— Что такое? — суровым голосом, но до предела подавляя, не давая проскользнуть ноткам недовольства, осведомился правитель, опуская топор. Недовольство, как и любые чувства Герт считал признаком слабости. Любые — кроме ярости боя.

И следующий вопрос, вдогонку:

— Спокойно ли в нашем городе?

— В городе… да. Спокойно, Огненосный, — отвечал советник, немного растерявшийся от столь конкретной формулировки, — но есть две тревожных новости.

— Рассказывай, — велел Герт, внутренне колеблясь. Правила общения с придворными и подданными вообще, требовали от него продолжить разговор в тронном зале, где он мог бы взирать на собеседников сверху вниз. Но сердце правителя осталось неудовлетворенным. Оно жаждало продолжения тренировок с оружием. И Огненосный надеялся, что вопросы, с которыми пожаловал Рэй, удастся разрешить быстро. После чего он сможет снова вернуться к схваткам с воображаемым врагом.

— Ну, во-первых, в предместье новое столкновение между городскими земледельцами и жителями одной из местных деревушек. Чья-то корова нанесла кому-то потраву. За это хозяину коровы по башке настучали, да и сам он в долгу не остался. А у деревенских, как известно, правило… неписаное. Что если одного обижают, остальные встают на его защиту. Зато у земледельца из городских родственников много. Набежали туда… у некоторых даже оружие боевое завалялось — в ополчении наверняка служили.

— Наверняка, — согласился правитель, — до кровопролития не дошло?

— Таких сведений нет, Огненосный, — начал Рэй, но Герт его перебил.

— В любом случае, — изрек он тоном, не допускающим даже тени возражений, — надо послать туда ребят из дружины… с десяток, больше ни к чему. Чтоб надавали деревенщинам по шее и угомонили. Пусть знают, что для нас на первом месте благополучие города. А если кому не нравится, тот может переселиться в город…

«И платить полный налог», — мысленно добавил правитель про себя, все еще находясь под впечатлением от встречи с Первым Свидетелем.

— …и попробовать здесь занять достойное место, — закончил он вслух.

— Будет сделано, Огненосный, — отчеканил Рэй, подкрепляя слова ударом кулака в грудь, — но это, к сожалению не все. Вот. Смотри.

После чего достал из мешочка на поясе и протянул Герту нож, украденный у Сени.

— Оружие? — словно сам у себя спросил правитель, беря нож и рассматривая его, держа на своей широкой ладони, — хм… да, похоже. Но для боя вряд ли сгодится. Клинок тонковат… Хорвуг, да он почти как лист пергамента!

Запоздало сообразив, что нечаянно помянул бога Тьмы, он опасливо покосился в сторону окна, за которым как раз сгущались сумерки.

— Не думаю… что им хотя бы хлеб можно резать, — заключил Герт чуть дрогнувшим голосом.

— Прости, Огненосный, но все не так просто, — позволил себе возразить Рэй, вернее, это ему, скорей, дозволялось возражать самому правителю, — сможешь ли ты сломать или хотя бы согнуть его руками?

Пожав плечами и хмыкнув, Герт схватился за нож обеими руками так, чтобы не касаться режущей кромки, и попробовал сделать то, что предложил советник. Сначала правитель действовал в пол силы, не будучи высокого мнения об этом странном ноже и его прочности. Затем со всей силы надавил — ею отнюдь не обиженный. Но все было тщетно.

— Я показывал его нашему оружейнику, Огненосный, — сообщил Рэй, словно оправдываясь под разочарованным и недовольным взглядом Герта, когда правитель оставил тщетные попытки совладать с ножом и поднял свое вспотевшее и покрасневшее от натуги лицо, — он говорит, что металл ему незнаком. Но по прочности превосходит те металлы, которые используем для изготовления оружия мы. Еще он сказал, что если б была возможность изготовлять из этого металла оружие, оно бы дольше служило. И разило лучше.

— Но такой возможности нет? — Герт нахмурился, — по его словам? Так?

— Именно так, Огненосный, — со вздохом подтвердил советник, — он не проверял, но заявляет, что если металл крепче, то и плавить его должно быть трудней. И, соответственно, придавать нужную форму.

— Однако смотри! Вот, кто-то расплавил и придал, — правитель поднял ладонь с лежащим на ней странным ножом чуть ли не к самому лицу Рэя, — видишь? И откуда этот нож взялся?

— Один из местных воришек стянул его у какого-то чужеземца, Огненосный, — было ему ответом, — пытался продать, но…

— Меня не волнуют планы и надежды какой-то бесхвостой крысы! — рявкнул, перебивая советника, Герт, — чужак пришел в наш город, и у чужака при себе оружие, превосходящее то, которым располагаем мы! Ты понимаешь, что это значит?

— Да, Огненосный, — подтвердил тот с готовностью.

Что и говорить: правитель и его наиболее уважаемый советник понимали друг друга без слов. Наличие чужака с оружием из неизвестного металла значило, что где-то есть много таких чужаков, для которых этот металл так же привычен, как для жителей города медь. А значит, они вооружены лучше, что уже само по себе делает их опасными.

И вот один из этих, лучше вооруженных, пожаловал в город. С какой, интересно, целью? Привыкнув верить в право сильного; в то, что сильный непременно жрет слабого, Герт даже мысли не допускал, что цель эта могла быть доброй, что грозила городу хоть чем-то хорошим.

— Этот вор сможет описать чужака? — осведомился он.

— Да, Огненосный. Уже, — отвечал советник Рэй, предварительно сверившись с принесенным на встречу с правителем свитком, — описание есть.

— Так разыщите его. Переройте город… прежде всего постоялые дворы, — распорядился Герт, — ночь надвигается, так что этот чужак должен как раз искать ночлега. Разыщите и доставьте сюда.

А, уже провожая взглядом советника, отчеканившего «Будет сделано, Огненосный!» и повернувшегося к нему спиной, чтобы покинуть оружейную комнату, правитель подумал, что случившееся ему в некотором смысле на руку. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло.

Да что там «в некотором»! Почти наверняка наличие лучше вооруженного государства по соседству означало скорую войну — не больше и не меньше.

Трудной обещала стать эта война, здесь Герт иллюзий не питал — с таким-то противником! Зато какой прекрасный появился повод снова взять бразды правления в свои руки по-настоящему. А не просто украшать палаты, сидя на троне, с чем справилось бы даже огородное пугало. И метить своей печатью указы, к содержанию которых Огненосный не имел ни малейшего отношения.

Война! Это ведь, помимо прочего, лучший предлог оградить казну от тянущихся к ней чьих-то потных загребущих ручонок. Пусть даже рук самого Первого Свидетеля. А заодно заткнуть рты всем недовольным и норовящим потянуть одеяло на себя.

Кто там считает себя главнее правителя только потому, что понимает смысл значков-закорючек на пергаменте и приходится пра-пра-пра… Хорвуг знает, сколько раз праправнуком легендарных соратников Шайнмы? А кто посягает на казенные монеты ради собственных амбиций? Или, как вариант, не желает делиться монетами с казной? Кто, задумав создать свое отдельное воинство, тем самым может уменьшить количество возможных рекрутов для Огненосного? Кому, наконец, понадобились великие потрясения или столь же великие траты?

Так вот, ребятки, все это подождет. Враг надвигается, война — это не шутки! Тем более что враг этот лучше вооружен, а значит, само существование города поставлено на кон.

Но сила не только в оружии, но и в единстве. Только тогда у города будет шанс устоять — если сплотится народ … вокруг своего правителя.

Между тем Сеня не слишком огорчился утрате ножа. И уж тем более не подозревал, какая каша вокруг него заваривается.

То есть, конечно, в том, что нож был украден… нет, скорее, нагло выхвачен чуть ли не из-под Сениного носа, приятного было мало. Гаденькое такое осталось ощущение. Как после обидного розыгрыша, измены любимой девушки или подрезавшего тебя на дороге (как вариант, обдавшего на полном ходу грязью из-под колес) ублюдка-водилы. Когда сразу вспоминаешь, что был лучшего мнения о человечестве. И о себе, увы, тоже. Считал себя крутым парнем, везунчиком, которому все-де по плечу и никакие неприятности не прилипают, которого друзья уважают, девушки без ума. А тут вон как получается. Будто спускаешься с небес на землю, причем незапланированно.