— Наверное…

Пока Голубка утирала слёзы, Рейчер продолжил свою работу. «Хорошо сработано!» — ещё шире улыбнулся парень, подняв вновь в воздух столб пыли. Вскоре стул блестел как новенький, и «отражение» Пса, довольное собой, поплелось к ведру, вновь вымачивая тряпку.

— Тогда давай я помогу! — вдруг вызвалась Голубка, и парень вздрогнул от неожиданной решимости. Девочка схватила другой кусок тряпья и, также смочив, принялась смахивать пыль с кровати.

— Не-не-не! — покачал головой Рейчер. — Это исключительно моя работа. Моя комната. Я сам должен приводить её в порядок. К тому же, я так и не искупил перед тобой долг, а ты мне его ещё сильнее делаешь!

— Зачем долг? Я же это делаю не потому, что хочу что-то от тебя. Ты же мой друг!

Рейчер закусил нижнюю губу, но так ничего не сказал. Как он мог напрямик ей ответить, что он даже с огромной натяжкой считает её просто знакомой? Они не были друзьями, и никогда ими не станут. Люди проходят вместе через огонь, воду, холод и голод, прежде чем стать настоящими друзьями. А они просто случайно встретились. Вот и всё.

Прошло ещё полчаса гробового молчания. Рейчер полностью покончил со стульями и тумбочкой и теперь мучился с полом, задыхаясь в океане мусора. Под кроватью царил настоящий ад, и парень ощущал, что вот-вот потеряет сознание от недостатка кислорода. Голубка, словно прочитав мысли, поспешила открыть окно. Сама девочка занималась стенами, которые не хуже полов успели утонуть в пыли.

— Слушай, я могу попросить у тебя прощения? — наконец произнёс Рейчер, когда уборка почти подошла к концу. Язык предательски начал путаться, делая речь более невнятной.

Мысли о том, что он бросил несчастную Голубку в тот день, терзали парня по сей день. Она просто делала вид, что ей было всё равно, но он прекрасно знал — она только притворялась. Она могла плакать, чувствовать себя брошенной… да всё что угодно! Он ненавидел себя за тот поступок, а теперь так стыдно просить прощения, когда он только и мечтал об этом. Но и не это было главное, за что он стыдился перед этой непорочной девочкой.

— Ты и сама прекрасно понимаешь почему! — огрызнулся Рейчер, когда прочитал в её голубых глазах немой вопрос. Затем вновь наступило неловкое молчание, и владелец чёрного амулета слегка покраснел, касаясь ладонью своей шеи. — Просто… если бы не ты, я бы давно сделал какую-нибудь глупость, о которой бы всю жизнь жалел. В их списке как раз есть и суицид.

— За что мне прощать тебя?

— Да, ты права. Я действительно ничего пока такого не сделал для тебя, чтобы заслужить это. Я и так слишком много напортачил. Но я правда очень хочу исправиться…

— Нет, я совсем не про это. Я имела в виду, что ты же ничего не сделал. За что мне прощать тебя, когда ты даже ни в чём не провинился.

Рейчер и Голубка одновременно подавили в себе смешок. Пока парень собирался с мыслями, девочка начала протирать окно сухой и последней чистой тряпкой из всей получившейся грязной кучи.

— В общем, ты и сама прекрасно знаешь, что я немного… как сказать… был не в себе. Я вёл себя, как самая последняя свинья, а ты это мало того, что терпела, так ещё и жизнь мне спасала. И я ещё хотел сказать, что твоя история… она действительно ужасна. Ты столько всего пережила… — Рейчер встал с пола, утирая со лба пот. — Ни один нормальный человек бы не выдержал, а ты прямо… молодец! Я даже представить не могу, что на тебя навалилось бед намного больше, чем на большинство людей за всю жизнь, и ты продолжаешь жить.

— Я ничего такого не сделала, — Голубка отвела взгляд в сторону. — Просто ты напоминал мне меня же… я тоже думала о суициде. Но продолжила жить ради него.

Последнее предложение было довольно тихим, но Рейчер смог уловить его, пусть и с большим трудом. Едва проглотив ком в горле, парень начал собирать тряпки в одно место, путаясь в своих мыслях. Маленькая девочка хотела покончить жизнь самоубийством… только от этого заключения становилось очень тошно. А всего некоторое время назад он, обезумевший от горя, был не лучше. «Господи, что творит с нами жизнь!»

Голубка уже тоже хотела начать собирать тряпки, но её взгляд приковался к фотографии, лежащей на столе. Снимок показался ей очень зловещим, и она даже вскрикнула от увиденного. Рейчер без лишних слов подошёл к девочке и забрал злопамятную куклу.

— Это ч-что? — пролепетала владелица белого амулета.

— Просто ерунда. Не волнуйся, это фотография — всего лишь фотография. Пусть и пугающая. — «Пусть она и вызывает у меня галлюцинации».

— А что написано на обратной стороне?

— Что?

Рейчер развернул фотографию чистым листом к себе. В самом уголку каллиграфическим почерком были выведены с завитушками слова, которых точно не было здесь, когда парень демонстрировал снимок Кошке. «Тебе здесь точно не рады. Убирайся отсюда или ты станешь марионеткой в руках магии, как это было с Лавровыми».

Он чувствовал боль и страх. Страх. Тот страх, который заставляет людей идти на сумасшедшие поступки, лишь бы спасти свою никчёмную жизнь. Но сейчас путы, связывающие его, до крови истёрли кожу, а ремни, держащие шею, чуть ли не душили.

Краем глаза он видел множество людей, смотрящих на него, как на клоуна. Для них это издевательство было всего лишь представлением. Кто-то не сдерживал улыбки, кому-то было тошно от номера, но в любом случае все они выглядели как настоящие зрители. Их было не меньше дюжины, но никто даже не думал помочь.

Дверь скрипнула, и к гробовой тишине прибавились ещё и шаги. Довольно солидный мужчина уже в немолодом возрасте и седыми волосами, разбросанными по плечам, подошёл к пациенту, взяв в руки маленький чип. «Пожалуйста… не надо…» — думал больной, но сил хватило лишь на слабый стон. Сколько времени они его держали здесь? И самое главное… «Почему мама не ищет меня?» От этой мысли к глазам подступили слёзы.

Ледяные пальцы учёного коснулись его уха, отдавая ещё одной волной холода по всему телу. Они почти закончили… Нет! Он не хотел! Он не хотел это!!!

Зловещие глаза коршунов с нескрываемым любопытством смотрели на предстоящее шоу.

Рейчер распахнул глаза, вскакивая с постели. Холодный пот большими каплями упал на пол. Паника незамедлительно прошлась бурей по каждой нервной клеточке, заставляя парня содрогнуться от волны мурашек. Сначала холодные стены привели его в лютый ужас, но когда память постепенно вернулась, Рейчер сглотнул слюну и быстрым шагом направился к окну, чтобы проветриться. Холодный воздух ободряюще ударил по лицу, скидывая остатки сна.

Спустя некоторое время сердцебиение пришло в норму, однако руки продолжали дрожать, как неушедшее воспоминание о кошмаре. Это место действительно играло на струнах нервов печальный реквием. Что вообще произошло перед тем, как он уснул? Странная фотография, Кошка, Змей, Голубка, уборка, кровавая надпись, страшный сон. Когда он успел переодеться в пижаму и лечь в кровать, когда даже не помнил второй половины дня? «Господи, мне так скоро в психушку наказан билет», — прошипел Рейчер, протирая глаза. Нет, сегодня ему точно не удастся уснуть снова. Придётся преодолеть свои страхи и спуститься в ванную, чтобы избавить себя от пота.

Даже блики луны не проникали в тёмные коридоры домов. Все они превратились в одно сплошное чёрное месиво с пугающими шорохами, которые воображение превращало в самые потаённые кошмары уголков рассудка. Пустые квартиры, где когда-то жили счастливо люди, забытые куклы на полу… Рейчер просто знал, что никогда не привыкнет к этому, даже если проживёт здесь всю свою оставшуюся жизнь. Неужели остальным членам банды здесь уютно?

Тьма, обнимающая парня своими длинными когтищами, порабощала не только страхом, но и воспоминаниями. Чёрная безнадёжность — именно такое имя можно было дать господствующему здесь мраку. Тьма добывала из недров памяти осколки воспоминаний, которые все стараются забыть. Почему банда Эрнагесена начала считать Рейчера странным, когда он прожил здесь всего один чёртов день?