— Что с сердцами узнал? — перебила я его.

— С помощью живых сердец делают гомункулов.

— Им так принципиально брать сердца бурых? — удивилась я.

— Не думаю. Скорее всего, их просто заодно забирали, не пропадать же добру.

— Значит, у них еще как минимум четыре гомункула? — прикинула я. — Кто мог сделать такое? Это ведь высшая ступень, архимаг, не меньше.

— Хоть в этом ты меня не подозреваешь, — фыркнул вервольф.

— Тут уж, прости, не твой уровень, — съязвила я.

— А ведь и вправду, — Ворх остановился на выходе, закурил. — Ты сразу сказала, что тут точно замешан Высший Совет…

— Прямо удивлена, не думала, что ты меня слушал, — я осеклась и тяжело вздохнула. — Прости. Накопилось.

— Ничего, выговаривайся, станет легче. Так зачем мы к Арине идем?

— Хочу поблагодарить ее. А еще вспомнила, что Рур говорил о моей душевной ране. Зря я тогда не стала ее лечить, все могло сложиться иначе.

— Видимо, не могло. Пойдем.

Я шла за ним и все не переставала думать о вырванных сердцах. Не проще ли надергать их у случайных людей где-нибудь в забытой всеми богами глубинке? Что я и озвучила.

— Не проще. Создание гомункула — очень длительный и кропотливый процесс, много их не сделаешь. Да и сердце должно быть как минимум с задатками магии.

— А бурые и были проводниками магии Эфира, — дошло до меня. — Но и убивать их только ради сердец не стали бы, если кровь ценная.

— Пожалуй, что нет. Вся кровь была собрана.

— Тут не могло обойтись без Гели, просто не могло, — я остановилась у входа в общежитие, задумавшись. — Но она в тюрьме…

— Да, я был у нее, она там и никуда не денется, — Ворх подтолкнул меня ко входу, но безуспешно.

— Слушай, но она ведь без магии. Что тогда поддерживает в ней жизнь? — я осталась стоять на ступенях, — И этот ее источник, что открывается снова и снова…

Магистр тоже остановился, облокотился на перила и смотрел на меня с улыбкой:

— Я уже отвык от твоих рассуждений вслух.

— Надо же, а Карла они раздражают, — хмыкнула я.

— Кстати, надо что-то решать с твоим кормлением. Дракон тебе больше не нужен, я вполне могу и сам это делать.

— Во-первых, дракон мне положен по статусу, даже два, но я убедила отца, что мы с Карлом справимся. Во-вторых, будет более чем странно, если ты вдруг начнешь кормить меня.

— Если бы тебе было достаточно дракона, ты не пошла бы к дроу…

— Если бы я сразу знала, что ты непричастен, я пошла бы к тебе. Я записалась на курсы чернокнижия только потому, что один из наших врагов чернокнижник. И благодаря этим курсам мы теперь точно знаем, кто он. Мне кажется, это было не напрасно, — я пошла вверх по лестнице, примерно помня, где комната шаманки.

Арина открыла практически сразу и даже узнала меня.

— Кого я вижу! Как твои рога? — она жестом пригласила нас войти.

— Неплохо, — соврала я. — Я вот снова проконсультироваться у тебя хотела.

— Пойдем. А ты выйди, не мешай, если не хочешь пошаманить, — кивнула она Ворху.

— Не особо. Но я лучше тут посижу, — он открыл окно и сел на подоконник, закурил.

— Это противоестественно, убери, — Арина бросила красноречивый взгляд на курево.

— Извини, что я так, без предупреждения, — я отвлекла ее внимание на себя. — Как-то внезапно вопрос наклюнулся. Да и поблагодарить хотела, ты мне буквально жизнь спасла.

Я достала из пространственного кармана желтый авантюрин, особенно любимый шаманами, ограненный в виде зазубренного клыка.

— Ой, какая прелесть, спасибо, — улыбнулась она. — К поясу пришью, пусть копит эманации. А спросить-то что хотела?

— Мне как-то… один знакомый шаман сказал, что у меня есть старая душевная рана, которая до сих пор кровоточит.

Арина провела надо мной появившимся из ниоткуда пучком перьев со знакомой мне петрушкой:

— Да, есть. Большая. Прямо здесь, — она положила ладонь на сердце. — Она сделала тебя пугливой робкой ланью, в то время как ты — опасный хищник. Большое предательство раскололо твое сердце. И все еще подрывает твою уверенность в себе. Будем лечить?

— Надо бы, — я тяжело вздохнула. — Ты сможешь?

— Я, скажем так, приложу подорожник. А закрыть рану должна ты сама, она тянется из глубины.

— Давай хоть так, — согласилась я.

— А ты? — оглянулась она на Ворха. — Не хочешь свои залечить? Или как обычно, «само затянется»?

— Само, — кивнул он.

Шаманка походила вокруг меня со своим загадочным пучком, пошептала едва слышно, побрызгала водой.

— Все, готово. Теперь все зависит только от того, насколько ты сама хочешь исцелиться.

— Спасибо, мне и вправду как-то легче на душе стало, — я поднялась и посмотрела на магистра с вопросом.

— Нет уж, я на это не пойду.

— Дурак, — пожала плечами Арина. — Всегда отказывался. Теперь сплошные рубцы.

— Я так и поняла. Спасибо.

— Приходи еще, ран на тебе тоже много.

— Ты ведь не забыл, что душа у нас одна? Прекрати ее кромсать, — напомнила я Ворху уже в коридоре.

— Извини, так уж вышло, — пожал плечами он, снова закурив. — Накопилось как-то за четыреста лет.

— Расскажи о самом обряде. Я его совсем не помню. Только метку на все тело…

— Я тоже. Не могу вспомнить даже как мы встретились в самый первый раз, еще до того как объединили души в одну.

— Это странно, наверное. Никогда бы не подумала, что кто-то вообще может на такое согласиться. И с обычной меткой не знаешь, куда деться, а тут общая душа…

— Да, это довольно мучительно, — согласился Ворх.

— Мне кажется, что мы какие-то неполноценные друг без друга, это нервирует. Так зачем это вообще надо было делать?

— Чтобы обязательно найти вторую часть души в каждом перерождении. Так говорят, во всяком случае, — хмыкнул он. — Куда теперь?

— Ну как тебе сказать… У меня еще есть дела в Школе, которыми я займусь одна, — я притормозила, немного отставая.

— Нет, так дело не пойдет. Мне будет гораздо спокойнее, если ты будешь на виду у меня.

— Это исключено. Подожди меня в казарме. И не переживай, пожалуйста.

— Почему? — он успел только обернуться, а я уже открыла портал, выжав последний наполненный накопитель, висевший на шее, и сбежала на подземный уровень Школы.

— Представляю, как он зол, — я поежилась и побежала в кабинет Урлика.

Потому что война войной, а обед по расписанию. Вернее, наоборот, в моем случае.

— Черных ночей, моя золотая, — дроу как раз выходил из кабинета, так что я практически уткнулась ему в грудь, не успев затормозить перед резко открывшейся дверью.

— Очень черных, — согласилась я, якобы невзначай увернувшись от его попытки поцеловать меня. — Хочу спрятаться у тебя от куратора, а то он нас теперь из казармы не выпускает в свободное время.

— Из-за чего? — Урлик изобразил вежливое внимание.

— Из-за случившегося на ведьмфаке, — я села за стол на привычное место. — Жаль, что они обе погибли. Так хоть разобрались бы, что произошло, и отпустили нас по своим делам.

— Обе? Разве Стелла уже…

— Нет, но, — я тяжело вздохнула, надеясь, что не переигрываю, — разве после такого можно выжить?

— Полагаю, что нет. К сожалению, — поспешно добавил он.

— Знаешь, я догадываюсь, из-за чего они могли так не поладить, — я понизила голос до заговорщицкого шепота, чувствуя себя невероятно глупо, ведь актриса во мне не только умерла, но уже и разложилась.

— Из-за чего же? — поинтересовался Урлик, но я по его глазам видела, что ничего значительнее обычных женских сплетен, по его мнению, я знать не могу.

— Я слышала, как Стелла говорила о той бурой, за которой мой отец присматривал, — огорошила я его.

И хоть внешне хладнокровный дроу не дрогнул ни единым мускулом, я практически услышала, насколько быстрее забилось его сердце от этих слов.

— Я совсем немного о ней знаю, — на всякий случай открестилась я, — но для ведьм она явно представляла интерес. Как думаешь?