— Что со мной происходит? — спрашивает она у темноты, и Стайлз мурчит во сне.

Бейли смотрит на свои ладони, касавшиеся парня ещё несколько мгновений назад, и сжимает кулаки, поспешно убирая руки как можно дальше от Стилински. Она не знает, на что способны эти руки; она не знает, на что теперь способна она сама.

Финсток не понимает, управляет ли она своим телом, или это тело управляет ею.

Ей кажется, она сходит с ума.

Бейли поднимается на ноги и пятится, — туда, где не сможет достать Стайлза, туда, где он будет в безопасности от неё. Ноги подчиняются с неохотой, явно не желая, чтобы хозяйка покинула этот дом.

Потому что Бейли мучает жажда. И только одно может её утолить.

Но в глазах у Бейли страх, и он заставляет её пятиться, пятиться, пятиться… Она всё ещё хочет убить Скотта МакКолла, но никто не сказал ей, что вместе с его жизнью ей захочется забрать и другие.

— Что со мной происходит? — повторяет девушка свой вопрос. Ответить ей некому. И ночной воздух гонит по дороге пыль, огибая её — даже ему не хочется иметь с ней дело.

Монстр фырчит и выбегает в ночь.

***

— Хорошо, мам. Позвони, если она объявится.

Скотт кладёт трубку и вздыхает.

Стайлз отъезжает от полицейского участка, где ребята имели крайне трудный разговор с его отцом, и на миг отрывает взгляд от дороги, чтобы взглянуть на друга.

Они делают всё, что могут: Мелисса осталась в больнице на случай, если Бейли вернётся туда; шериф Стилински и Перриш патрулируют дороги; Лидия и Кира ожидают в доме МакКоллов. Сам Стайлз думает побродить возле дома тренера, пока Дерек и Скотт будут прочёсывать лес.

Но вообще-то у Стилински есть подозрение, что они ищут не там, где надо. И эта спешка, — успеть найти Бейли до полнолуния, — как отсчёт до взрыва.

Только бы найти её до того, как что-то случится.

Но ведь что-то уже случилось, верно? Иначе зачем Бейли ушла? Что она задумала?

И куда, чёрт возьми, она подевалась?

Стайлзу не хотелось думать, что её исчезновение связано с Джеймсом. Но оставалась и ещё одна возможность, куда она могла пойти, и он с неохотой произносит:

— Нужно съездить к Питеру.

— Дерек уже позвонил ему. Он не знает, где Бейли.

Стайлз морщит лоб:

— Он мог соврать.

— Зачем ему врать?

— Не знаю, Скотт, — отчего-то голос Стилински звучит резко, и Скотт поворачивает к другу голову, пристально на него глядя. — Это то, что люди временами делают. И обычно они не рассказывают о своих причинах. И Питер — один из таких людей.

— К чему ты клонишь?

— К тому, что хватит верить всему, что тебе говорят. Иногда человек думает одно, а говорит другое. Сколько раз мы напарывались на это? Мэтт, мисс Блейк, вспомни даже Ногицунэ — ложь и только. Но мы всегда всем верили. И что в итоге?

— Стайлз, ты чего?

Стилински выдыхает. Он и сам не знает, чего это он. Не знает, почему так зол: на себя ли, на Бейли или на Скотта?

Сама мысль о том, что их только и делают, что водят за нос, злит его; а то, что Скотт так легко окунается в очередную ложь, так легко верит всем и каждому, раздражает ещё больше.

— Почему ты готов доверять всякому, Скотт? — устало интересуется он. — Все кругом только и делают, что лгут. И Бейли тоже. Она врала нам с самого начала, может, всё это — очередная её ложь. Я знаю это и всё равно хочу ей помочь. Но каждый раз, когда она смотрела мне в глаза, я думал… Наверное, я не тот, кто может ей помочь. И ты тоже. Мы пытаемся сделать её такой, как мы, но она этого не хочет. Чёрт, — выдыхает Стайлз. — Из-за нас погибли её родители. Не думаю, что у нас вообще есть право пытаться ей помочь.

Скотт смотрит на друга, но никак не может понять, что тот пытается ему сказать. Он видит, как устал Стайлз, как всё происшедшее навалилось на него непосильной ношей. Скотт тоже устал. Однако что друг имеет в виду? Что им делать — стоять в стороне?

— Чего ты хочешь? Прекратить её поиски? Сегодня полнолуние, одна она не справится.

— Я не предлагаю бросить её. Я всего лишь сомневаюсь… что тебе следует там быть.

— Что?

— Её семья погибла из-за нас. Ты правда думаешь, что если она улыбается и говорит, что переживёт это, она имеет это в виду на самом деле? Скотт, она ненавидит нас. И всегда будет нас ненавидеть.

Скотт хмурится. Это не так; Бейли не из тех, кто причиняет вред другим. Она совладала с эмоциями, она смогла оценить ситуацию, она…

— Чёрт, Скотт, — прерывает его мысли Стайлз. — Мы до сих пор понятия не имеем, кто она. До сих пор Бейли лишь заставляла сомневаться в себе. Кто она? Кто такой Джеймс? Она даже с Питером связалась! А ты, как тупой олень, смотришь на неё и думаешь, что когда-то она сумеет тебя простить! Да не простит она нас. И когда взойдёт луна, может оказаться так, что Бейли будет очень зла, а ещё сверхъестественно сильна и смертоносна.

МакКолл молчит, переваривая услышанное. Стайлз говорит так, словно выдавливает слова через силу, словно сам не может до конца поверить в то, что говорит. Бейли — и смертоносна?

— Мы действительно не знаем, кто она и что с ней случилось. Но я несу за неё ответственность. Я совершил ошибку, из-за которой Бейли пострадала. Дело не в доверии, Стайлз. Даже если предположить, что то, о чём ты говоришь, — правда, я всё равно должен найти её и помочь. Пусть я и последний человек из тех, кого она хотела бы видеть.

Стайлз знает, что ему не переубедить друга. Каким бы ни был Скотт, он никогда не бросал тех, кого мог спасти, а спасти, как он сам считал, он мог всех.

— Ты просто идиот.

Скотт МакКолл улыбается:

— И то правда.

***

Питер сам обрывает телефонный звонок племянника. Пару минут он молчит, потом, тряхнув головой, точно отгоняя предательские мысли, говорит:

— Кто я такой, чтобы лезть в это?

Слова Бейли всплывают в памяти, как и тонкая, словно пергамент, кожа, и серые глаза, слишком взрослые и порочные. Мужчина помнит её всю — каждый миллиметр тела, которое нуждалось в нём, тела, в котором он сам — как ему казалось — нуждался.

Но всё прошло. И маленькая манипуляторша его больше не интересует.

И уж точно его не волнует звонок Дерека и его быстрое, лаконичное: «Ты не знаешь, где Бейли?»

Откуда ему знать это? Девчонка права: их ничего не связывает. И где бы она сейчас ни находилась, это не его ума дело.

Больница? Лес? Граница Бейкон-Хиллс?

Питер ловит себя на том, что перечисляет возможные места, куда могла пойти Бейли. Но зачем ей вообще куда-то идти? Зачем бежать из дома МакКолла, если всё, чего она хочет, — убить его?

Эта девчонка не переставала удивлять Питера.

«Что ты задумала, Бэмби?» — мысленно спрашивает мужчина, но тут же хмурится. Не важно. Ему нужно найти Джеймса Скотта, а не Бейли Финсток.

Ей нечего ему предложить.

Хейл закрывает глаза, чтобы сосредоточиться и избавиться от навязчивого образа. Но от Бейли так легко не избавиться; каждый раз, когда он забывает о ней, она возникает вновь, — девочка, которую всегда надо спасать.

Питер Хейл не герой и никогда не стремился им быть. И тот факт, что спасение одной девчонки, вечно влипающей в неприятности, почти стало для него привычкой, раздражает.

Наверное, он пристрастился к этому чувству собственной значимости для другого живого существа. Другой причины, почему он продолжает думать о Бейли, быть не может.

Но и закрыв глаза, что бы Питер там ни думал, он видит не то, как вызывает ей скорую помощь, несёт на руках бесчувственное тело или идёт за ней в дом — зачем, ради бога, он туда пошёл?

Нет, он вспоминает дразнящую улыбку, холод ладоней девушки и то, как во взгляде её неизменно царили и мягкость, и жёсткость, и что-то, чему за миллионы лет эволюции люди так и не смогли дать названия.

И это что-то раз за разом против его воли возвращало Питера к мыслям, где же сейчас находится Бейли.

Сколько ни пытался, мужчина не мог избавиться от дурного предчувствия. Зачем она ушла, куда, почему? Когда они виделись в последний раз, Бейли ясно выразилась, чего хочет. Что заставило её бежать в темноту?