— Не, — качнула головой Ханна — светлые косички хлеснули по плечам — и вздохнула, — Лаванда говорит, Гермиона с вечера его найти не может.
— Мама-утка, — кашлянул Джастин, тут же отхватив от Захарии подзатыльник, — молчу-молчу.
Солурд попытался слиться с местностью. Лаванда, в бытность его девушкой, оставила по себе очень, очень, очень яркие воспоминания о том, с кем связываться не стоит ни в коем случае. Ханна, дружившая с этим исчадием гламурной бездны, виделась Солу или святой, или еще более страшным чудовищем.
— К Макгонагалл обращались? — посерьезнел Эрни, откладывая вилку в сторону.
— Ага, конечно, — с сарказмом ответила Ханна, кривя вздернутый нос, — только на нее вся надежда, на мегеру нашу.
Хаффлпаффцы переглянулись, в целом согласные, но слова были подобраны не совсем удачно. Об отношении декана Гриффиндора к подопечным среди всех остальных ходили настоящие страшилки, мол, будете косячить — и вашим деканом станет Макгонагалл. Такая себе перспектива.
Солурд задумался, имело ли отношение это внезапное исчезновение к тому зеркалу или к Снейпу, или и вовсе к отсутствующему директору. Гадать можно было до бесконечности, а вот проверить — только опытным путем. Спрашивать Снейпа мог только самоубийца или… слизеринец. Пришедшая идея была дурацкой, но… почему нет? Огилви подпрыгнул на месте, расплываясь в широкой улыбке, и с утроенным рвением вгрызся в куриную ножку. После обеда у него было окно, а у шестого курса слизерина — ЗоТИ.
Солурд остановился у дверей Большого зала, ощущая неуловимо изменившуюся атмосферу старинного замка — приближалось Рождество. Профессор Флитвик тут и там оставил заготовки для чар, чтобы потом было легче разворачивать энергоемкие плетения. Сам воздух, казалось, пах не только привычной пылью и холодом, но и мандариновой хвоей, терпкими иголочками рассыпанной везде и всюду.
Галстук в кармане жег пальцы, шелковистой лентой ласкал кожу и порождал неоднозначные мысли о своем хозяине и том, что с этим хозяином можно сделать. От последнего к горлу подкатывал горячий ком, который было не сглотнуть, и розовели горящие уши. Солурд собирался совершить величайшую глупость: влесть на гиппогрифа, посмотреть в глаза василиска и выдрать все перья у директорского феникса — и все это одновременно. Нельзя было показывать неуверенности, слабости и смущения, и Сол прекрасно понимал, что шансов остаться без проклятия у него еще меньше, чем получить желанный результат. Меньше нуля.
Малфой прошел мимо, тихо переговариваясь о чем-то с Забини, за ними недремаными тенями шагали Крэбб и Гойл, к шестом курсу вытянувшиеся и похорошевшие, но не то чтоб сильно. Ума им взросление точно не прибавило.
— Малфой, — окликнул Огилви, неосознанно поежившись под презрительными взглядами обернувшихся слизеринцев. — Поговорить надо. Срочно.
Лицо Малфоя приняло это раздражающе-высокомерное выражение, за которое Солу в который раз захотелось познакомить нос «наследничка» со стеной. Забини насмешливо хмыкнул, мол, смотри, что это вылезло; чёрные глаза сверкнули откровенной издевкой. Крэбб и Гойл смотрели и вовсе равнодушно, как на пустое место.
— Огилви, — протянул Малфой, — нам не о чем разговаривать.
Что ж, Сол и не ждал, что будет просто.
— Малфой, какая буква в слове «срочно» тебе не ясна?
— Наверное, та же, — раздраженно отбил слизеринец, — что и тебе в словах «не о чем».
— Буква О? — невинно предположил Солурд. — Малфой, не ломайся, быстрей начнем — быстрее кончим.
Только по вспыхнувшим краской скулам Малфоя и судорожному кашлю Забини он понял, что умудрился ляпнуть. Но сделал вид, что так изначально и задумывалось, растягивая дрожащие от стыда и страха губы в наглой улыбке.
— Хорошо, — зашипел Малфой, сверкая серебряными радужками, как прирожденный василиск. Он рванулся вперед, больно сжав ледяные пальцы на предплечье Сола, и потащил его в сторону темных тупиков, — пойдем кончать… с этим.
Огилви почувствовал острое желание провалиться сквозь пол и подземелья, сразу в мифический Ад, там всяко приятнее, чем в компании этого скользкого хорька. Он послушно шагал за Малфоем, стараясь не обращать внимания на ноющее предплечье и сверлящие затылок насмешливые взгляды слизеринцев. Наконец, Малфой остановился, толкнул Солурда в стену (тот не сдержал болезненное шипение), мстительно вдавливая плечом в неровные камни, и с претензией на томный тон уточнил:
— Доволен, Огилви? Я тебя крайне внимательно слушаю.
— Ты знаешь, что с Гарри? — выдохнул Солурд.
У Малфоя такое лицо сделалось, точно тот его ударил — растерянно-ранимое, мягкое. Всего на секунду, но Солу этого хватило, чтобы сердце совершило головокружительный кульбит, а дыхание перехватило. Не этого вопроса ждал Малфой, совсем не этого.
«Тем интереснее», — решил Сол, чувствуя дрожь в пальцах и диафрагме.
— Какое мне дело до Поттера! — выплюнул Малфой, ощерившись, как маленький хищник, и отступил. — Если это все, я пойду.
Настал черед Солурда хватать и тащить. Он сжал горячие пальцы на чужом плече, останавливая, и притиснул к холодному камню всем собой. Голова кружилась от мнимой вседозволенности и заторможенности чужих реакций.
— До него, может, и никакого, — Огилви несло, и он не представлял, как остановиться, пока карета не рухнула в ближайший овраг. — А до своей репутации?
Серебряные глаза сказали яснее слов.
Комментарий к Кусь тринадцатый
Я, как и Сол, хз что происходит, явно что-то непонятное. Кто там Сола в пассивы записывал? Окститесь. х)
Огромное спасибо всем, кто тыкает в ПБ, мое сердечко с вами. А тем, кто пишет отзывы - большой респект. ♥
Красота: https://vk.com/wall-46934002_138
========== Кусь четырнадцатый ==========
— Это становится интересным, — пробормотал Малфой, стремительно успокаиваясь.
Солурда кольнуло понимание: чем спокойнее слизеринец, тем опаснее ситуация, потому что он будет просчитывать и хитрить, следуя своей змеиной привычке. Внутри Сола всего колотило от страха, чувство самосохранения пищало на одной высокой ноте, ввинчиваясь в виски нудной болью, но отступать теперь было смерти подобно, и дело даже не в пропавшем Гарри — Снейп того из-под земли достанет, воскресит и сам убьёт, — но в непонятно откуда проклюнувшейся гордости. Солурд ухмыльнулся нарочито развязно — за ребрами всё покрылось льдом от ужаса — и, отпустив плечо, провел пальцами по острой скуле Малфоя, чувствуя подушечками колкие светлые волоски. Слизеринец замер испуганным сусликом — не похоже, что ранее ему доводилось быть жертвой такой наглости.
— Как думаешь, сколько интересных слухов можно распустить с помощью одного галстука? — невинный тон, легкие касания пальцев, соприкосновение тел и самоуверенная физиономия в лучших традициях слизерина: Солурд являл собой одушевленный контраст.
— Тебе никто не поверит, — выпалил Малфой, ни секунды не раздумывая. Он невольно сглотнул, дернув шеей без привычной удавки, и самоуверенно заявил: — А если поверит, то большой вопрос, чья именно репутация пострадает.
Резон в этом был, и Солурд чуть отодвинулся, прикидывая, не погорячился ли с предметом убеждения. Но быстро вспомнил, что отступать поздно, и вообще…
Это самое «вообще» вызывало нервный тик и глухое раздражение, щедро перемешанное с робкой надеждой на… К Мордреду!
— Ты думаешь, мне не плевать? — наигранно удивился Огилви, растерянно улыбаясь. В желтых глазах застыл страх, и вызывающее поведение делало его лишь ярче, как бы Сол не надеялся на обратное.
Малфой фыркнул, меняя маску загнанного звереныша на лик добродушного хищника, и непринужденно разместил тонкую ладонь на чужих ребрах.
— Ладно, Огилви, поиграл в шантажиста и хватит, — серебряные глаза смеялись, тогда как губы лишь едва тронула теплая улыбка. Солурд застыл, зачарованный, убаюканный этой чудной метаморфозой. — Ты хотел знать, где Поттер? Не знаю, но декан чему-то подозрительно рад, без шрамоголового гриффиндурка не обошлось. Доволен?
