Рутину, осточертевшую во время валяния в больничной койке, Сергею хотелось разбавить острыми ощущениями. Хотелось необычного, нового, запретного. Уже даже опасность в виде подкрадывающегося всё ближе Птицы не так будоражила кровь, как желание заставить холодного Олега совершить безумный поступок. И Сергей сознательно провоцировал Волкова на подобный шаг, утроив старания, когда врач сообщил о выписке.
Но не только скука была мотивом подобного поведения. Разумовский никуда не собирался отпускать Олега. Верный страж его покоя заинтересовал Сергея, и тому захотелось подержать Волкова как можно дольше рядом с собой. Простое любопытство переросло в жгучий интерес, а тот не преминул стать чем-то вроде симпатии… Или желания. У Разумовского никогда не было никого подобного, оттого и соблазн подчинить себе Олега был велик. Подчинить, конечно, исключительно в моральном плане — физически Разумовскому было бы ой как сложно совладать с подобной махиной.
И после сегодняшнего инцидента Разумовский лишний раз убедился в своём намерении завладеть Олегом. Рыжий дивился сам себе — как это за пару недель в нём проснулся такой интерес к абсолютно незнакомой персоне? Но факт оставался фактом, и поделать с упрямой штукой ничего было нельзя. А если нельзя было поделать — оставалось смириться и действовать в соответствии с ситуацией. Разумовский усмехнулся.
— Ты же теперь не убежишь, поджав хвост? — Разумовский брал на слабо. — Ты же не трус?
— Был бы трусом — сидел бы сейчас под кроватью, — буркнул в ответ Волк. Другой реакции Разумовский и не ожидал. Надевая на запястье часы, Сергей с удовольствием отметил, что Олег не снял с шеи алый платок.
========== 6. Дворец ==========
Едва перешагнув порог своей квартиры, Сергей буквально пустился в пляс. Он, кружась, прошёлся по коридору и распахнул двери спальни, с радостным улюлюканьем кинулся на свою царскую постель. Он будто забыл, что в коридоре возле огромного шкафа с одеждой неуклюже топтался Волков. В таких роскошных апартаментах парень чувствовал себя неуместным явлением и, было видно, торопился скорее покинуть богатое место, лишь бы ничего не испортить. Но Сергей, растянувшись на кровати, позвал его самым наглым и — более того — развязным голосом. «Посмотрим, что скажет неприступный вояка теперь», — усмехнулся Разумовский. Где-то над балдахином тихо курлыкала белая птица Марго.
Сергей нарочно скинул с себя одежду, облачившись в красный халат. Он запахнул его достаточно сильно, оставив, однако на виду крестообразный шрам. Раньше Разумовский сильно бесился, видя этот «подарок» Грома, но теперь привык и даже подумывал, какую можно извлечь выгоду из весьма заметных и броских полос.
Наслаждаясь мягкостью своей постели, Разумовский прислушивался к шагам Волкова, раздающимся где-то в коридоре. Квартира была огромной. Бывшая ранее коммунальной, после капитального ремонта здания она стала отдельной пятикомнатной квартирой. Не стоит и упоминать тот факт, что экс-жильцы были крайне недовольны. Квартира же представляла собой длинный коридор, в центре которого находилась входная дверь. Справа от входа были кабинет и две комнаты, соединённые теперь в одну — столовая; в этом же конце коридора находилась ванная комната. Слева от двери разместились спальня, гостиная и не в пример остальным помещениям маленькая кухня. Одна квартира Сергея Разумовского занимала целый этаж. Впрочем, заблудиться здесь было непросто, и уже через минуту Сергей увидел Олега на пороге спальни. Волков был в явном замешательстве, от чего Сергей рассмеялся.
— Проходи, не стесняйся. Будь как дома, да, — Разумовский разыгрывал из себя гостеприимного хозяина, не забывая хитро подмигивать телохранителю. Сергей уселся на кровать и похлопал по покрывалу ладонью, приглашая Олега присесть. Но упрямый телохранитель остался стоять, подпирая плечом дверной косяк.
— Ты… Вы скажите лучше, куда вещи поставить, — замялся Волков. Разумовский про себя рассудил, что, должно быть, вояка всё-таки слегка тормознут и привык к послушному выполнению чётких отданных приказов. Допустить какую-либо вольность в общении с хозяином он просто физически не мог. «Экий крепкий орешек. Ну ничего, расколем», — Сергей мило улыбнулся.
— Плюнь ты на это барахло! Боже, я наконец-то дома, а ты даже не можешь разделить со мной такую радость! — Разумовский наигранно обиделся, отворачиваясь от Олега. Впрочем, ненадолго, продолжая вести нехитрую игру, рыжий через секунду обернулся снова и пальцем поманил Волкова к себе.
— Иди сюда. Покажу кое-что, — Сергей встал и подошёл к огромному окну, отдёргивая штору. Едва красная гардина была отодвинута вбок, свет хлынул в комнату. Но это волновало Сергея куда меньше, чем открывшийся вид. Широкая панорама вольно раскинувшейся Невы, шпиль Петропавловской крепости, сияющий на солнце немного слева; разномастные катера и теплоходы, рассекающие водное пространство. Свежий ветер ворвался в комнату вместе с лучами солнца, растрепав длинные волосы хозяина квартиры.
— Ну как? Горжусь этим видом больше, чем самой квартирой… Вдыхаю вольный ветер, знаешь ли. Гляжу на это под симфонию Шостаковича — мурашки по коже бегут…
Сергей не врал. Он часто распахивал настежь окна и, подставляя лицо питерскому холодному ветру, представлял, что летит. Ему и хотелось улететь отсюда, вон из прогнившего насквозь мира. Но едва он думал о том, что оставит этот город, как в душе просыпались ностальгические печальные нотки. И сидя на подоконнике, глядя на беснующуюся в тесных каменных стенах Неву, Сергей скучал по Петербургу, скучал болезненно и очень сильно. Он опустил голову, снова ощутив непонятный укол ностальгии, хотя и был дома. Опираясь руками на широкий подоконник, он подпрыгнул и уселся на него, подвинувшись так, чтобы прислониться спиной к выбеленной стене оконной ниши.
— Красиво… — Олег выдохнул только это слово, но Сергею было ясно по восторженному лицу своего телохранителя, что тому понравился замечательный вид.
— Да уж. Это не квартира — это дворец! Теперь мы будем жить во дворце! — Сергей раскинул руки и чуть повернулся к Олегу, будто собирался обнять того.
— Мы? — бровь Волкова взлетела вверх, выдавая его недоумение и замешательство.
— Пф, ну конечно! Или ты решил, что я оставлю себя без охраны? — возмутился Разумовский, сверля подчинённого взглядом.
— Я думал, у Вас тут полно мордоворотов на каждом шагу, — тихо объяснил Олег. Разумовский фыкрнул.
— Да пошли они все. Хрен их знает, что кто мог придумать, услышав о травме. Мало ли, воспользуются моим состоянием нестояния и украдут все денежки! Вот я их всех и уволил! — радостно объяснил Сергей. В ответ получил насмешливую ухмылку Волкова.
— То есть, верных работников подозреваете в измене, а меня, свалившегося невесть с какой Луны, хотите пригреть на груди?
«Скорее, пригреться».
— Именно. Знаешь, ни один из «верных работников» не сидел со мной в больнице. А ты, инопланетянин мой, терпеливо пробыл все две недели рядом, не жалуясь и даже почти не отдыхая! Так что, думаю, это достойная плата за твою заботу.
— Слушайте… Денег у меня хватает да и… надолго я здесь не задержусь, — Олег глянул серьёзно, исподлобья, и Сергей, хоть и не мог уверенно сказать, что изучил повадки Волкова за две недели, но всё-таки этот взгляд отметил и прекрасно знал, что он означает. Вернее, чего не означает. А не означал он ничего хорошего.
В комнате повисло молчание. Сергей смотрел на улицу, переваривая услышанное. «Надолго не задержусь… Хм, интересно, это он так решил или… Или его начальство? Я могу с уверенностью сказать, что он точно не работал на меня никогда. Амнезия была кратковременная, и я вспомнил своё окружение почти сразу. Олега там не было, но что мешает мне подыграть ему, делая вид, будто я хорошо его вспомнил? Он преследует какие-то свои цели, и моё притворство будет ему на руку. К тому же…Мне кажется, что я знал его раньше. Некоторые особенности его поведения мне как будто знакомы. Надеюсь, Волков здесь не по мою душу, и я успею понять, кто он… Потому что иначе мне придётся его убить», — Разумовский повернулся к Олегу. Волков скрестил руки на груди и всё так же стоял рядом, застыв, как атлант. Он был близко, и Сергею захотелось откинуться на Олега, прислонившись к нему. От этого человека веяло спокойствием и силой, цену которым Сергей стал понимать совсем недавно.
