— Нет причин волноваться, — в задумчивости ангел смерти крошит стручок фасоли пальцами. — Думаю, она всё же Хи Мён.

— К-х-хто Хи Мён? — с набитым ртом спрашивает Док Хва.

— Кто такая Хи Мён? — тоже удивляется Ын Так. — Что вы имеете в виду, дяденька?

Мужчина глядит на неё с сомнением, а после придвигается к ней, и Ын Так тоже склоняется. Со стороны они похожи на двух шушукающихся детей.

— Помнишь, я зашёл в кафе, и там была Хон Ю Ди? Она дотронулась до меня, и я увидел её прошлую жизнь, но какими-то фрагментами, — жнецу увлёкся историей, и изменившееся выражение лица Ын Так осталось незамеченным. — Судя по тому, что ещё я видел, она была знакома с демоном, когда он был человеком. И пока мы тут сидели, я копался в этих фрагментах и всюду встречал лица демона. Думаю, они любили друг друга.

В другой ситуации Ын Так наверняка бы остановила этот поток слов о прошлых жизнях, демонах и прочем, принимая во внимание, что Док Хва прекрасно их слышит. Но сейчас её разум пытается обработать новую информацию, а юноша тем временем выплёвывает полупрожёванный кусок мяса обратно в свою тарелку.

Его не смущают подобные разговоры. Проведя достаточно времени в этом доме, он давно понял, кто есть кто. Да и оба мужчин вели себя таким странным образом, что только круглый дурак мог не увидеть правду. Нет, Док Хва удивляет другое, — последние слова жнеца:

— Любили друг друга? Да я дядю даже никогда рядом с женщиной не видел, — он смотрит на Чжи и исправляется: — ну, кроме тебя. Но ты же понимаешь, что это не в счёт.

— Поэтому вы вели себя так странно? — догадывается девушка. — И из-за этого пригласили её на обед?

— Кажется, она многое для него значила. Он совсем свихнулся, когда узнал о ней, — делится жнец.

— Да и вы были не лучше, — парирует Док Хва.

— Не понимаю. Даже если всё так, зачем ворошить прошлое? Вы же не думали рассказать ей об этом? Она решит, что мы тут все чокнулись.

Жнец пожимает плечами, видимо, над этим никто из них не размышлял. Важно было узнать, она это или нет. Мужчиной завладел азарт, хотя он не понимал, какая ему разница и в чём его интерес. «Погоня» за Хи Мён увлекла его, а мысль, что это, правда, она, отчего-то грела.

— Вот же… — начинает и не договаривает Ын Так, потому что на лестнице слышатся шаги.

Все они почти синхронно смотрят в ту сторону.

Ким Шин спускается первым. По его лицу непонятно — в порядке всё или нет. И Ын Так напрягается, не сразу заметив Ю Ди — тихую, бледную тень, плывущую вниз на некотором расстоянии от мужчины.

Чжи хватает одного взгляда на неё, чтобы жалость и негодование затмили все остальные чувства. Ей невдомёк, зачем вообще всё это было нужно. Зачем возвращаться к тому, что давно кануло в лету, тем более, что Ю Ди теперь другой человек, и о прошлой жизни не помнит?

Ын Так не думает о себе, о том, что она — невеста токкэби, а с появлением этой девушки её право на него может пошатнуться.

Ким Шин нравится ей — первый после мамы, кто заботится о ней, пусть и из-за метки. Чжи уютно и хорошо в его доме, и девушку не смущает её роль, но всё же за недолгое время она успела полюбить и Ю Ди, которую считает подругой. Эти двое по-своему дороги ей, и их муки воспринимаются как её собственные.

— Онни! Онни, ты в порядке?

Ю Ди поднимает на неё взгляд. В первую секунду она ещё глядит как-то особенно трогательно и обезоруживающе, как-то незнакомо. Из глаз её исчезла скрытность, присущая человеку, который боится.

Но, наверное, что-то новое появилось и в лице Ын Так: при виде неё Хон словно внутренне сжимается.

— Ты уже знаешь, да? — хоть это и вопрос, но звучит он как утверждение. — Вы все знаете.

— Ты… Но… Ты ему веришь? Веришь в то, что он сказал? Или аджосси всё-таки не стал говорить?

— Я не верю, — качает головой Ю Ди, и её дрожащий голос со всей звучащей в ней слабостью успокаивает. — Я помню.

— Ещё одна сумасшедшая в доме, — вздыхает Док Хва.

— Помнишь? Как? Впрочем… Подожди, значит, ты Хи Мён, то есть Ю Ди, но… — Ын Так запинается. Молчание и напряжение в комнате становятся очевидными, и девушка начинает понимать, как, наверное, сейчас трудно этим двоим. Поэтому она улыбается, стараясь немного разрядить обстановку: — Видишь, как хорошо, что я зову тебя онни. Не будем путаться.

Самое страшное в тишине — отсутствие звука, когда даже дыхание замирает, не тронув воздух. И эта тишина сгущается в доме и нависает над каждым, ожидая, когда её прервут — не случайным словом, а тем, что создало её ещё девятьсот лет назад.

— Вам нужно поговорить, да? — неуверенно произносит Ын Так. Ей не хочется оставлять их вот так, но это кажется наилучшим решением. — Думаю, вам есть, что обсудить. А мы пока прогуляемся.

— Я ещё не доел, — протестует Док Хва.

Жнец встаёт. Его взгляд скрещивается со взглядом Ю Ди, и, не понимая почему, мужчина испытывает что-то сродни эйфории, и ему становится легче: какое счастье, что она Хи Мён.

— Если сейчас не встанешь, еда тебе вскоре не понадобится. Никогда.

— Хотя, знаете, прогулки очень помогают пищеварению, — передумывает Док Хва.

Ю Ди не видит, как ангел смерти оборачивается на пороге, перед тем как Ын Так выталкивает его за дверь со словами: «Дяденька, быстрее!».

Впервые мысли о брате меркнут в её голове, в это мгновение смятения ей неважно даже то, узнаёт он её или нет.

Девушка, которая любила своего брата слишком сильно, и мужчина, не замечавший сестры, поменялись местами. И пока она отпускала его, он тянулся к ней, ещё даже не признавая её.

Впрочем, всё это не казалось жнецу важным, — почему так происходит.

Главное, что Хи Мён есть. И это делает его счастливым.

***

Ю Ди ждёт пять минут, десять, двадцать, — ждёт терпеливо, давая Ким Шину возможность собраться с мыслями. Она ни на что не надеется и, не зная его решения, уже его принимает.

Но первые слова её смущает. Девушка ожидает чего угодно: обвинения («Как ты могла прийти сюда?»), порицания («Зачем ты так поступила со мной?»), даже — проклятья. Однако Ким Шин говорит совсем не это:

— Как ты можешь помнить?

Вопрос повергает Хон в ступор. Для неё ответ совершенно очевиден, и она произносит:

— Это же вы. Как я могу вас не помнить?

Мужчина как-то странно смотрит на неё, и она не понимает, в чём дело. Неужели у него не нашлось вопросов важнее? А может, ему вовсе не хочется их задавать, потому что ответы его не интересуют?

Ю Ди прокашливается. Ей неуютно, когда он молчит, и она не знает, о чём он думает. Потому девушка продолжает говорить, лишь бы не слышать оглушающей тишины:

— А вы… как вы узнали меня?

— Ангел смерти сказал, — не подумав, отвечает Ким Шин. — То есть… Ну…

Мужчина точно не знает, что именно ей известно — о нём в том числе. Хи Мён помнит то, что было девятьсот лет назад, но что она знает о настоящем?

— Жнец? — Ю Ди не пытается косить под дурочку, напротив, она рада разрушить ещё одну стену. — Но как?

— Когда жнец прикасается к человеку, то может увидеть его прошлую жизнь, — объясняет Ким Шин. Это облегчение — объяснять столь незначительную для него вещь. — Он увидел лишь несколько фрагментов, но там были ты и я.

«Значит, Ван Ё знает, кто я, но понятия не имеет о том, кем я была для него? И вы тоже не знаете? Не знаете, что жнец — это император, приказавший убить вас?» — думает девушка, но вслух этого не произносит.

И это вовсе не попытка вновь защитить своего младшего брата, оправдать его, это желание защитить от него Ким Шина, оградить о того, что принесёт тому боль: то, что она здесь, и так достаточно.

— Если ты знаешь о жнеце, значит, знаешь и обо мне.

— Вы — токкэби.

Произнося это, Ю Ди делает к нему шаг. Возможно, сейчас они видятся в последний раз, и через минуту он велит ей уйти. И ей нужно успеть сказать, как можно больше, — заполнить пустоту столетий, образовавшуюся из-за двух взглядов, которые так и не встретились.