После осмотра работы отца Вадима Рейчера доставили прямо к парадному входу торгового центра «Эленктика». И парень издал громкое оханье при виде громадной постройки в виде настоящего замка с заострёнными башнями. Здесь не было обычных окон — везде были витражи с неповторимыми узорами то в форме жар-птицы, то в форме дракона. Но как бы это ни было красиво, несравненные рисунки Фриды здесь бы обошли любого профессионала не только в плане передачи атмосферы, но и глубокого подтекста. На стенах развевались флаги со всякими эмблемами, характеризующими отличительные гербы рыцарей в те времена. «Это же тот самый комплекс, который мы проходили с Анастасом!» — прошептал Рейчер, таращась на постройку. Она была изумительна во всех планах. Но единственное не давало покоя: хоть не так далеко, но стоял дом отца примерно через несколько улиц. Хоть он и не увлекался походами по магазинам, но вполне возможно, что они могут пересечься здесь…

До конца дня Вадим показывал Рейчеру самые лучшие магазины «Эленктики», отвёл друга в дорогое кафе, где ребят угостили пиццей, а в конце дня Александра собственной персоны привела детей в роскошный зал, где всё искрилось и блестело. Столы аккуратно были расставлены по центру помещения и украшены белоснежными скатертями с миниатюрными вазами с настоящими цветами в них. Бестужева объяснила, что через несколько дней должна была состояться встреча с остальными аристократами, которые любезно согласились прийти и отпраздновать новую должность Александры, а с ними придут и их дети, примерно ровесники Рейчера и Вадима.

— Я была бы безумна счастлива, если бы Рейчер согласился сходить на такое мероприятие.

Без всяких отговорок мальчишка радостно кивнул и уверенно произнёс то самое «Да». Если бы с такой лёгкостью он принимал и остальные решения в своей судьбе, жизнь бы стала намного легче. По крайней мере, хоть раз побыть на богатых вечеринках с дорогущей едой и элитой может отнюдь не каждый.

Парни вернулись в особняк уже в девять вечера, но создавалось чувство, что было уже давно за полночь. Рейчер был настолько обессилен сегодняшним днём, что ограничился тем, что сумел снять с себя только верхнюю одежду, а надевать пижаму мальчику просто не хватило сил — он всего лишь на секунду прилёг на своей мягкой кровати и отключился. Свои сны он не запомнил, потому проснулся утром сразу свежий и полный сил.

Несколько дней Вадим проводил другу инструктаж о правилах этикета, манерах речи, как надо правильно держать приборы и какие ножи и ложки существуют для поедания пищи. Но непутёвый ученик запомнил чуть ли не четверть всего сказанного, поэтому блондин дал последнее напутствие: «Делай всё, что бы не опозорить себя». И после всех проведённых уроков Рейчер понял, что желания идти на праздник аристократов вообще не осталось, но и отказываться было поздно.

В роковой день, после завтрака, прислуга принесла в личную комнату парня недавно пошитую одежду. Подошла она прямо впору владельцу чёрного амулета, вся сшитая с иголки. Каёмки цвета чистой бронзы весело сверкали, подчёркивая непутёвость Рейчера. Сам костюм был белый, как назло, ведь мальчишка с самой первой секунды осознания о том, что теперь он станет частью чего-то грандиозного, боялся испачкать свой дорогой пиджак или штаны. А ещё чёрный камень выделялся кровавым пятном на чистом полотне, портящим всё великолепие картины. Но снимать его категорически не хотелось, а прятать под пиджак казалось совершенной нелепостью, ибо на груди будет виднеться некрасивый бугорок. «Ладно, оставим!» — махнул рукой мальчишка, покидая комнату и прихватив с собой книгу, лежащую на столе.

Вадим уже давно успел забыть всю прелесть роскошных балов и церемоний, к которым надо тщательно готовиться не только в плане этикета и зубрёжки правил за столом и в общении с другими гостями, но и внешне — это было самое приятное. Чуть ли не каждый час процедуры, уход за волосами, ногтями и другие причуды. Приятное, но жгучее чувство ностальгии пробегало по блондину каждый раз, когда он приходил на совершенствование своей эльфийской красоты. Всё это было в далёком детстве, когда мать и отец отводили его ещё малолетним ребёнком во всякие салоны красоты… Богатства и связи. Только они решают социальные слои среди людей.

Закончив завтракать, Вадим вытер салфеткой край губ и с гордо поднятой головой покинул столовую, направляясь в сторону своей выделенной комнаты. Чтобы в неё попасть, надо было так или иначе пройти гостиную, которая по утрам всегда обычно пустовала. Но в последние дни перед предстоящим балом в ней без устали просиживал все свои свободные часы Рейчер, перечитывая одну и ту же книгу.

Любопытство взяло вверх, и прекрасный принц с золотыми волосами уселся на свободный кожаный диван рядом со другом, пытаясь подобрать нужные слова для начала разговора. Странно, что перескок в сословиях заставил испытывать трудности в общении, хотя раньше всё было куда легче — обидное словечко-обращение и всё. Беседа навязывалась сама.

— Чего читаешь? — выдавил из себя Вадим, но тут же спохватилась, насколько глупо и банально это прозвучало — название книги громадными буквами было выбито на обложке и показано всех желающем, и только слепой не видел их.

— Чёртов этикет, — в отличие от блондина, Рейчер явно не испытывал трудностей в разговоре. — Я его никак не могу освоить! И ладно эти танцы, к чёртовой бабушке их, отсижусь в сторонке. Но ужин будет обязателен. А ты видел, сколько этих ничтожных приборов изобрели?!

— Видел, — невозмутимо ответил Вадя. — Не в первый раз на такие праздники иду.

— Ай, — зашипел Рейчер от ярости, — всё время забываю, что я не один белая ворона в высоком сословии, извини.

— Так что тебе там непонятно? Вроде, с приборами всё ясно, где что есть. Рыбу ешь вот этим, а салаты этим, — блондин стал показывать указательным пальцем на картинке в книге. — В крайней случае, пользуйся вилком, ложкой и ножом для первых и вторых блюд и отказывайся от остального, чтобы не позориться. Не дай демон, чтобы ты начал есть десерт ложкой для соусов.

— Да дело не в том, что я не могу это запомнить, я уже пару дней не могу сосредоточиться! — вскипел Рейчер, сжимая несчастную книгу с золотым переплётом. — Вообще, я просто хочу вернуться в прошлое и исправить то, что было пару дней назад. Я уже устал от всего этого!

— Но ты сам был счастлив, когда тебе сказали, что ты остаёшься у нас, — процедил Вадя. — А теперь сам не свой. Что-то случилось?

Задание от Владимира Бестужева просто не вылетало из головы, что потихоньку сводило с ума Рейчера. Но парень просто промолчал, отбросив книжонку. Именно так и закончился разговор двух подростков.

Через час парни уже сидели в роскошном лимузине. Дорогой автомобиль выехал из особняка, вокруг которого были посажены высокие деревья, дающие прохладные тени в столь жаркий день. Вскоре лимузин свернул на главную дорогу, попадая в поток мчавшихся машин. Сегодня было даже слишком душно, но это не помешало семьям выехать из мегаполиса за город, чтобы съездить в деревню или куда-нибудь на дачу. Но к счастью, эта главная дорога вела не из города, а в самый его центр. И мало кому нужно было именно туда… Мало кому — то есть буквально всей проезжей части, ибо она была сплошь засеяна автомобилями. Но личный водитель всегда считал, что мало машин — это когда нет пробок.

На всю дорогу было затрачено всего около двадцати минут. И всё это время Рейчер так ни разу не изменил своей позы и даже лица. Глаза только стали сильнее выражать непонятную лютую ненависть. «Что со мной происходит?» — опомнился парень, посмотрев в окно. Что же на него так влияет?

Как только лимузин плавно подъехал к позолоченным воротам, они тут же отворились перед ним. Даже немного сложно было поверить в то, что целый пятиэтажный торговый центр находился чуть ли не в самом центре мегаполиса, а вокруг были разбиты садики. Прохожие зачастую принимали это чудо за какой-нибудь музей. Но это была целая собственность Бестужевых.

Внутри выделенной зоны, куда пропускалась только элита, было уже довольно шумно. Праздник уже был в самом разгаре. Роскоши были повсюду: разноцветные витражи, золотые люстры под серебряным куполом, изящные чаши. На столах красовалась чёрная икра и блюда от всех шеф-поваров со всех частей света. И гости не были исключением — все они одели на себя махровые платья, украшенные жемчугами и прочими драгоценными камнями; мужчины расхаживали в проглаженных чёрных костюмах.