В то страшное утро погибли лучшие люди Панча. Он видел, как падали его соотечественники, пронзенные стрелами врагов, как отважно сражались согдийские воины. Теперь все тихо. Никого нет. Нет больше мудрого Махоя. Нет Кушанчи!.. Зачем тогда жить? Река бурлит, она зовет его — там осталась его Кушанча. Не об этом ли говорят ее холодные, потемневшие волны? Аспанзат поднимается, хочет идти, но ноги не слушаются его… Нет сил. Ведь он давно ничего не ел. Уже много дней только одни фисташки попадались ему на пути.

Аспанзат ищет среди развалин остатки какой-либо еды… Нашел! Вот целая корзинка с лепешками. Кто-то заботливо напек их в дорогу. Аспанзат стал жадно грызть сухие лепешки. Он ел и думал о том, как бесполезно все, что он делает. Никогда ему уже не увидеть тех, кто был ему дорог! Он даже не знает, куда девались люди Панча, которые уцелели в то утро. Они ушли в горы, но куда? Где их искать? И зачем ему нужны чужие люди?

— Река зовет меня, — шепчет Аспанзат. — Я иду…

Вдруг где-то рядом послышался хохот. Аспанзат в ужасе оглянулся: навстречу ему шел старик в рубище, с непокрытой головой. Он шатался и бормотал непонятные слова. Юноша подошел к старику и протянул ему лепешку. Старик схватил лепешку, стал отрывать куски и мять их беззубым ртом.

«Старик обезумел от горя», — решил Аспанзат. Он бережно усадил его. Чужое горе на время затмило страдания.

— Кто ты? — спросил старик, уставившись на Аспанзата.

— Если ты из Панча, то знаешь Навимаха. Я сын его.

— Я медник. Ты не узнал меня? Я ищу моих детей. Я ищу их повсюду… Ха-ха-ха!.. — Старик бросился бежать.

И долго еще Аспанзату слышался хохот обезумевшего.

Вот и река. Аспанзат останавливается:

«Куда ты торопишься? Ты дал слово Махою. Ведь ты должен найти Навимаха! Ты хотел найти Кушанчу и Чатису! И бедный медник ждет твоего участия… Ты хочешь броситься в реку?

Ведь ты дал слово своему учителю! Ты обещал составить летопись, которую не смог завершить мудрый учитель… Ты бросишься в реку, но кто тогда расскажет скорбную историю твоего народа! Кто расскажет людям о Панче, о твоей семье, о добром Навимахе и нежной Чатисе!.. Остановись, подумай! Если ты уйдешь, не выполнив своего долга, кто расскажет людям о твоей прекрасной Кушанче! Она так мало прожила на свете, и никто не узнает, какое у нее было доброе сердце и как прекрасна она была!..

Остановись, Аспанзат, подумай, кто расскажет людям о твоей жизни, о твоей скорби! Кто сохранит для потомков песни и сказания твоего народа! Разве ты забыл слова Махоя? Разве ты забыл странника Варзака? Нет, ты не забыл! Ты не бросишься в реку! Ты сохранишь для потомков память о родном Согде. Боги отобрали у тебя счастье, но жизнь они тебе оставили. Так потрать же ее на благородное дело! Составь летопись жизни и счастья, страданий и скорби твоего народа».

Ночь опустилась на землю. Темнота скрыла развалины крепости. Лишь колеблющееся пламя освещает часть крепостной стены и юношу, сидящего у костра с охапкой хвороста в руках. Он подбрасывает хворост в огонь и протягивает к нему руки. Мысли уносят его к дням далекого детства. Вот он сидит у черного котла, подбрасывает хворост и ждет, когда закипит вода. Сейчас он позовет отца, и они вместе начнут запарку коконов. Тогда так же пахло дымом, трещали сучья, но на душе было легко и беззаботно, а сейчас камень лежит на сердце. Аспанзат, не думай об этом! Ночь темная и холодная, вокруг ни души. Пусть тебя согреет огонек, пусть он напомнит тебе дни светлого детства. Забудь о темной холодной ночи, забудь о смерти…

Вот ты еще совсем маленький, в короткой рубашке, босой, взобрался на абрикосовое дерево и оттуда бросаешь Кушанче сочные, сладкие плоды. Абрикосы так нежны, так мягки, что, падая в руки Кушанчи, разбиваются. Но она весело смеется. Неожиданно приходит Чатиса, она сердится. Сколько раз детям говорили, что нельзя лазить на дерево! Можно обломать хрупкие ветви. К тому же бесполезно бросать оттуда абрикосы — они ведь портятся. Она выносит одеяло и велит держать его за края, чтобы оно повисло в воздухе. Затем она начинает трясти дерево сильными руками. Плоды падают на одеяло и не разбиваются. Каждый абрикос остается целым, хотя он так сочен и мягок, что кажется, будто это лепестки цветов наполнены соком. Потом Чатиса берет на руки Кушанчу и помогает ей взобраться на крышу дома. Вслед за девочкой она подсаживает и тебя и велит обоим раскладывать абрикосы на солнце. Так весело и радостно! Мать доверила такое важное дело…

А вот и Сактар. Махзая и Марьяма весело встречают тебя с Кушанчой и зовут на реку купаться. Все бегут к реке, бросаются в воду и плывут, перегоняя друг друга. Ты впереди всех. Кушанче хочется тебя перегнать — она старательно загребает своими тонкими ручонками. Но разве можно тебя догнать! Ты видишь усердие Кушанчи. Ты останавливаешься и притворяешься, будто устал, а затем совсем медленно плывешь вперед. Кушанча догоняет, ее свежее, румяное личико сияет счастьем. Махзая и Марьяма не умеют так хорошо плавать. Они плещутся у самого берега и зовут к себе.

Сегодня праздник урожая. Артаван зарезал барана, тетушка Пурзенча приготовила много вкусного угощенья. В гости пришли Чатиса и Навимах. Надо скорее торопиться к маленькому бассейну под тутовником. Там уже сидят все взрослые. Дети бегут к ним, и капельки воды поблескивают на смуглых лицах…

Хохот безумного старика прерывает мысли Аспанзата. В темноте едва видны обломки стен и развалины башни. Снова перед ним все ужасы и страдания последних дней.

Почему так много зла на земле?

И снова в памяти оживает образ старого учителя. Он говорит: «Я подобен разбитому сосуду, из которого по каплям вытекает драгоценная влага, надо ее сохранить…» Мудрый старик передал ему частицу своих знаний. Разве справедливо будет унести их с собой?

«Напиши! Сохрани!..» — шепчет Аспанзат.

Долго сидит он в раздумье. Давно догорел костер, юноша продрог от холодного ветра… Когда небо посветлело, он встал и начал медленно пробираться среди обломков обгоревшего и рухнувшего свода. В одной из комнат крепости жил Махой. Может быть, удастся найти среди обломков свитки пергамента. Все, что он найдет, он возьмет с собой в горы.

Аспанзат долго копался среди обугленных, обвалившихся стен, прежде чем добрался до обломков жилища старого Махоя. Здесь должны быть свитки с письменами. Вот обрывки кожи, кусочки пергамента и драгоценной китайской бумаги, которую старик еще не успел исписать. Дрожащими руками развертывал Аспанзат скрученные в трубочки свитки… Не попадутся ли страницы летописи?..

— О, счастье! Вот они, эти строки, исписанные рукой старого Махоя! «…и сказал Бейдеба, индийский философ, глава брахманов: „…четыре вещи отличают человека среди всех животных, вмещая в себе все, что существует в мире, — это мудрость, воздержанность, ум и справедливость. Ученость, образование и обдуманность входит в область мудрости. Благоразумие, терпеливость, учтивость и почтительность относятся к уму. Стыдливость, благородство, сдержанность и сознание своего достоинства входит в область воздержания. Правдивость, соблюдение обязательства, творение хороших дел и добронравие — к справедливости. Эти качества прекрасны, а противоположные им — дурны…“»

И дальше читал Аспанзат:

«Мудрость — сокровище, не исчерпывающееся от трат, и запас, который не поразит нужда. Оно — платье, которого новизна не изнашивается… Собрались некогда цари стран: Китая, Индии, Персии и Рума — и сказали:

„Нам следует сказать каждому по слову, которое сохранилось бы на вечные времена“.

Царь Китая сказал:

„Я более властен вернуть то, что не сказал, чем то, что сказал“.

Царь Индии сказал:

„Я дивлюсь на того, кто говорит слово, которое, будучи сказано за него, оказывается бесполезным, а будучи против него, приводит к гибели“.

Царь Персии сказал:

„Раз я высказал слово — оно владеет мной, а если я не произнес его — я владею им“.