Олег не хотел, чтобы Сергей заметил досадное ранение, и жестом указал Чеширке на рану. К счастью, в силах навигатора было быстро подлатать столь несерьёзную пробоину, и она, убедившись, что Сергей не смотрит, соскользнула с двери и подлетела к Олегу.

— Криворукий, — шепнула она, цифровой сеткой накрывая порез. Детекторы опознали структуру кожи Олега, и через секунду волокна проникли в ткань, восстанавливая соединение клеток. Кровь перестала идти, и на месте пореза теперь лишь розовела новая кожа. Чеширка взлетела обратно.

— Эй! Это что ещё такое?! — вскрикнул Разумовский. Он подбежал было к двери и потянулся, чтобы рукой провести по краю, как Чеширка сама вылетела с другой стороны и уселась на плечо. Сергей испуганно скосил на неё глаза и хотел было скинуть, но феечка подняла руки в предупреждающем жесте.

— Но-но-но, без вольностей, господин Разумовский! Если я меньше Вас, это не значит, что я моль, которую надо прихлопнуть! — и ища защиты, Чеширка полетела к бойцу, тихо посмеивающимся над двумя друзьями.

— Потрудись объяснить, что происходит. Олег, скажи, умоляю, что у меня галлюцинации. Последствия аварии или таблеток. Это же неправда, эта зеленоволосая фея — плод моего больного воображения, ведь так?.. — дрожащим голосом просил Сергей.

— Прости, я расстрою тебя. Это всё настоящее. Эта феечка — мой надёжный помощник, навигатор. Её зовут Че… Алиса. Но я называю её Чеширкой, — и объясняя странность клички, навигатор улыбнулась. Разумовский отшатнулся.

— Господи, уйди отсюда. Олег, что происходит? — Сергей был напуган, и Волков глубоко вдохнул. «Пора рассказать ему, как обстоят дела».

Олег отвернулся к стойке, продолжая шинковать овощи, и не спеша поведал Сергею всё. О том, что он боец Защитной Гвардии — подразделения Рая, призванного защищать наивное человечество от происков демонов; о том, кто такие навигаторы и, в общем-то, сами бойцы; о том, что Олег прибыл сюда за демоном Птицей, которого Разумовский прекрасно знает и без всех этих подробностей.

— … А вот моя «земная» жизнь совсем не интересна, — Олег оборвал повествование, едва Разумовский попросил Волкова чуть больше рассказать об «обычном» себе. На самом деле Волкова остановил один простой факт: о земной жизни он не помнил практически ничего. Будучи избранным Гвардией и посвящённым в тайны работы сей поднебесной организации, Волков добровольно согласился на то, чтобы ему стёрли память. «Умирая, не будете ни о чём жалеть», — так объяснили новобранцам в Раю, и Олег тогда подумал, что Рай как-то не похож на описанный всеми праведными людьми оплот вечного покоя, уюта, тепла и любви.

— И почему ты раньше не сказал? Боялся Птицы? Или меня? — тихо спросил Сергей. Олег помолчал, собираясь с мыслями, прежде чем ответить.

— Нет. Никого я не боялся. Просто… хотел подольше побыть с тобой вне рамок своего задания, — коротко, но предельно честно объяснил Олег, нарочно рубя фразы, чтобы не пуститься в длительные рассуждения, касательные его запутанных чувств и воспоминаний. Он и слово «задание» употребил специально. Раскрыв все карты перед Разумовским, Волков решил, что пора отвыкать от рыжей обезьяны. И потому всё их общение следует свести в официальный рабочий тон.

— Как это мило с твоей стороны, — горько усмехнулся Сергей. — И как всегда никто даже не спросил, чего хочу я.

Олег устыдился и стал молча помешивать в кастрюле с кипящим бульоном. На кухне воцарилась гробовая тишина, казалось, что даже шум с улицы не в силах пробиться через стеклопакеты. Вдруг позади Волкова что-то скрипнуло, и через мгновение неуверенно, но нежно его талию обвили чуть дрожащие руки. Олег закусил губу и зажмурился.

— Я тебя помню, — тихо прошептали сзади, и Волков сдался. Он вывернулся из тёплых полуобъятий и, сдвинув рукой продукты, усадил рыжего на стойку. Тот воспользовался главенствующим положением и обвил талию Олега теперь уже ногами. Сергей в кои-то веки смотрел на Волкова сверху, и бойцу почему-то было приятно от вида светящегося Разумовского, демонстрировавшего якобы своё превосходство.

— Наверное, в планы Гвардии это не входило, — усмехнулся Олег. Сергей тонкими пальцами перебирал волосы на голове Волка, и тот вспомнил сон и неловкий жест Разумовского.

— Плевать на Гвардию… Это ведь ты. Ты защищал меня в детдоме от обидчиков. Я помню эту твою дебильную привычку ерошить волосы на затылке, — Сергей спешил поскорее рассказать Волкову обо всём, что заметил в нём такого родного и привычного, запомнившегося ещё с давнишних детдомовских времён.

— А ты патлы свои так и не стриг, по-моему, с тех пор! — фыркнул Олег, приподнимаясь на носочки. Он потянулся к Сергею в тот же момент, как и тот к нему, в результате чего они неловко столкнулись носами. Сергей рассмеялся было, но увидев необычайную серьёзность в карих глазах напротив, прервал смех, укоряя себя за неуместные эмоции.

В голове пронеслась тысяча и одна мысль, пока Олег сокращал мизерное расстояние между ними. Этот поцелуй был полной противоположностью больничного. Никакой порывистости и грубости, только нежные, даже робкие прикосновения к требовательным губам рыжего. Тот несильно сжал волосы Олега, заставляя того приблизиться ещё; явно перехватил инициативу и уже совершенно раскованно провёл языком по нижней губе, по-хозяйски размыкая упрямо сжатые уста. Олег боролся с самим собой. Он и тянулся к Сергею, позволяя тому творить, что вздумается, и одновременно пытался сохранить солдатскую трезвость рассудка, оставляя предупреждающим колокольчиком звенеть мысль о том, что всё происходящее вполне может идти по сценарию Птицы.

Поцелуй-борьба продолжался бы вечность, но бульон в кастрюле предупредительно зашипел и стал выливаться за край посуды. Олег быстро отстранился и подбежал к плите, убавляя газ, пока Сергей лениво сползал со стойки. Добившись своего, Разумовский прямо расцвёл, открыто привлекал к себе внимание развязными жестами и позами. Но Волков поклялся себе сначала закончить приготовление ужина.

— Я уж думала, вы друг друга сожрёте, — флегматично бросила Чеширка. Она устроилась на вытяжке и ногтями скребла какую-то пригоревшую к хромированной поверхности грязь.

— Никто не заставлял тебя смотреть, — пожав плечами, отметил Сергей. Волков решил промолчать, ожидая продолжения спора. Он знал, что подобный тон всегда задевает Чеширку, и мысленно делал ставки: кто победит. Навигатор, и правда, поддалась на провокацию и сорвалась с места, подлетела буквально к носу Сергея, чуть ли не пиная его тонкими ножками.

— Могли бы и соблюдать субординацию, голубки! В конце концов, на такой кухне подобные дела не делаются! — Чеширка жестом показала ничтожную малость окружающего их пространства.

— Может, ты просветишь меня, как это делается? — ядовито поинтересовался Разумовский, пытаясь ткнуть Чеширку пальцем. Навигатор гибко уклонялась.

— Не буду я тебя ни во что посвящать. У тебя полно учителей, вот только ты их советы пропускаешь мимо ушей, — пропела навигатор, явно на что-то намекая. Сергей рубанул рукой воздух в непосредственной близости от Чеширки, и поток воздуха подхватил лёгкую феечку, унося за собой в сторону стены.

— Ай! Ну смотри у меня… — зло зашипела Чеширка. Она не пострадала, но потирала рукой ушибленное плечико.

— Хорош, ребята, — осадил спорщиков Олег. Он уже почти закончил с супом и рагу на второе. — Лучше помогите мне придумать десерт.

— Торт!

— Блины!

Реплики прозвучали хором, и навигатор с Сергеем убийственно взглянули друг на друга. По кухне пролетел заряд электричества в полные двести двадцать вольт. Олег закатил глаза.

— Ладно, сделаю и то и другое, а то вы поубиваете друг друга.

Довольные феечка и Разумовский ухмыльнулись в такт собственным мыслям каждый. Волков же, тоскливо вздохнув, достал из холодильника всё необходимое и принялся замешивать тесто.