— Она стулом замахнулась, тебе этого мало? — удивилась ведьма, забыв о цели своего визита.

— Мало ли чего я стулом махала? — не удержалась я. — Муху отгоняла, например. Или полы помыть собиралась, вот и поднимала его на стол. А ты тут со своими поспешными выводами так не вовремя.

Ведьма спохватилась, на ее уже больше, чем наполовину, изменившемся лице вновь появилась ярость:

— Стелла пришла в себя! Эта дрянь выжила! И Эйлариен все это время дежурил прямо у нее в палате, не отлучаясь, было никак не подобраться!

— Отлучался, — огорошила я ее. — Я лично его видела в разных местах в Школе. Так и скажи, что просто профукала момент.

Как ее передернуло, у меня даже настроение подниматься начало. В конце концов, Урлик требовал от меня подчинения непосредственно ему, про ведьму уговора не было. И когда Алина вдруг выхватила из пространственного кармана боевую метлу, хорошо мне знакомую по тренировкам с Дашкой, и метко направила ее мне в солнечное сплетение, дроу тут же перехватил этот летно-карательный инструмент.

— Не смей, — тихо, но очень угрожающе сказал он ведьме. — Никогда не смей поднимать руку на мою женщину. Даже если она в ошейнике, она все равно моя.

Я впечатлилась, хоть благодарности и не испытывала. Стало даже интересно, на каких правах я была бы здесь, если бы Интернеций все же дал свое согласие.

— Я поняла, отпусти, — Алина дернула метлу. — Не буду я трогать твою собачонку.

— Гав, — снова не смогла я удержать язык за зубами, даже прекрасно понимая, что мне здорово достанется за все это.

— Попытайся достать хотя бы ее фамильяра, его вчера видели около охотничьих казарм, — проигнорировал меня дроу. — Ищет кого-то, надо узнать, кого и зачем.

— Отправлю своего Кешу, — хмыкнула Алина.

— А теперь твоя очередь, — Урлик повернулся ко мне только после того как ведьма вышла, — моя маленькая бунтарка. Надеюсь, ты все же понимаешь, что тебе не удастся достать до меня.

Я молчала на всякий случай. Но, видимо, моя мысль о живучей надежде отразилась в глазах, потому что Урлик рассмеялся и протянул мне руку.

— Сдавайся и прекрати портить мебель, моя золотая. Я ничего плохого тебе не сделаю, если ты будешь вести себя примерно. Мне, конечно, нравится твоя стойкость духа, но только дай мне повод, и отбитые рога покажутся тебе удовольствием.

— Я так и подумала, — соврала я, поднимаясь на ноги уже без стула.

— Садись, кое-что тебе покажу. Все же я твой преподаватель по чернокнижию.

Я уже с некоторой опаской села за стол. Урлик положил передо мной те самые бумаги, что просматривал до этого и сел на край стола, как делал это на занятиях.

— Что думаешь об этих схемах?

— Если честно, практически ничего, — была вынуждена признать я, опознавая лишь некоторые части печатей, но не схемы целиком. — Учитель ты был так себе, больше зажимал меня, чем чернокнижие преподавал.

— Да, грешен, — усмехнулся он. — Это октограмма высвобождения энергии, созданная на основе гептаграммы изъятия души из тела. Помнишь схему привязки жизни? Это вроде как она же, но наизнанку и с дополнениями.

— И зачем мне на нее смотреть? — не поняла я.

— Хочу, чтобы ты понимала, что тебя ждет. Кроме того, очень скучно делать великие открытия в одиночестве.

— Ты это сам вывел? Тогда я восхищена, — я посмотрела на схему по-новому.

— Да, потому что все известные нам печати разрушают накопитель при извлечении из него хранящейся внутри души. Но не эта. Тебе ничего не грозит во время обряда.

— Спасибо, — от души поблагодарила я.

— Я ведь говорил, что мы тут не монстры. Мы просто пытаемся спасти этот разрушающийся мир.

Вся благодарность, успевшая появиться, тут же улетучилась. Ну конечно, спасти, как же… Остальные хотя бы своих целей не скрывают, а Урлику, видимо, просто нравится играть в это больное на голову благородство. С другой стороны, мне это даже на руку.

— Я тоже хотела бы этого, но не знаю, как. Ради Перекрестного мира я готова не просто сотрудничать, а первой на алтарь лечь. Если ты, конечно, правду говоришь.

— Разумеется, золотая моя, — он снова провел по моим волосам, окончательно очистив их заклинанием, потом стер кровь с висков. — Мне ты можешь верить.

Моя подзабытая паранойя уже даже свои транспаранты свернула и просто ушла, оставив на своем месте всю меня. Он сам-то верит в то, что несет? Складывалось впечатление, что я разговаривала с двумя разными темными эльфами.

— Я устала, — я откинулась на спинку стула и тяжело вздохнула. — Мерещится уже всякое от нехватки энергии.

— Потерпи до ночи, я не хочу рисковать, учитывая твой непредсказуемый характер.

— Да что я могу сделать в таком состоянии? Стул и тот не удержала, — я горько усмехнулась.

— И хорошо, что не удержала. Размялась и хватит. Выбирай: цепь или стол?

Я с сомнением глянула на него:

— А других вариантов не будет? Я могу тут тихонько посидеть.

— Будешь спорить, я сам выберу.

— Цепь, — быстро передумала я, так как на столе я уже все изучила спиной, что могла.

— Прекрасно, моя золотая, у меня есть для тебя цепь настолько прочная, что ты сама будешь умолять не отпускать тебя отсюда. Пойдем, — Урлик встал и пошел к двери, уверенный, что я пойду следом.

Я прикусила губу, тронула ошейник и поняла, что действительно пойду, никуда я сейчас не денусь в таком печальном состоянии. Посмотрю на эту цепь и на месте решу, стоит ли рискнуть.

— Меры предосторожности, чтобы никто не мог телепортироваться прямо сюда, — усмехнулся дроу, видя мое непонимание, когда он открыл портал только в коридоре. И протянул мне руку, — Иди ко мне.

Выбора особо и не было, не факт, что я смогла бы пройти сейчас через чужой портал и не потерять сознание. Зато за порталом виднелось просторное, хоть и темное, помещение, положительно отличавшееся от этого подземелья. Оказавшись по ту сторону, я несколько растерялась. Вполне большой портальный зал, какие бывают в усадьбах.

— Что это за место? — я удивленно крутила головой.

— Мой дом. Вернее, одно из закрытых имений рода, здесь сотню лет никто не бывал, кроме меня, — Урлик приобнял меня за талию и повел к арочному выходу. — Веди себя хорошо, моя золотая, если хочешь увидеть свою долгожданную цепь. Все равно тебя никто не услышит, кроме меня, — он будто дернул невидимые ниточки марионетки, и я послушно поплелась рядом с ним.

Хотя, ощущения были двоякие. Насколько я понимала, эта техника некромантов работала на мертвых телах, а меня Урлик мог контролировать таким образом, только пока я не сопротивлялась активно. Значит, нужно всего ничего, чтобы освободиться сейчас, когда мы одни в старой усадьбе. Еще бы ту самую цепь в руки, чтобы обернуть ее вокруг кое-чьего горла…

— Я знаю, о чем ты думаешь, — дроу улыбнулся мне. — Но давай подумаем с тобой вместе о кое-чем другом. Что могло бы удержать тебя где угодно?

— Якорь на несколько тонн? — предположила я.

— Хороший вариант, но нет. Скажем иначе. Ради чего, а точнее, кого ты осталась бы сама даже в моем доме? У тебя ведь есть, как это называется в Лазурном мире, ахиллесова пята.

Мне стало дурно. У меня появилось слишком много дорогих мне людей в последнее время. Кого он мог достать? Маму? Рину? Рема? Или же…

— Ты побледнела. Все верно, твой брат у меня.

Я споткнулась.

— Спокойно, моя золотая, без резких движений. Ты ведь хочешь, чтобы с ним все было хорошо? — дроу поддержал меня. — Насколько было бы легче, если бы я сразу знал, что это ты. Ведь все так удачно складывалось, тебя в кои-то веки не контролировали со всех сторон, я мог бы сразу показать тебе брата и предложить сотрудничать, а не пытаться забрать накопитель.

— Я от всех пряталась, — я глубоко вздохнула, почувствовав, что второе сердце попыталось робко толкнуться в грудную клетку. — Но если ты давно знал, что я бурая, то мог бы еще на первом курсе этим заняться, после той неудачи с медведем-то.