========== Часть 1. О случайных связях ==========

О том, каково это — быть известным настолько, что каждый встречный узнает тебя.

О том, каково это — быть известным настолько, что каждый думает, что знает тебя.

О том, каково это — быть Ричи Тозиером, который больше не может так жить.

Об Эдди Каспбраке, который понятия не имеет, кто такой Ричи Тозиер.

— Я об этом, блядь, не просил, окей? В этом все дело. Каждый думает, что я требую! Но это, блядь, не так!

— Ричи, может, попробуешь успокоиться и перестанешь произносить в каждом предложении слово «блядь»?

— Иди на хуй, Стэн. Я, блядь, вешаю тру…

— Нет, извини.

— Правда?

— Да. Я знаю, что ты ничего не требуешь. Я знаю, как тебе тяжело. Поверь мне. Я знаю.

— Блядь. Блядь!

— Ричи, где ты?

— А что?

— Ты знаешь, что.

— Не знаю.

— Ты дома?

— Нет.

— Ты в людном месте?

— Какое тебе дело?

— Я твой друг.

— Я плачу́ тебе за дружбу.

— В таком случае, ты платишь мне очень хорошо.

— О да.

— Я пошутил.

— Мне так грустно, Стэн.

— Я знаю. Ну, так где ты?

— Мне грустно уже так давно…

— Ричи, где ты?

— Я так все ненавижу.

— Ричи. Скажи мне, где ты.

— И ты сможешь за мной приехать?

— И я смогу за тобой приехать.

— И что будет дальше?

— И дальше будет все, что ты захочешь. Ты можешь приехать к нам с Майком, или я могу остаться у тебя дома.

— Я не хочу тебя видеть.

— Я могу отвезти тебя к Биллу с Одрой…

— Я не хочу видеть Билла. На хуй Билла. Я жалею, что вообще его встретил.

— Билл ни в чем не виноват.

— В чем он не виноват?

— Ни в чем.

— Кое в чем он виноват.

— Ни в чем из происходящего.

— Кто-то же должен быть виноват, — пауза. — Эй, Стэн?

— Что?

— Я собираюсь побриться налысо.

— Нет, не собираешься.

— Я их выпрямлю.

— Нет, не выпрямишь.

— Я сделаю пластику. Татуировку на лице. Сделаю себе пирсинг во всех местах.

— Нет, не сделаешь.

— Ты не можешь мне указывать.

— Я тебе не указываю. Я просто говорю, что ты этого не сделаешь. Потому что знаю тебя.

— Нет, не знаешь. Никто меня не знает.

— Тебя знают все.

— Да. Еще и это. Я отключаюсь.

— Если ты отключишься, я тебе перезвоню. Этот разговор не закончится, пока ты не сядешь ко мне в машину, и я не увижу, что с тобой все в порядке. И после этого ты можешь сердиться, или плакать — да что угодно.

Ричи отключается. Стэн перезванивает.

— Стэн.

— Ричи.

— Я больше не хочу разговаривать.

— Так. Ты слишком долго получал все, что хотел. В этом часть проблемы.

— Я снова вешаю трубку.

— И я снова тебе перезвоню.

Ричи отключается. Стэн перезванивает. Ричи не отвечает. Стэн звонит снова.

— Я отключу телефон.

— Ты этого не сделаешь.

— Я отключу его и отдам бездомному.

— Ты этого не сделаешь.

— И бумажник.

— Ричи.

— Какой пин у моей карты? Они наверняка захотят это знать.

— Я не скажу тебе твой пин.

— Почему?

— Потому что это моя работа — не давать тебе пинкод.

— Отлично. У меня с собой примерно сто баксов на крайний случай. Какой смысл иметь на карте состояние, если ты не говоришь мне пинкод?

— Что случилось с остальными твоими карманными?

— Я слишком стар, чтоб иметь карманные.

— И слишком богат и импульсивен, чтобы было как-то иначе. Я выделяю тебе достаточно денег на неделю, но, если тебе нужно больше, мы проведем длительную формальную беседу у меня в офисе и обсудим расходы.

— БУ.

— Где ты?

— Скрываюсь.

— Ха-ха.

— Не смешно.

— Так в этом все дело?

— Нет. Да. И да, и нет.

— Ричи, — вздох. Очень усталый. Тема не нова. — Я годами уговаривал тебя совершить каминаут. Ты знаешь это. Ты знаешь…

— Менеджер не позволит.

— Миссис Деннинджер не знает, что для тебя лучше.

— А ты знаешь?

— В этом случае, и в большинстве случаев — да. Ричи, мы можем ходить вокруг да около всю ночь, или можем просто раз и навсегда это обсудить. Я твой друг. Майк твой друг. Одра твой друг. Билл твой друг. Мы все твои друзья. Мы тебя знаем. Мы тебя любим. Ты должен это понимать. Я объеду всю Южную Калифорнию, чтобы тебя найти, если будет такая необходимость. Если ты не захочешь меня видеть после этого, ладно, но ты знаешь сам, что тебе сейчас нужно быть рядом с кем-то. Если это не так, ты не позвонил бы мне. Так что, пожалуйста, Ричи, облегчи мне задачу. Скажи мне, где ты, — снова пауза. — Скажи что-нибудь.

— Ненавижу жвачку.

— О Господи. Ты хочешь довести меня до инфаркта? Потому что именно так ты доводишь людей.

— Окей, Стэн. Ты победил. Хочешь знать, где я?

— Думаю, я предельно ясно это обозначил.

— Хорошо. Я в уборной Олив Гарден.

— Господи. Ладно. Сейчас я возьму ключи. Который Олив Гарден?

— На Таймс Сквер.

— Ты в Нью-Йорке.

— О да.

— Блядь.

Ричи снова вешает трубку, и на этот раз, когда Стэн перезванивает, он действительно отключает телефон. Потом спокойно покидает уборную, оставляет на столе пятьдесят долларов по счету за недопитый стакан кока-колы и почти пустую корзинку хлебных палочек. Он прекрасно знает, что нет нужды платить (он снимался в рекламе Олив Гарден, когда ему было девять, и уже, само собой, заработал для них достаточно денег), но ему хочется заплатить. Ему не приходит в голову, что он отдал в десять раз больше. На самом деле ему немножко страшно, что этого недостаточно. Он никогда не обедал в Олив Гарден и, может, именно поэтому первым делом решил заглянуть именно туда.

Рекламу снимали в ненастоящей, специально оборудованной студии в Калвер Сити. Ричи сидел на коленях своего притворного дедушки и ослепительно скалился в лицо своей притворной бабушке, которая щипала его за щечку, пока вся его притворная семья сидела вокруг и наслаждалась ненастоящей итальянской едой, притворяясь итальянскими иммигрантами. В финале рекламы Ричи кусал чизкейк и заявлял: Олив Гарден — лучшее для семьи.

Когда он направляется к выходу, к нему спешит официант. Несколько человек в белых смокингах толпятся в дверях кухни. Все работники этого заведения знают, что он здесь, и хотят посмотреть одним глазком. Персонал не осмеливается фотографировать его, рискуя потерять работу, но других посетителей ничто не стесняет. Целая толпа со второго этажа направила на него камеры своих телефонов. Некоторые делают вид, что изучают меню, но на самом деле «незаметно» фотографируют Ричи. Как будто эта деликатность их оправдывает. Другим вообще насрать на условности, и они не утруждают себя маскировкой. Некоторые даже включили вспышки.

Каждый раз в таких ситуациях Ричи чувствует себя потерянным, даже после стольких лет.

— Ричард! — окликает его официант с пластиковым пакетом в руках. Зовет, как хорошего знакомого. И почему бы нет? Все зовут Ричи Ричардом, потому что все знают его как Ричарда. Камон, это же Ричард Тозиер!

В этот момент он мечтает быть кем угодно, но не собой. Размышляет о том, а не обриться ли налысо, в самом деле. Волосы вот-вот дорастут до плеч, и это изрядно выводит его менеджера. Лысина ее добьет.

Его менеджер — старожил шоу-бизнеса. Ее зовут миссис Милдред Деннинджер, именно так написано на ее визитках, хотя она ни разу не была замужем. Она настаивает, чтобы ее называли миссис Деннинджер, и когда кто-то случайно зовет ее Милдред, она воспринимает это как личное оскорбление.