство. Это было очень печально, но необходимо.

Проходили недели, а Ева так и не знала, что первый советник Д’Хары разыскивает её по всей Империи. Слух о том, что Даркен Рал покинул свой дворец, ещё не распространился по Срединным землям, все были уверены, что он по-прежнему сам правит Империей, но это не могло длиться вечно. А потому, верный слуга своего господина, Эгримонт усиленно и тайно разыскивал королеву и маленькую принцессу, выполняя приказ Магистра.

Через два месяца после прибытия Евы в дом Дженнсен, Эгримонт вспомнил, наконец, об этом возможном прибежище для королевы. Он не замедлил явиться и с облегчением увидел, что его поиски увенчались успехом.

Увидев главного советника своего мужа, да ещё в окружении большого отряда корпуса Дракона, королева жутко испугалась: это было воплощением наяву её кошмаров. Значит, король прислал своих слуг за Мелиндой!

— Если вы только посмеете приблизиться ко мне, я убью себя и ребёнка! — в панике воскликнула Ева, хватая первый попавшийся нож и прижимая его к своему горлу.

— Госпожа моя… — ошарашенно пробормотал Эгримонт. — Успокойтесь, прошу Вас! Я не причиню Вам вреда, клянусь! Мне нужно лишь передать Вам письмо короля. Прошу Вас, прочтите его.

Советник протянул ей футляр, из которого Ева дрожащими руками вынула письмо. Она сразу узнала почерк Рала, но от волнения строчки прыгали у неё перед глазами, и ей пришлось несколько раз глубоко вздохнуть и успокоиться, прежде чем сделать вторую попытку прочесть послание.

В письме говорилось следующее:

«Ева!

Я приказал Эгримонту отыскать тебя и нашу дочь и доставить в Народный дворец. Знаю, ты будешь против этого, но бояться тебя нечего. Вернувшись в Д’Хару, ты не найдёшь меня там.