— Что же случилось? — беспокоилась Чатиса.

Кушанча то и дело выбегала на дорогу: не идет ли брат?

Ночью Навимах несколько раз взбирался на плоскую крышу, где обычно спал Аспанзат, но сына не было. Чатиса поднялась еще до восхода солнца и приказала Кушанче сейчас же бежать в Сактар, узнать, почему не идет домой Аспанзат. Девочка тотчас же побежала в деревню. Вслед за ней поспешил в Сактар и Навимах. На душе у него было неспокойно.

Сын никогда не покидал дома надолго. Какая же беда стряслась сейчас? Не утонул ли он в реке? Не разбился ли о камни?.. И что это лезут в голову скверные мысли! Надо принести жертву у священного источника.

Проходя мимо священного источника, Навимах положил на зеленую траву рядом с прозрачной струей маленькую круглую лепешку, затем он сложил ладони и опустил их в прохладную воду.

— Эй, далеко ли идешь?

Навимах оглянулся.

К источнику спускался брат Артаван. На голове у него громадная ивовая корзина, наполненная румяными яблоками.

— Пойдем на базар, поторгуем, — предложил Артаван.

— А я к тебе иду, за Аспанзатом. Что это он вздумал так долго гостить у тебя?

— Аспанзат? Откуда ты взял это? Он не приходил к нам. Мы его давно не видели.

— Не иначе, как сын утонул в реке! — Навимах горестно всплеснул руками и опустился на землю.

Присел и Артаван. Братья долго размышляли о том, где искать Аспанзата и куда он мог уйти.

А в это время к ним подошел гончар:

— Послушайте, какую новость я расскажу вам, братья! Выслушайте меня внимательно, любезный сосед и ты, брат моего соседа!

— Наверно, он знает что-либо об Аспанзате, — шепнул брату Артаван. — Послушаем, что он скажет.

— Знаешь, где я был? — обратился гончар к Навимаху. — Во дворце афшина!

«Может быть, туда пошел и Аспанзат?» — подумал Навимах и стал торопить гончара, чтобы он скорее рассказал, что там видел.

— Ты веришь мне?.. Я очень рад! Тогда расскажу все как было, по порядку. Я пришел с поклоном. «Вот, думаю, афшин велит мне сделать для него хорошие кувшины, хумы и блюда». И что же вы думаете? Ничего ему не было нужно. Позвал меня просто в гости, он ведь частенько меня приглашает.

Братья переглянулись, но ничего не сказали.

— Я весь день провел у афшина. Он любит со мной поговорить. Мы сидели на мягких коврах, а нам подавали жареных уток, заморские вина и финики. Их привезли из Аравийской земли… А что за вина там были! Сами боги пьют эту волшебную влагу. Афшин меня угощает и предлагает послушать небесную музыку. Он вызывает своих музыкантов и велит им играть самые веселые песни. А я говорю: «Господин Панча, если хочешь мне угодить, не откажи бедному человеку, позови свою арфистку, пусть она усладит мой слух». И мигом появилась арфистка с золотой лютней. Играла она и пела. Ну что говорить, никто из нас ничего подобного не слышал!..

— Когда же ты удостоился такой чести? — поинтересовался Артаван.

— Вчера.

— Вот так штука! — удивился тот. — Можно подумать, что тебя угощал двойник Деваштича. Его ведь не было во дворце. Вчера утром я встретил его на пути к горе Магов. Он мчался на своем сером в яблоках коне, а за ним едва поспевали царедворцы. Говорят, на горе Магов строится крепость. Вот афшин и спешил туда.

— А мы слушаем, уши развесили! — рассердился Навимах. — И что за охота врать? Плюнуть хочется!

— Я был у афшина, а ты не был!.. — закричал гончар тоненьким голоском и засеменил прочь на своих кривых ногах.

— А я подумал, что он встретил где-либо сына и хочет мне сообщить об этом.

— Не беспокойся — вернется Аспанзат. Он мог уйти с мальчишками в горы. Фисташки созрели. Бывает ведь, что заблудятся в горах. — Артаван всячески утешал брата, но и сам не верил в то, что говорил. Такого еще ни разу не случалось.

Навимах на следующую ночь совсем не ложился спать и все выходил на дорогу посмотреть, не идет ли сын. Чатиса молилась перед горящим очагом, а Кушанча плакала, спрятавшись под ватным одеялом.

На утро третьего дня Навимах опять решил пойти на поиски сына.

— О наш благородный Аспанзат! — кричала Чатиса, провожая мужа. — Какого сына мы потеряли!

Она ломала руки и рвала на себе волосы. Навимах еле упросил ее не кричать на улице — он не любил причитаний.

— Что-то не видно Аспанзата? — Гончар ехидно улыбался, когда Навимах проходил мимо его ограды.

Он не питал злобы к Аспанзату, но давно ждал, чтобы в дом Навимаха пришло несчастье.

— Кто сказал, что человеку всегда сопутствует добрый Ахурамазда?[9] — твердил он жене, когда узнал, что сын шелкодела исчез и уже третий день не ночует дома. — Я давно говорил, что злой дух Ахриман рвется к дому моего соседа. Так оно и есть!

— Не накликай беды в чужой дом! — взмолилась жена Навифарма, худая, изможденная женщина, тихая и робкая, как овечка. — Пусть им сопутствует добро! У великого Мазды хватит доброты для всех!

Гончар уже успел сообщить о несчастье, постигшем шелкодела, всем соседям, когда вдруг увидел Навимаха и рядом с ним сына. Они шли домой. Аспанзат тащил на себе большую ивовую корзину камней. Мальчишки из соседних дворов бежали за ним, поднимая тучу пыли и кричали:

— Аспанзат нашелся! Аспанзат нашелся!..

Чатиса бросилась на шею Аспанзата и, проливая слезы радости, стала спрашивать:

— Где ты был, сын мой? Что за камни в этой корзине? Что с тобой? Ты худ и черен, как после тяжкой болезни!

— Я искал серебро. Посмотри, какое богатство я принес!

— Серебро?

Чатиса стала перебирать камни и молча, с недоумением посматривала на Навимаха. Что же это такое?

— Он искал клад. Наш сын поверил болтовне самаркандского купца и пошел собирать грязные камни, в которых, по словам купца, находится серебро.

— А зачем оно тебе, сынок? Разве ты голоден или гол? — спрашивала Чатиса Аспанзата.

— Оно мне не нужно. Я хотел помочь отцу выкупить нашу землю у Акузера. Я собрал камни. А отец говорит, что в них нет серебра. Жалко. Я думал, что купец правду сказал.

Мальчик отвернулся, чтобы скрыть блеснувшую слезу. Он был голоден и очень устал.

— Ты искал неведомое, сын мой. — Навимах гладил сына по голове. — Не огорчайся! Когда подрастешь, я пошлю тебя с караваном в дальние страны, и ты продашь наши шелка с такой выгодой, что поможешь мне выкупить наш клочок земли. Только будь разумным и не верь болтунам.

После неудачных поисков клада Аспанзат еще с большим усердием принялся за работу. Соседи только удивлялись его трудолюбию.

— Завидно! — ворчал про себя гончар. — Ведь не ленится — землю на спине притащил и вдвое расширил виноградник!

— О ком ты говоришь? — спросил, почесываясь, один из его сыновей.

— Хотел бы о тебе сказать, — ответил, отплевываясь, гончар, — а говорю о сыне Навимаха. Канал у них как серебро, чистый и прохладный, а наш почти высох. О, горе мне с такими бездельниками!

Новый год был любимым праздником детей. Да и не только детей. Ведь праздник этот приходил вместе с весной. И как только оживала вокруг обновленная земля, так вместе с ней, вместе с изумрудными полями и цветущими садами оживали люди. Подобно тому как весна приносила с собой сверкание солнечных лучей, отраженных в потоках, бегущих с гор, веселый гомон птиц и благоухание первых цветов, так Новый год приносил с собой музыку, песни и веселые игры.

К этому дню в каждом доме подкрашивали стены, вышивали ковры, чтобы украсить дом и сделать его радостным на целый год.

В канун Нового года каждый имел свои заботы: Чатиса готовила праздничную еду, Кушанча собирала в горах первые весенние цветы, Навимах устраивал среди двора жертвенник, для того чтобы принести в жертву белого петуха, а Аспанзату впервые поручили обновить огонь в домашнем очаге. Ему семнадцать лет — он уже не мальчик, и отец доверил ему такое почетное дело.

— Оденься по-праздничному! — велела Чатиса Аспанзату. И вытащила из сундука подарок Навимаха сыну — синий, как небо, шелковый халат.