Дни минувшей дружбы были далеко позади, мерцали за горизонтом едва заметным огоньком при свете ослепительного солнца в виде счастливой и сытой жизни олигарха. Договориться с человеком, который уже немного подрос, заимел свои интересы и новых знакомых, с которым было всё давно разорвано… Не было ли это трусостью? Вадим и был им, когда поддался манипуляциям, не сумел вовремя заступиться и прекратить это, чтобы не портить отношения. А теперь он будет поступать себя как предатель, в котором вдруг пробудилась совесть. Что же на это скажет Рейчер? Естественно, как все адекватные люди — выставит за дверь, обрывая ничтожные нити судьбы, что кое-как связывали их.

Вадим не осмелился даже постучать или хоть что-то сказать, чтобы предупредить Рейчера, что он входит. Как трус, он просто потянул ручку, и дверь с лёгкостью поддалась. Забыл ли запереть её владелец чёрного амулета или специально оставил открытой — Вадим уже никогда не узнает.

Бывшие друзья посмотрели друг на друга.

Рейчер сидел на холодном линолеуме, держа в руках ножницы. Его рассеянный взгляд медленно и безжизненно стал подниматься с пола на парня, стоявшего перед ним. Серые глаза, напоминавшие цвет пасмурного неба перед дождём, смотрели прямо сквозь блондина, словно он и не стоял в дверном проёме. Рядом с владельцем чёрного амулета были разбросаны обрезанные волосы, да и на самих лезвиях ножниц отчётливо виднелись пряди. Но были они не фиолетового цвета, а натурального — русого. Голова мальчишки была мокрая, что свидетельствовало о том, что он смывал с себя краску.

— Я просто… — заикаясь, пролепетал Рейчер. — Я просто хотел сбросить с себя эту маску… стать тем, кто я есть на самом деле.

Вадим несколько секунд мялся на месте, не решаясь войти внутрь, но вскоре совесть полностью поборола его страх, и длинноволосый юноша, закрыв дверь, начал собирать с пола обрезанные волосы. Рейчер продолжал сидеть на месте, не смея даже и шелохнуться. За те восемь месяцев, что он провёл с Бестужевыми, он не только окрасил пряди в другой цвет, но и позволил им немного вырасти, чтобы стать таким же умным, как Анастасий и гордым, как Вадим. У них была изящная шевелюра, но теперь парень понял — он никогда не добьётся того, о чём хотел. Он навсегда останется просто Рейчером, отражением главаря банда Эрнагесена. Того, что было написано на его веку, уже было не изменить. Это было его пожизненной карой. Теперь же он остриг волосы и сделал ровно такую же причёску, с которой очнулся в больнице.

— Иногда мне кажется, что внутри меня что-то живёт, — после долгой паузы продолжил глухим шёпотом Рейчер. — То, что хочет вырваться на свободу. Я боюсь… боюсь, что стану не тем, кем хочу, а тем, кем должен быть. Это же разные вещи… Я думал о выражении иметь золотое сердце… но ведь золото — это холодное железо. Сердце и железо — вещи несовместимые.

— Моя мать говорила мне, что у тебя золотое сердце, — осторожно начал Вадим. — Почему же ты не хочешь разорвать меня на куски?

Рейчер вновь поднял голову на Вадима и слегка улыбнулся. В полученную улыбку было вложено столько сил, но уголки губ дрожали.

— Я хочу говорить не с маской, а с настоящим Вадей. С тем, которого я знал до Бестужевых.

Блондин непонимающе косился на своего друга, не зная, что от него требуют. «Принц» неуверенно уселся рядом с хозяином чёрного камня на холодный пол, чтобы не чувствовать себя белой вороной наедине с приятелем.

— Дай мне ответ, — мягко попросил Рейчер. — Анастасий научил меня многому. Он научил смотреть меня не так… поверхностно.

— Анастасий действительно прекрасный человек, который может дать много знаний, — вдруг тихо выпалил Вадим. — И я завидовал вам, когда видел вас в библиотеке…

Владелец тёмного камня пытался скрыть своё удивление, но это было тщетно — его глаза, таращащиеся на друга, округлились до размеров монет.

— Не понимаю… — прохрипел Рейчер. — Почему?..

Вадим обнял самого себя, устремляя растерянный взгляд на холодный безжизненный пол. В нём метались два неизвестных состояния, между которыми он должен был выбрать. Но они были одинаково противны, и надо было выбирать лучшее из двух зол. Парень долго молчал, пытаясь разобраться в самом себе и понять наконец вопрос, ответ на который искал так много времени…

— Не смей только смеяться, — наконец пробубнил эльф.

Рейчер с готовностью кивнул. Когда-то он был в похожей ситуации, когда ему пришлось рассказать обо всём без утайки Анастасию. Тогда парень до ужаса боялся, что его знакомый засмеётся, но юноша с гривой льва был непоколебим и внимательно улавливал каждое малейшее слово.

Вадим ещё некоторое время метался у двух сторон, словно испуганная шиншилла, за спиной которой находился голодный орёл, жаждущий вкусной плоти. И будто перед маленьким несчастным созданием была развилка, и глупенький комочек шерсти начал рваться из одной стороны в другую, не зная, что выбрать. А угроза была всё ближе и ближе… Руки Вадима начали дрожать от переполняемых эмоций. То же самое состояние, когда Рейчер испытал себя униженным перед остальными — такая же бледность, словно мертвец восстал из могилы, учащённое биение сердца, размешивающего в кровь флакон гнева…

— Я ТОЖЕ БОЯЛСЯ! — выкрикнул Вадим настолько резко, что русый парень вздрогнул и отпрянул. Голос блондина стал тише: — Боялся, что останусь один, что меня променяют, как товар… Ещё в приюте я завоевал уважение, но это была… не дружба! Малявки боялись меня, а остальные… просто притворялись. И тут — появляешься ты… никому не нужный, совсем как я! Ещё не успевший ничего понять, ещё не познакомившийся ни с кем! Что мне ещё оставалось делать? ЧТО Я ДОЛЖЕН БЫЛ ДЕЛАТЬ?!

Вадим поспешно стёр с глаз капли солёных слёз. Внутри пылал бешеный огонь ярости, прожигая кожу своим дыханием. Всё тело разрывало на много маленьких кусочков, душа начала биться о твёрдые стены скелета, пытаясь выбраться на свободу, унося с собой все лишние чувства. Но оболочка просто не могла позволить сделать это, и парень страдал от разрыва эмоций.

— Естественно, я сделал всё, чтобы завоевать твоё доверие. Я хотел доказать себе, что могу быть хорошим другом, а не просто вечно улыбчивым идиотом! Боги услышали мои молитвы, и меня забрали. Мне пофиг на мою бабку, я презирал её! Презирал то, что она ненавидела меня, что не доверила мне дела семьи, за то, что дала мне левую фамилию и представила меня бомжом! ДЛЯ НЕЁ Я БЫЛ НИКЕМ! Никто не видел во мне чувств, но всё изменилось — родители вернули меня в дом. Но новая проблема — завоевать авторитет. Из-за того, что я просидел в долбанутом приюте с поехавшими, я не знал то, как должен вести себя! Меня поняла Софья и предложила помощь. Всё налаживалось просто прекрасно, но тут вновь появляешься ты! И что мне делать, если мы уже вроде как друзья? Врать тебе в лицо и делать вид, что мне хорошо с тобой! Надеяться, что тебя не заметят! Но ты и был моей главной проблемой — из-за тебя надо мной стали смеяться! Я НЕНАВИЖУ НАСМЕШКИ!

Всё это время, пока Вадим выплескивал ярость через слова, обретавшие кровь и плоть в его устах, Рейчер таращился на бывшего друга, с ужасом и трепетанием всё больше и больше отстраняясь от него. Владелец чёрного амулета продолжал вынудительно смотреть на блондина, чтобы не показывать слабину, скрывая в недрах чувств неожиданный страх.

— Ты… врёшь… — жалобно проблеял Рейчер, с незримой мольбой в глазах смотря на Вадю.

От скрипа двери двое парней подпрыгнули от неожиданности. Они настолько сильно погрузились в ком эмоций, что не слышали топот по лестнице, крики и выстрелы из пистолета. Бывшие друзья уставились на дверной проём, напрочь забыв о недавнем разговоре. То, что ожидало их, было гораздо хуже…

В дверном проёме стоял изуродованный силуэт Анастасия. Липкая кровь мелкими ручьями стекала с его тела, пачкая чистые ковры и когда-то сияющий паркет, смешиваясь с холодом безжизненного пола, теряя свою теплоту. Одежда была насквозь пропитана рубиновой жидкостью, и её запах, лишающий рассудка, чувствовался по всей комнате. Серые глаза больше не искрились, а сеяли хаос даже в сердца ярых смельчаков, когда те видели лютый, пропитанный ненавистью, взгляд. Юноша придерживал своё плечо, являющееся истоком красного ручья, и, прихрамывая, прошипел: