— Я не понимаю, Глория.

— Смерть явится внезапно, когда захочет, придёт неслышно и не спеша, и вместо одного заберёт двух. Смерть не обмануть, Мэри, не обыграть и не предотвратить. Она тут, даже если её не видно. Они все мертвецы, пусть лёгкие их и полнятся воздухом, а сердца бьются… они мертвецы.

***

Сердце Бейли временами даёт сбои.

Иногда она смотрит в зеркало на тонкий шрам на груди, и ей кажется, что что-то в ней так и осталось мёртвым. И дело не в смерти как таковой, не в том, что дыхание Бэй однажды остановилось, а тело стало разлагаться, — всё началось раньше. Может быть, с пожара в доме Голлум, может — с вида неподвижного тела дяди или ледяного взгляда Джексона, возжелавшего её убить. А может, всё началось с Джеймса.

Бейли Финсток не помнит, когда именно часть неё умерла.

В отражении она видит Питера.

Он стоит в дверном проёме, держа дорожную сумку, и смотрит на неё. Ей не хочется улыбаться, но губы непроизвольно складываются в улыбку.

Бейли оборачивается.

Два мертвеца с обугленными душами — вот, кто они. И всё-таки пусть от Питера Хейла и веет смертью, Бейли чувствует себя рядом очень даже живой.

— Чего ты улыбаешься? — спрашивает он.

— Потому что люблю тебя, — просто отвечает она.

Девушка замечает, как мужчина то ли напрягается, то ли вздрагивает. Бейли знает, что её первое признание должно было бы быть другим; и уж точно не сейчас — когда с момента её воскрешения прошло так мало времени, когда они только начинают вновь привыкать друг к другу.

Но у них нет ни плана, связавшего их однажды, ни отчаянной жажды отомстить или убить — всё выгорело и истлело. Ничего не осталось, кроме желания просто быть, просто рядом.

К тому же Бейли порядком устала от лжи, которую плела из года в год. Ей всего восемнадцать, и она хочет жить. Потому девушка говорит то, что думает, — простодушно, ласково и немного усмехаясь. И это выглядит удивительно гармонично — суровость взгляда волка и человеческая нежность.

Бейли подходит к Питеру.

У них нет никаких планов и целей, нет ни дома, ни стаи, и они не знают, куда приведёт их дорога и что ждёт в конце. Возможно, завтра им вновь захочется власти, а может, любопытство из-за слов Глории возьмёт верх, и они вернутся в маленький проклятый город.

Или, не исключено, завтра утром Бейли скажет: «Я хочу весь мир», — и он у неё, конечно, будет.

— Ты невероятно раздражаешь, — наконец отвечает Питер, не отводя взгляда от её лица.

Бейли едва ли не хохочет на это «признание» и, взяв мужчину за свободную руку, говорит:

— Это потому что я сегодня нецелованная.

И Питер улыбается.

========== Эпилог ==========

Джеймс не может сдержать улыбки, когда «Бейли» оказывается по ту сторону стекла и прикладывает пятерню к поверхности.

Мужчина поднимается с табурета и подходит к ней — с виду их отделяет только зеркальная гладь, но он знает, что пропасти меж ними нет ни конца, ни края. И всё-таки сегодня, впервые за много дней, «Бейли» молчит, не терзая его слух виной, и —удивительно — стоит не рядом с ним, в палате, а в коридоре.

Он понимает, что это означает.

Вскоре ему не останется даже этого — эха и тени той, кого он убил.

— Мы ещё увидимся? — спрашивает мужчина.

«Бейли» улыбается знакомой улыбкой, которая когда-то участила его пульс:

— Никогда.

Джеймс, словно загипнотизированный, смотрит на эту улыбку, а после закрывает глаза, точно стараясь запечатлеть её в своей памяти, навсегда запомнить Бейли вот такой.

Он не знает, почему его собственная улыбка становится шире от этого простого признания, от слова, способного разорвать его на части и остановить сердце так же, как он остановил сердце Бейли.

Ему кажется, он слышит шаги — это уходит Бейли.

Глаз мужчина не открывает, и думает, что никогда их и не откроет. Так и останется смотреть на её образ, отпечатавшийся на закрытых веках.

Но за шагами следует стук — сначала робкий, потом более уверенный. Стекло слегка дрожит.

Бейли вернулась?

И Джеймс распахивает глаза, обнадёженный и вместе с тем отчего-то напуганный, и серые глаза впериваются в него с беспокойством и вниманием. Не напуганные, не равнодушные. Всё тот же взгляд, что встретил его у порога столько лет назад!

— Эй, вы в порядке? — спрашивает видение. — Джеймс?

Он ничего не отвечает и только смотрит на приподнятые белёсые брови, шрам, тянущийся вдоль правой щеки, и глаза — такие круглые, детские и до невозможности серые.

— Меня зовут Мэри, — говорит девушка. — Я буду за вами присматривать, хорошо?

«Бейли», — думает Джеймс.

— Мэри, — произносит он вслух, словно пробуя имя на вкус. Букву «р» он тянет, перекатывая звук на языке, и девушка устремляет взгляд на его губы.

— Верно, — подтверждает она и улыбается.

В её улыбке Джеймс видит Бейли.

— Мэри, — произносит он вновь и тоже улыбается.

КОНЕЦ