— В эту игру очень легко заиграться, Бэмби.

Прозвище не срабатывает, и, как бы иронично это ни звучало, Бейли продолжает смотреть волком.

— Пожалуйся на меня Скотту, — бросает она. — Нет, правда, если тебя так это заботит, расскажи ему. Посмотрим, поверит ли он тебе, — во взгляде её мелькает насмешка. — Мне бы хотелось, чтобы ты был со мной. Но если нет, я справлюсь сама. Теперь я справлюсь.

Скотт ошибся, дав ей эту новую жизнь?

Лучше бы она лежала в могиле, найдя покой, чем жила, как сейчас, словно мятежный дух. Скорбь её переросла в холодную ярость, но, несмотря на это, Бейли оставалась ребёнком, который не смог пережить потерю родителей. В силу возраста она не знала границ, и этим походила на Джеймса.

— Кто я такой, чтобы лезть в это? — повторяет Питер её слова.

Бейли кивает, принимая такой ответ, но что-то в её лице меняется.

— Тогда уходи. Можешь убить Джеймса и стать альфой и без меня. В конце концов, кроме этого, нас больше ничего не связывает.

Хейл встаёт с койки. Это напоминает ему день в больнице, когда он вот так же собирался уйти, и она удержала его за руку, — всего на миг, но это заставило его вернуться.

В этот раз Бейли его не удерживает, и он уходит.

Без мужчины, на которого она полагалась последние недели, становится непривычно пусто. И это тоже одна из причин, почему Бейли не рассказала ему раньше. Она оттягивала этот момент.

И всё же, когда в палату заходит Мелисса, девушка берёт себя в руки и продолжает игру на том месте, где закончила. Она с трепетным страхом осматривает себя и тонким голосом спрашивает:

— Что случилось? Мелисса, что со мной происходит?

И двигает фигурки дальше, пусть на шахматной доске и осталось пустующее место, словно рана, которая не заживёт.

***

— Да, мам. Хорошо, мы скоро приедем.

Стайлз с трудом отрывает голову от дивана и смотрит на Скотта осоловелыми глазами. Он понимает, что разговор идёт о Бейли, и шевелится, но тело просто не хочет ему подчиняться.

Скотт тоже еле ворочается. У него ещё и спина затекла: в отличие от друга, он прилёг на полу, с боем забрав у Стайлза подушку. Самые умные — Лидия и Кира — поехали домой, но ребята не могли разойтись, не встретившись с Бейли.

Так что они остались в лофте Дерека, который то и дело награждал их спящие физиономии хмурым взглядом. Он, как и все, порядком устал, но спать не лёг — всё думал, где может быть Джеймс. И факт нахождения дяди в больнице тоже не давал ему покоя.

— Поднимайтесь, — младший Хейл ногой толкает МакКолла, когда тот кладёт трубку и снова сопит.

— Мы уже встаём. Ещё вот только пять минуточек, — ворчит Стайлз. — Мы уже… почти…

Всем известно: где пять минут, там и десять, а где десять — двадцать. Так что к тому моменту, как терпение Дерека сходит на «нет» и он поднимает обоих за шиворот, в лофте появляется Питер.

— У вас проблемы, — заявляет он с порога. — Но меня это не касается. Где Джеймс?

— Какие такие проблемы? — тут же просыпается Стайлз. — Что-то с Бейли?

— Никаких следов Джеймса, — отвечает Дерек. — Мы ещё продолжаем поиски.

— Я вижу, — говорит Питер, глядя на заспанные лица подростков. — Впрочем, на иной исход я не рассчитывал. Как обычно, всё приходится делать самому.

— Что с Бейли? — повторяет Стайлз. — Она в порядке?

Мужчина хмыкает:

— Она-то в порядке, а вот вы скоро будете не очень.

— Что ты имеешь в виду? — спрашивает Скотт, освобождаясь от остатков сна.

Питер осматривает его несколько раздражённо. Бейли права: этот юнец ни за что ему не поверит. Да и не его это дело — умрёт он или нет.

Но, вспомнив незнакомый взгляд Бейли, — взгляд, который наверняка не приведёт её ни к чему хорошему, — он говорит:

— Она очень рада, что Скотт её обратил. Ведь теперь она может не только убить его, но и забрать силу. Но только тс-с-с, я вам этого не говорил. Сделайте вид, что удивились.

— Что за ерунда? — возмущается Стайлз. — Ты, кажется, спутал Бейли с собой. Она — последняя из всех, кто хотел бы стать оборотнем. И власть её не интересует.

— Её слова, не мои, — пожимает старший Хейл плечами.

— Даже если она и сказала это, то на деле не то имела в виду, — говорит Скотт. — Бейли просто запуталась. Вся её жизнь перевернулась с ног на голову, неудивительно, что она злится. Но она не убийца.

— Неужели?

— Она выживала рядом с Джеймсом и вполне могла слететь с катушек, — Дерек, в отличие от подростков, не отмахивается от слов дяди, хоть и смотрит, как обычно, с подозрением. — Насколько я понял, вы мало что о ней знаете.

— Это Бейли, — произносит Стайлз так, словно этим всё и объясняется. — А это — Питер. Ну, знаешь, тот псих, который чуть не убил всех нас. С чего нам его слушать?

— Тогда, с вашего позволения, пойду убью ещё кое-кого, — любезно кивает ему Питер. — Если, конечно, ваша благотворительная компания не купила билет Хеймсу, не забыв почесать его за ушком.

— Оставь его, Стайлз, — говорит Скотт, когда тот думает пойти за Питером следом и выяснить, какого чёрта он сказал. — Нужно ехать к Бейли. Ей сейчас нельзя оставаться одной.

Стилински соглашается. Но ему нелегко признать, что слова Питера всё-таки оставили после себя крохи подозрения. Стайлзу очень хочется оправдать Бейли. Однако с того момента, как он показал ей ту фотографию, он перестал ей доверять.

Могла ли Бейли ненавидеть их настолько, чтобы желать Скотту смерти?

***

Оказывается, быть бетой Скотта МакКолла утомительно.

После череды вопросов о том, как она себя чувствует, и рассказа, что произошло, в котором Бейли не нуждалась от слова «совсем», Скотт начинает посвящать её в законы нового мира. И по тихому, усталому лицу Финсток, удивлённому — Стилински и абсолютно не впечатлённому — младшего Хейла, МакКолл понимает, что получается у него не очень.

— Мой отец был оборотнем, — останавливает его Бэй. — Поэтому, прошу, не надо этого твоего «укус — это дар».

— Ты точно в порядке? — спрашивает её Стайлз. — Не чувствуешь никаких изменений?

— Думаю, я буду собой до самого полнолуния, — как-то туманно отвечает Бейли.

— Но контролю нужно учиться уже сейчас, — говорит Скотт.

— Только не сегодня, — одёргивает его Мелисса, заходя в палату. — Эта была тяжёлая ночь, и Бейли нужно отдохнуть. Да и вам всем следует выспаться.

— Для начала мне интересно, — перебивает Дерек, — почему Джеймс решил убить тебя?

«До чего же трудно с Хейлами», — думает Финсток, глядя на мужчину, но пожимает плечами.

— Может, понял, что я не переговоры устраиваю, а помогаю вам поймать его?

— Но напал он только на тебя, а затем — исчез. Почему не попытался ранить кого-то ещё?

— Откуда мне знать? — морщится девушка. — Мне он этого не рассказывал.

— Что ты к ней пристал, она вообще-то пострадала, — встаёт на её защиту Стайлз.

Дерек молчит, но продолжает сверлить Бейли взглядом. Её это мало заботит; в конце концов, Скотт продолжает смотреть на неё, как должно.

— Я скоро принесу тебе поесть, а пока постарайся поспать, — Мелисса поправляет одеяло Бейли, как всегда делала её мать, отчего сердце девушки сжимается, но она улыбается. — А вы расходитесь по домам. Обсудите всё завтра.

Финсток делает вид, что действительно засыпает, позволяя всем покинуть её палату. Она думала, они никогда не уйдут.

Девушка усаживается на койке и чувствует подступающую тошноту. Она не знает, что не так, ведь всё идёт именно в том направлении, как ей того и хотелось. Скотт ей верит, и вина сжирает его настолько, что делает слепым по отношению к ней; Джеймс — и тот стал её ручным псом.

Впервые Бейли ни от кого не зависит; все зависят от неё.

Но в этот миг радости она не ощущает. И, если честно, оставшись одна, девушка не понимает, зачем делает всё это. Как там сказал Питер: она хочет поиграть? И к чему же надеется прийти в итоге? Есть ли конец у этой игры?

У Бейли нет ответа, как никогда не было его у Джеймса. Вся жизнь последнего — сплошная игра, которая никогда не заканчивается и только обрастает новыми ходами. Они оба не знают, к чему стремятся; они оба боятся остановиться.