Белоснежный голубь закончил пируэты в воздухе и плавно начал опускаться на землю. Едва коснувшись земли, вместо изящной маленький птицы появилась всё та же застенчивая девочка с совершенно обычной внешностью. Но сейчас Рейчер видел не повседневный образ, встречающийся у каждой второй встречной, а её душу, что неожиданно открылась перед взором владельца чёрного амулета. В её голубых глазах вновь затаилась та искорка лучезарности и простоты, в которой заключалась великая красота. Рейчер вернулся в те недалёкие дни, когда всего на миг, но заметил, как глаза Голубки стали гореть от счастья. Что могло быть прекраснее?
— Это невероятно! — произнёс мальчишка, ещё потрясённый недавним представлением.
— Я думала, тебя это напугает, — Голубка застенчиво отвела взгляд на ноги. — Обычно люди боятся всего неизвестного… непривычного.
— Ну, меня пугает то, что меня это не пугает. Это даже странно, но… Никогда не верил в подобное, а тут всё на золотом блюдце подано. Странное чувство, словно я всегда жил в подобном чуде…
Краем глаза Рейчер заметил, что в кустах что-то мелькнуло. Маленькая незаметная птичка кружилась вокруг ветвей деревьев, зазывая парня куда-то в гущу леса. Она была чем-то похожа на Голубку: такая же миниатюрная, с белым оперением, с чёрными глазами-бусинками. Птица не сводила взгляда с парня, и когда тот уже открыл рот, чтобы сказать о своей находке, летунья уже испарилась где-то за листвой. «Показалось?»
— У тебя тоже так должно быть, — прервал раздумье парня голос девочки. — У всех в банде Эрнагесена такая способность… а у тебя такой же амулет, как и у нас.
— Я ничего не знаю, — отрезал Рейчер. — Я даже не уверен, что это не мои галлюцинации! Может, ты обманываешь меня, чтобы я свалил всё на магию и мне стало лучше?
— А ты когда-нибудь замечал что-то… странное с собой?
Парень задумался. Его никогда не покидала мысль о том, что он упал с огромной высоты и выжил, а ко всему этому, не было ни единой царапины! Тогда все подняли его на смех, считая сумасшедшим, однако это действительно было правдой. Или случай с погоней, когда раны Рейчера заживали, как у кошки. Тогда рыжеволосый незнакомец из шайки бродяг проронил неоднозначную фразу: «Так ты из этих…», намекая на банду Эрнагесена. И сейчас эта Голубка говорит, что все из неё владеют похожими способностями, что предстали пред мальчишкой только что… Даже если вспомнить слова Александры Бестужевой о фениксе и того странного старика возле «Золотого солнца»…
Рейчер всегда верил в чудо. Глубоко внутри, не показывая этого, но верил. Он специально не замечал странностей, всех этих слов, ссылаясь на психические отклонения. Почему же он не хотел принимать это? Он просто боялся, что всё это окажется лишь его плодом воображения, и единственное спасение в тёмном мире лжи и обмана испарится страшной иллюзией. Он просто боялся принимать то, во что не верили и отрицали остальные! Он не хотел быть посмешищем и выделяться среди большинства, быть как все! Так почему же сейчас, когда всё постепенно вставало на свои места, ему не открыть своё ослепшее от горя сердце?
Пёс. Сразу после осознания того, что владелец чёрного амулета имеет нечто большее, чем остальные, Рейчер вспомнил о брате. О том, что на него наплели. Что парень знал о своём пока что самом близком человеке? Только слухи от Анастасия, которые никак пока не подкреплялись аргументами. А он же и являлся главарём этой банды, вокруг которой всё и вертелось…
— Скажи… Пёс… он хороший лидер? — с трудом выдавил из себя Рейчер.
Голубка удивлённо покосилась на парня, но так ничего и не спросила. Скорее, она была изумлена внезапной смене разговора.
— Сложно сказать, если честно. Он был весь зажатый, боялся до жути добывать пропитание и… наверное, жил за счёт нас. Он стал главарём только потому, что сам захотел, но в итоге Кошку и Змея это стало бесить. Когда дела зашли настолько далеко, он вдруг… изменился. В одну секунду. Он перестал бояться, стал таким хладнокровным и безжалостным, когда дело касалось выживания… Кошка и Змей стали его бояться. Но несмотря на это, он стал прекрасным главарём, который заботится о нас. Я иногда размышляю: что же творит с нами суровая реальность… Если бы не он, мы бы давно умерли.
Рейчер почувствовал гордость за своего брата, распирающую изнутри. Если верить словам владелицы белого амулета, то Пёс совершил невозможное для парня: кардинально изменил себя, превратившись из трусливого и замкнувшегося в непоколебимого и хладнокровного лидера. Это же тоже считалось чудом. «Жаль, что я так никогда не смогу», — вздохнул парень.
— Но это только мои слова и мнение, — продолжила Голубка, — на самом деле, вам лучше встретиться. Вы же эти, как две капли воды.
— Думаешь, я понравлюсь ему? — усмехнулся Рейчер. — Я очень любил есть одни дорогие конфеты, но все они были с разной начинкой, хоть и одинаковые на вид. Я, например, очень любил ореховые и терпеть не мог со вкусом кофе, а вот Вадим…
Мальчишка запнулся. Уж слишком это имя резало и заставляло изливаться кровью сердце.
— Ты поняла мою мысль… Кстати! — Парень щёлкнул пальцами от осенившей мысли. — Я хочу показать тебе одну вещь. Она тоже считается за магию?
Прежде чем Голубка успела хоть что-то понять, Рейчер уже вскочил с места и направился в глубь леса, ища глазами острую вещь. Взгляд остановился на камне с заострёнными углами, что неприметно лежал между деревьями. Недолго думая, владелец чёрного амулета поднял дар леса и провёл острым краем вдоль запястья.
От увиденной крови, успевшая несколькими каплями скатиться на землю, Голубка слегка взвизгнула. Только Рейчер продолжал безукоризненно смотреть на полученную рану, чего-то выжидая. Секунды плавно перетекли в минуты, но так ничего не происходило.
— Но… раньше… — растерянно пролепетал Рейчер, когда Голубка уже подошла поближе и стала рассматривать порез. — Раньше всё заживало за секунду!
Девочка, не слушая, приложила свою ладонь к запястью парня. Слабое белое свечение вышло из-под её руки, и кожу Рейчера начало щекотать. Когда всё прошло, рана чудом испарилась, оставив после себя едва заметную красноватую полоску.
— Это тоже моё умение, — поспешно объяснила Голубка, не дожидаясь вопроса. — Исцелять. Остальные так не умеют, но у них есть вещи и получше.
— Уже не знаю, что может быть лучше, — язвительно заметил Рейчер. — Это как иметь огромный подорожник всегда при себе!
— Наверное…
Парень вновь ощутил покалывание в груди. Любопытство вновь отрастило шипы и теперь принялось за старое: рвать душу на куски со всей силы. Любопытство — самый страшный грех, как заметил Рейчер, что впивается в наше сердце острыми когтями тьмы. Люди привыкли к повседневным вещам, однако, когда им становится видна незримая пелена неведомой никому ранее тайны, корни неравнодушия и интереса начинают мучить их, тем самым медленно убивая, пока они не узнают правды. Однако бутоны поистине прекрасны — цветы любопытства, проросшие в сердцах, никогда не сравнятся ни с чем иным: их лепестки нежные, точно гладкая шёрстка новорождённых, ещё глупых котят, на них нарисованы изящные узоры, переплетающиеся друг с другом в застывшем танце… Любопытство — это великое качество, что позволяет нам видеть, чуять, слышать и осязать больше, чем человек со слепым сердцем. Однако у всех изящных цветов появляются шипы, способные проколоть даже самый твёрдый камень. И парень вновь убеждался, что этот цветок стал смертельным паразитом в его чувствах.
«Я так хочу изучить эту силу! — проскользнуло в мыслях, и Рейчер сладостно зажмурился. Этот мир хранит в себе столько тайн и загадок. А если не воспринимать слова Александры как откровенный бред? Что если это правда? Тогда сколько ещё предстоит узнать… — Готов ли я?»
Голубка действительно смогла хоть немного заживить душевные раны, подкинув дрова в огонь страсти. Рейчер уже и забыл, каково это — иметь перед собой цель и твёрдо добиваться её. Если в этом мире и существовала магия, то он точно хотел бы внести вклад в её развитие и даже стать знаменитым. Вот только пока мальчишка не мог понять, с чего начать. Он хотел научиться превращаться в какое-нибудь животное, но в итоге всё это кончалось очередным провалом. Мысли о магии затуманили прошлое, из-за чего Рейчер даже не смел вспоминать о трагедии. С бандой Эрнагесена он тоже побаивался сталкиваться, считая, что выставит себя в дурном свете. К тому же, встреча с братом, которого не видел всю свою жизнь с момента аварии… «Нет, я не смогу!» — злобно шипел Рейчер, ненавидя себя за трусость.
