— К чему это? — Рейчер, усмехнувшись, закрыл глаза рукой. — Это просто тупая сказка для наивных дураков.
— Не буду спорить.
Парень удивлённо уставился на новую знакомую, пытаясь понять, чего именно она добивалась. Не было похоже, чтобы она жаждала добить его своими глупыми моралями или же попытаться подбодрить, — что выходило у неё как нельзя отвратительно. Однако девочка окончательно потеряла всю свою скромность, сделавшись твёрдой, как камень. Её голубые глаза больше не выражали застенчивости и пугливости, а только странное чувство, которое Рейчер никак не мог понять. Жалость? «Нет, не надо этого!» — хотел прошипеть владелец чёрного амулета, но тут же осёкся. Мальчишке было противно только от мысли, что ему нравилось, когда его жалеют, но ничего поделать он не мог.
— Я просто хотела бы, чтобы ты вышел на улицу и кое-что увидел, — закончила свою мысль Голубка после недолгой паузы. — Всего на пару минут.
— Кое-что увидел? — недоверчиво нахмурился Рейчер.
— В любом случае, тебе никто не поверит. Я не раз убеждалась, что люди — эгоистичные существа, не видящие дальше собственного носа. Если они считают, что потратят своё «драгоценное» время зря и не получат выгоды, то и слушать тебя никто не станет. Дети будут слушать тебя ради издевательств, взрослые — ради насмешки. Это своего рода цена… без цены тебя просто проигнорируют.
Не дожидаясь ответа, Голубка развернулась и вышла из маленького домика. Впервые уверенность стала переполнять её, словно она делала так сотню раз на день. Наконец она вышла из тени и показала миру свою истинную сущность, что скрывалась под маской белого амулета столько мучительных месяцев, превратившихся в года. Маска, приросшая к её коже и почти ставшая единым с ней, с мучительной болью снова отцеплялась. Неужели она нашла тот путь к свободе из заточения собственных страхов?
Рейчер неуверенно поплёлся следом, понимая, что уснувшее любопытство наконец пробудилось и вновь принялось терзать сердце острыми клыками. Это давно забытое чувство позволило сделать глоток свежего воздуха и на миг усыпить своё отчаяние. Уставшие глаза тут же прожгло болью от детей небесного святилища, но парень только ускорил шаг, желая покончить с назойливой девчонкой. Если он сделает это, то, быть может, она отстанет от него навсегда?
Ребята подошли к самому краю обрыва, знакомого Рейчеру до потери сознания. Острые булыжники продолжали красоваться на самом дне, беспощадно мерцающие под яркими лучами солнца. Даже трава здесь, казалось, становилась более колючей, из-за чего владелец чёрного амулета словно каждым шагом ступал на лезвие ножа. Голубка же спокойно преодолела «режущее» препятствие босыми ногами, даже ни разу не прошипев от боли, как это безустанно делал сам Рейчер. Дни, проведённые в душном помещении, сказались на самочувствии: голова мальчишки слегка пошла кругом от вцепившегося в нос свежего чистого воздуха.
Пока парень справлялся с головокружением, облокотившись о высокую сосну, чтобы отдышаться, девочка с белым амулетом смело подошла к самому краю обрыва и посмотрела вниз. Несколько мгновений она колебалась, а затем внезапно расправила руки и чуть поддалась вперёд, находясь всего в волоске от смертельной пропасти. Голубка готовилась сделать шаг вперёд — навстречу месту, где погибло наверняка не одно живое существо…
— СТОЙ!!! — Это слово вырвалось из груди Рейчера быстрее, чем пуля. Всего за одну ничтожную секунду он понял, что хотела эта сумасшедшая, и это заставило сердце парня колотиться орлом в клетке.
Владелица белого амулета не слышала этого слова или предпочла сделать вид, что не слышала. Она только сильнее наклонилась к чудовищной бездне, тем самым приближая миг своего падения. Её почти ничего не держало на земле — только ступни продолжала щекотать изумрудная трава, а всё тело почти повисло над смертью. И то малютка без колебаний встала на носки, из-за чего малейшее дуновение ветра могло запросто сорвать её с места и унести в страну вечного забвения — туда, куда отправился навеки Вадим…
Рейчер почувствовал, что всё тело онемело. Пытаясь что-то выдавить из себя, мальчишка слышал только жалкий хрип из горла. Даже мысли запутались в паутине охватившего ужаса, превращаясь в сумбурные картины, показывающие кровавое тело маленькой безжизненной девочки… «Она хочет показать мне самоубийство? — спустя несколько долгих мгновений пронеслось вихрем в мыслях, и неожиданно жгучий страх сменился на привычный гнев. — Показать мне снова момент смерти, чтобы я вновь очутился в том дне? Посмеяться надо мной! Показать, что я ничтожество!» С каждой секундой, тянувшейся липким мёдом, Рейчер был уверен в этой мысли, и вскоре тело полностью поддалось дрожи из-за прилива ярости. Именно этого она и хотела! Она не собиралась прыгать, а просто поиздеваться и показать своё превосходство! Рейчер до сих пор не мог пошевелиться из-за оцепенения, однако внутри уже полыхал огонь ненависти. «Я раскусил тебя!»
И когда парень уже убедился в том, что это была просто глупая шутка для насмешки, девочка легко оттолкнулась и полетела прямо вниз…
К смерти.
Земля испарилась прямо из-под ног Рейчера. Сердце тяжёлым свинцом повалилось к животу, одновременно расталкивая все внутренние органы, из-за чего те хрупким хрусталём будто рассыпались на мелкие частички. Парень больше не чувствовал своего тела, а только пугающую пустоту, разъедающую его сознание. Из груди вырывался пронзающий крик, и мальчишка, освободившись из оков парализующего ужаса, кинулся прямо к обрыву, потеряв рассудок.
Только бы схватить её за руку… только бы избавить её от самой глупой ошибки человека в этом мире…
На половине пути ноги сами застыли. «Если я посмотрю вниз — увижу окровавленное тело… труп… Вадя!» — кричал Рейчер в мыслях, схватившись за голову. Неужели всё повторяется опять? Опять невинная жертва, умершая в столь юном возрасте… столь красивая и целомудренная… Неужели этот мир настолько жесток, чтобы вскрывать тяжёлые раны несчастного парня вновь, так ещё и сыпать туда горсть соли? Рейчер уже убедился, что эти шрамы на душе не заживут никогда, так почему его судьба наносит по сердцу ещё больший удар?! Парень застыл на месте, не в силах опустить голову, чтобы посмотреть на дно обрыва, где таилось тело маленькой девочки… воображение беспощадно представляло перед затуманенными от горя глазами, как малютка смотрит на него прямо из пропасти пустым стеклянным взглядом без единой эмоции… как изо рта струится кровь, пачкая старый сарафан… как тело навеки застывает в одной позе…
Белоснежный голубь…
Изящная птица легко взлетела под самый купол ясного неба, распахнув свои крылья прямо под солнечным диском. Она воспарила в высь голубой бездны прямо из лап самой смерти — из места, где кончались судьбы многих живых в светлую полосу, где господствовало солнце, которое, словно увидев пернатое создание, стало греть округу нежными лучами, лаская кожу. Прекрасный голубь, вестник добра, словно нёс на своих крыльях ласковое тепло, даруя в этот мир частичку своей целомудренности. Птица легкомысленно парила над обрывом, словно танцуя в небе воздушный вальс, и золотое солнце освещало её белые перья блестящим жемчугом.
Голубь будто освободил Рейчера от оков страха, наполнив тело приливом воодушевления. Последние крупицы страха испарились, и парень осмелился посмотреть на дно обрыва. Ничего. Никакого трупа, крови, пустых глаз. Только нагретые булыжники смеялись ветром в ответ. Мальчишка перевёл взгляд на белоснежного голубя, что дарил этому бренному миру частичку света и нёс на крыльях теплоту сердца… такую же, как и амулет той самой девочки.
— Чудо… — выдохнул Рейчер на одном дыхании.
Это было истинное волшебство. Все страхи, сомнения и гнев испарились невозвратимым прахом, оставляя после себя неописуемый восторг и детскую наивность. Рейчер протянул руку к небу. Странно, что магия не приносила нисколько удивления в его сердце, будто он был одной частью с ней, будто он и составлял частичку этого сверхъестественного, но такого идеального. Невиданным образом рана на душе стала закрываться, а тело наполняться теплом. Это скоро пройдёт, и скорбь о потере близкого человека вновь застанет парня… но пусть он осмелится забыться в радости и счастье хотя бы на этот раз. Пусть это будет его маленьким вознаграждением за все свои страдания…
