— Почему передумали?

— Из-за Эдди.

— Кто такой Эдди?

— Мне нужно, чтобы вы помогли мне это выяснить.

Доктор Уилсон что-то пишет в своем планшете. Ричи старается игнорировать зудящее чувство, что его анализируют. Она поднимает на него проницательный взгляд.

— Думаю, после всего, что вы мне рассказали, — говорит она, — будет лучше, если мы сразу перейдем к сути, чтобы я могла понять, кризис у вас или нет. Что случилось на днях?

И он рассказывает. Начинает с Эдди. Как они встретились, и как Ричи подумал на следующее утро, что Эдди сольет его прессе. Как они влюбились, будучи незнакомцами, и как все вокруг предупреждали его, что эти отношения — плохая идея. Как Билл советовал ему опасаться шантажа. Как Эдди преодолел себя, и как бурно они признались друг другу в любви. Как все могло бы хорошо получиться. Как Эдди собирался прилететь в ЛА… А потом он рассказывает ей о том, как проснулся и увидел несколько сообщений от миссис Деннинджер. Рассказывает о том, как решил, что его худшие страхи воплотились, и как он себя повел, не подумав. Он рассказывает ей, как сильно любит Эдди. Об ужасном голосовом, которое оставил. О том, как разрушил все.

Он рассказывает, как выяснил правду о мошенниках. О том, что сказала миссис Деннинджер. О том, как она принижала Эдди. Как она годами не позволяла Ричи заявить об ориентации. Как он сам себе этого не позволял. Об Адаме Сэндлере и сцене из того фильма. О моменте, когда миссис Деннинджер тыкала пальцем в фотографию Эдди и называла его «кем-то подобным» с таким едким отвращением, что Ричи стыдился Эдди и его макияжа и его кожаных штанов и его высокого голоса.

Он рассказывает о Стэне и о том, как больно было слышать, что тот считает Ричи наркоманом. Рассказывает ей, что Стэн ненавидел Эдди с тех пор, как Ричи его встретил. Рассказывает ей, что, если Стэн не игнорировал существование Эдди, он звал его таксистом или маленьким другом, и даже не трудился смягчить резкий критический тон. Рассказывает, как все эти вещи наслаивались друг на друга в последние месяцы и мертвым грузом оседали у него под кожей. Рассказывает, что Стэн знает его лучше всех на свете, и что он всегда был рядом, и как сделал ужасно больно, когда назвал Эдди очередным симптомом. Рассказывает, как Стэн хотел отправить его на лечение. А потом — как сорвался. Как наговорил Стэну слов, которые, он знал, ранят друга сильнее всего. Как он толкнул Стэна. Как Стэн ударил.

Он рассказывает о том, как звонил Биллу. Как сказал ему, что тот не может просто, блядь, свалить. О том, как был переполнен гневом и чувством вины и страхом и ненавистью, и даже не притормозил, чтобы заметить, что у Билла экстренная ситуация. Рассказывает об Одре. О ребенке. О том, что от них до сих пор нет вестей. О том, что должен был поддержать друзей, но не поддержал.

Он рассказывает о возвращении в собственным дом. Об одиночестве. О крови на подбородке. О неконтролируемых слезах. О желании сунуть руку в измельчитель мусора. О желании умереть. Какой прекрасной казалась его смерть в тот момент. Какой кинематографичной. Рассказывает, как работал над собой. О книге. И о прогрессе, который похерил.

Он рассказывает о Майке, который пришел и позаботился о нем, хотя и знал, что именно Ричи наговорил. И рассказывает о том, что случилось дальше. О пьянке. О саморазрушении. О таблетках. Возможно.

Он рассказывает ей, как проснулся, напуганный и дезориентированный. И как утром нашел телефон под диваном, и о пятнадцати пропущенных.

— Я ему не перезвонил. Я ни с кем не поговорил, — завершает Ричи. — Стэн знать меня не хочет. Я не понимаю, должен ли дать Биллу время, или спросить, что происходит. И Эдди… Прошло больше двадцати четырех часов, доктор Уилсон. Я делаю все хуже и хуже, потому что не знаю, как все исправить. Я не знаю, смогу ли. Я просто… Ненавижу необратимость.

— Что вы имеете в виду?

— Только то, что я не могу вернуться назад.

— Вернуться куда? — неправильный вопрос. Доктор Уилсон пробует снова. — Вернуться к чему?

К чему. К чему. К чему. К Чему. К прошлой ночи. К вчерашнему утру. К поездке в Нью-Йорк. К моменту, когда Билл расцеловал его в щеки. К тому, что положило начало разрушению их со Стэном дружбы. Назад к миссис Деннинджер. В момент, где решил бросить школу. К жвачке «Базука». К детству, когда у него был папа. Туда, где он был чистым, невинным, свежим и новым. Ричи Тозиер проталкивает себя сквозь время, натыкаясь на все поворотные моменты в жизни, которые изменили ее к лучшему или к худшему, и ему становится страшно, что нет никакой разницы. Все эти вещи сделали его самим собой и это ебаный стыд, потому что он даже не знает, кто он такой.

— Вернуться к чему? — Ричи невесело смеется. — К утробе.

— Вы правда считаете всю свою жизнь ошибкой?

— Я… Просто я ошибался так много. Так не только с дружбой, не только с Эдди, дело еще и в карьере, в счастье, в собственной индивидуальности. Моя жизнь вчера рухнула, из-за чего? Из-за шантажа? Из-за непонимания? Глубоко внутри я осознаю, что это неминуемо произошло бы, даже не получи я сообщения от миссис Деннинджер. Все должно было измениться. Билл переезжает в Вермонт. Терпение Стэна и Майка было уже на исходе. А Эдди… Должен был приехать в ЛА, я умолял его приехать, потому что знал, что он собирался со мной порвать. Я боюсь, что если он приедет, то узнает, какой я на самом деле, и все будет кончено. Но только теперь все это не имеет значения, потому что я все разрушил. Теперь понимаете? Страх, что все кончится, заставил меня разрушить все самому, потому что так должно быть легче. В этом случае Вселенная ничего не забрала у меня, потому что я забрал все сам. Во мне какая-то патология, доктор Уилсон. Какая-то огромная и ужасная часть меня требует саморазрушения. Все идет слишком хорошо? Так, дай-ка мне разрушить все хорошее до того, как все само полетит под откос. Это как «вы не можете меня уволить, я сам ухожу».

Доктор Уилсон некоторое время его изучает. Кивает на скрепку.

— Могу я взглянуть? — спрашивает она. Ричи отдает ей. Требуется некоторое усилие, но она возвращает ей изначальную форму. Возвращает. — Что можно поправить из того, что вы считаете необратимым? Вы не можете переиграть все плохое, что случилось с вами, или что вы сделали другим, но я думаю, вы удивитесь, если поймете, как часто можно что-то исправить. Вы разогнули скрепку, а я согнула ее, и ничто не сможет изменить произошедшего. Но посмотрите, она снова может держать бумагу. Я думаю, что у вас очень жесткое представление о себе. Вы слишком много анализируете.

— Анализирую? Я? — Он стучит себе по голове. — Она же пластиковая, док.

— Мы, люди, осознаем, когда поступаем плохо. Можем понять, почему мы так поступаем. А потом — изменить компульсивные механизмы, которые приводят нас к таким поступкам. Только тогда мы сможем стать лучше. Вы осознаете, что причиняете людям боль, и чувствуете себя виноватым. Это первый шаг. Вчера все случилось не из-за того, что вы упрямый или злой. Я вижу человека, который всей душой хочет измениться. Вижу человека, который хочет все исправить.

Ричи качает головой.

— Но я не знаю, могу ли.

— И не узнаете, пока не попытаетесь. Вам нужно извиниться перед Стэном. Сделайте это. Нужно показать Биллу, что вы поддерживаете его так же, как он поддерживал вас. Так сделайте это. И вам нужно принять решение насчет Эдди.

— Решение?

— Я не могу сказать вам, кем он для вас является. Вспомните все, что вы мне сегодня рассказали, и скажите, что вы чувствуете к нему?