Этого было уже достаточно, чтобы объяснить выбор Птицы. И всё-таки какая-то деталь упорно выскользала из рук Олега, не давая сосредоточиться. «Сергей хорош, идеальное тело, идеальный мозг… Но он ведь засветился с этим Чумным Доктором. Птица не особо любит безумцев, ему нужен жёсткий разум… Что я упустил?..» — прислонившись лбом к стеклу маршрутки, рассуждал Олег. — «Впрочем, откуда мне знать? Может, он, напротив, руководствовался как раз-таки легко поддающимся влиянию сознанием безумца… Чёрт их разберёт, этих демонов!»

В конце концов Олег выругался в сердцах и подскочил с места, так как едва не проехал нужное место. Выйдя возле знака «Остановка запрещена» (чуть дальше, чем нужно было), он стал ждать зелёного сигнала светофора, дабы перейти на другую сторону дороги. Жить ему предстояло в небольшом хостеле в центре города. По крайней мере, первое время.

В ожидании зелёного, Олег украдкой рассматривал ранних пташек, также стоящих на краю тротуара. Немолодая уже женщина в панамке и с термоядерно-рыжей авоськой; пацан-хипстер, выпутывающий наушник из бороды; пара закадычных пьянчуг, вывалившихся из круглосуточного магазина, победно потрясающие поллитровкой. Волков держался в стороне от этой живописной компании, но понимал, что привлекает внимание одной своей наружностью. Пьянчуги косились на него с видом внимательной подозрительности, пока сам Олег скромно переминался с ноги на ногу. Едва красный человечек сменился зелёным товарищем, Олега окрикнули.

— Эу, парень. Морда твоя знакомая, это не ты ли нашего кореша, Гуцула, на дереве вздёрнул? — грубый бас, на который способно только прокуренное в шести местах горло. Олег не ответил, молча подхватил чемодан и ступил на проезжую часть. За ним, шатаясь, побрели новые знакомые. Тяжёлая поступь вдруг ускорилась, и Волков запоздало понял, что от него просто так не отстанут.

Тяжёлая рука легла на плечо, с лёгкостью опрокидывая не ожидавшего такого поворота событий Олега на землю. Зелёный должен был светить ещё тринадцать секунд, но это не придавало Волку уверенности. Напротив: пацан и бабулька поспешили убраться, а в раннее время субботы людей в городе было совсем не много. В общем, свидетелей нет. Олег попытался сосредоточиться, но один из мужиков не пожалел полушку на грешную олегову голову. Бутылка со звоном разлетелась, кровь залила Олегу глаза. Он ударился головой обо что-то железное, пока мужики тащили его по дороге. Слова сливались в сознании Волкова, слышен был только мерзкий гогот пьянчуг. И тут раздалась такая знакомая петербуржцу трель трамвая. Когда до Волкова дошло, что может сейчас произойти, трамвай начал отчаянно тормозить, но этого было недостаточно — столкновения не избежать.

Поняв это, Олег резко поднялся и ударил лбом в голову сидящего на его груди пьяницы, безуспешно пытающегося связать руки жертвы. Тот отшатнулся и упал назад, явно не соображая, что к чему. Олег резко встал на ноги и отпрыгнул с рельсов, почувствовав, как что-то горячее обрызгало ему ноги. Трамвай по инерции на скорости проехал ещё немного, но уже через пару секунд остановился. Из него выпрыгнул кондуктор и бледная девушка-водитель. Олег обернулся. На рельсах лежало тело, его ноги ещё беспорядочно дергались. Но чего-то явно не хватало. А именно головы, мирно катавшейся взад-вперед недалеко от бывшего обладателя.

Олег сплюнул. Джинсы были совсем чуть-чуть, но всё же запачканы кровью. Спасло то, что голова отлетела в другую сторону. Второго пьяницу зашатало и вырвало прямо на пути. Кондуктор спешно набирал номер полиции. «Надо драпать отсюда к чёртовой бабушке», — рассудил Олег и кинулся бежать. Ему вдогонку сначала кричали «Стой!», но потом пьяница взвизгнул что-то вроде «Оставьте этого демона в покое!», и от Волкова, впрямь, отстали.

Добравшись до своего номера в хостеле, старательно пряча пятна на джинсах, Олег упал на кровать и закрыл руками глаза. «Твою мать. Я засветился в первые же минуты пребывания здесь. Если Разумовский смотрит местные новости, он непременно узнает обо мне и к себе близко не подпустит», — Волков был готов застонать от бессилия и собственной халатности. Но над его головой вдруг раздался звук, похожий на работу маленького вентилятора. Олег приоткрыл один глаз: над ним парила Чеширка. Она восторженно хлопала в ладошки и что-то щебетала. Волков прислушался к навигатору.

— … видел бы ты рожу второго! Просто атас! Весь зелёный был! Ты ему и впрямь демоном показался! Ой, не могу, просто достать чернил и плакать! — заливалась навигатор.

— Слушай, поржать ты всегда можешь. Наведи мне лучше справки, кто это был, — устало попросил Олег. Чеширка вмиг посерьёзнела — что Олег очень любил, ибо в таком состоянии навигатор не болтала попусту — и взмахнула ручками. Над Олегом развернулась зеленоватая панорама досье.

— Итак, этот кадр — некий Антон Серов, известный в криминальных кругах как «Серый». В своё время, то есть, в девяностые неплохо наживался на подпольной торговле. Но прогорел — всё нажитое отошло (точнее, было отжато) его закадычному врагу… Степану «Гамбиту» Бабенко. А, так это второй, который там был… — Чеширка задумалась, медленно водя пальцами по голографическим таблицам с данными. — Причудливо тасуется колода. Но и тому не повезло, взяли за жабры. Бабенко сдал и Серова, отсидели оба по полной программе. Раньше срока, всё же, их смог вытащить из клетки Дима «Гуцул» Сребряков — бывший товарищ по юности, а теперь «мент поганый, волчара позорный». Но Гуцулу, ребята, ясен пень, были благодарны, как самому Господу-Богу. Вот только коллеги Гуцула, узнав о его произволе, повесили парня за милую душу. Видать, чтоб неповадно было… Хотя, странно всё это.

— С кем меня мог спутать Серый? — выслушав рассказ Чеширки, спросил Олег.

— Да с кем угодно. Он перепил, сбрендил, водка глаза застит. Вот и увидел в тебе кого угодно из линчевавших, — усмехнулась в ответ навигатор. Олег радости навигатора не разделял, напротив, помрачнел ещё сильнее.

Он знал, каково это бывает — завалил по случайности одного парня с тёмным прошлым, а за ним подтянется целая колода ещё более тёмных и ещё более влиятельных ребят. Уж те, кто выкарабкались в девяностые, сейчас точно имеют связи с правительством… А если брать во внимание узкие круги и безумно малую, но всё же вероятность, то и с Сергеем Разумовским эта «колода» вполне может быть знакома. «Я в дерьме», — оптимистично рассудил Волков, поворачиваясь к окну. Чеширка что-то недовольно бормотала о том, что бойцу стоило бы «переодеться, принять душ и перекусить, а он тут развалился на диване!..», но внимания на это обращать не стоило. И Олег уснул.

*

Сергей нервно барабанил по рулю, стоя в образовавшейся с бухты-барахты пробке. Он уже пожалел, что не взял машину с хоть и поддельными, но правительственными номерами, а решил поскромничать и поехать на обычном гражданском серебристом лексусе. Разумовский бросал нервные взгляды то в зеркало заднего вида, то на часы, то на периодически загорающийся от оповещений дисплей своего смартфона. Он искусал все губы — единственная вредная привычка, от которой никак было не избавиться — и тысячу раз нажал на клаксон, надеясь, что это поможет. Впрочем, Разумовский был не один такой нетерпеливый, что раздражало обывателей ужасно. Пробка гудела.

Плюнув уже на всё, Сергей вышел из машины и побрел прямо по проезжей части, петляя между машинами. Впереди маячили мигалки, яркие комбинезоны дорожных работников и фуражки блюстителей порядка. Издав многозначительное «хм», Сергей протиснулся сквозь уже образовавшуюся небольшую толпу и присвистнул.

Поперёк рельс растеклось огромное кровавое пятно. Тело, из которого, видно, вся эта кровь происходила, было завёрнуто в чёрный мешок и убрано в машину. На путях стоял трамвай, возле него суетились люди. Усталый водитель, напуганный кондуктор и множество деловитых лентяев в форме. На тротуаре, схватившись за голову и причитая, в окружении делегации врачей, сидел, видимо, единственный свидетель произошедшего. Перегаром от него несло километров за семьдесят. Сергей скрипнул зубами, но нацепил на себя приветливую улыбку и пролез под ограждающую ленту.