— Ты купил радиостанцию?

— Я купил радиостанцию.

— Ты купил радиостанцию и назвал ее в мою честь?

— Да. И она взорвет эфир. Скоро все в Нью-Йорке будут слушать EDI. Эдс, я жил на свете двадцать пять лет, и за все это время только ты — единственный из всех — спросил меня, чем я хотел бы заниматься. Не представляю, как я хотя бы на мгновение мог подумать, что ты мне врал, — Ричи держит его за руку. Ладонь в ладони. — Эдди Каспбрак, ты — самое настоящее из всего, что со мной случилось. Как я мог не назвать ее в твою честь? В ночь нашего знакомства ты сказал мне, что, может быть, настало время для перемен. И я так долго не мог понять, что могу. Так что я собираюсь жить в Нью-Йорке и быть диджеем на собственной радиостанции. Как тебе?

— Это охуительно, — говорит Эдди.

— О, и ты еще не слышал главного.

— Чего же?

— Подключи радио и настрой его на волну 100.3. Я выкупил старую станцию, и у меня пока не было времени заменить оборудование. Пришлось совершить пару оффшорных сделок, чтобы получить лицензию. Я весь день работал с парнями, которых нанял, чтобы все организовать быстро. Я должен был сделать все быстро, потому что хочу, чтобы ты кое-что услышал. Пока на волне всего одна песня, но хорошая.

Эдди подключает радио и находит волну. Ричи протягивает к нему руку и разворачивает к себе.

if you wanna be my lover, you have got to give

taking is too easy, but that’s the way it is

— Wannabe? — Эдди хохочет.

— Она на репите последние три часа.

— Для меня?

— Для Пош, — говорит Ричи. — Я люблю тебя, Эдди. Я так сильно в тебя влюблен.

Эдди вздыхает. Он улыбается, немного задумчиво и слегка печально. Он держит Ричи за руку и ведет кончиками пальцев по его закрашенным ногтям.

— До тебя я никого никогда не любил, — шепчет Эдди. — Получилось как-то нежданно, не правда ли?

— Правда, — отвечает Ричи. Освобождает руку и проводит пальцами по его щеке. Он забыл, каково это — касаться кого-то вот так. — Я… Не хочу, чтобы ты чувствовал себя загнанным в ловушку. Эдди, если мы будем вместе, ты тоже появишься на фото в Твиттере. Я не смогу остаться здесь, с тобой, не смогу провести с тобой ночь так, чтобы люди ничего не узнали. Они будут нас преследовать. У тебя нет консьержа. Они будут поджидать тебя у подъезда. Некоторые даже попытаются вломиться в квартиру. Когда мы отправимся пообедать, люди станут нас фотографировать. А когда пойдем по улице, начнут просить автографы. Если я буду их игнорировать, они заявят, что я веду себя неуважительно и не ценю своих фанатов. И еще обязательно появятся одержимые нашими отношениями. И те, кто возненавидит тебя за то, что ты со мной. И те, кто возненавидит меня за отношения с мужчиной. А те, кто уже болтал, что у меня нервный срыв, посчитают, что ты — часть моего безумия. Я больше всего на свете хочу, чтобы все было просто. Хочу каждый день ездить в метро на работу и возвращаться к тебе каждый вечер, но такого не может быть, и, если ты будешь со мной, ты окажешься в той же ситуации. У тебя жизнь только начинается, Эдди. Всего пара месяцев до диплома. Столько всего впереди. Я не… Я не хочу стоять на твоем пути.

— Я люблю тебя, — говорит Эдди. Слезы стоят у него в глазах. Несколько капелек сбегают по щекам. — И это необратимо.

— Твои слова о счастье и печали, я их понял. Сначала я думал, что ты о дихотомии. Или о парадоксе. Но вот мы, и для нас никогда ничего не будет просто. Я так сильно тебя люблю, Эдди. И потратил так много нашего времени в страхе, что ты меня не любил, в страхе, что ты можешь уйти. Если ты позволишь мне, я всегда буду любить тебя. Но ты должен выбрать. Что мы будем делать?

Эдди шмыгает. Кладет руку Ричи на грудь и чувствует его сердцебиение, как тогда, перед первым поцелуем у клуба, где каждый мог их увидеть. Беззаботно. Искренне.

Эдди утирает слезы. Улыбается.

— Спроси меня, пойду ли я с тобой на свидание.

— Эдди Каспбрак, согласишься ли ты пойти со мной на свидание?

Песня играет с начала.

И эта ночь заканчивается в люксе отеля Плаза. Фото, на которых они целуются в маленькой бургерной в Ист Вилладж, разлетелись по сети и вот-вот затмят фотки из клуба и у приемной доктора Уилсон. Прекрасно.

После ужина они заехали на радиостанцию, и около полуночи Ричи впервые вышел в эфир. Никто не слышал, но это не важно. Он сказал примерно следующее:

— Так, это Ричи Тозь-юр. Да-да, вы все правильно поняли. Тозь-юр, друзья. С этого момента я ваш диджей. Я здесь, чтобы ставить для вас потрясающую музыку. Я пока тут разбираюсь, но уже думаю над псевдонимом. Лидируют два варианта, так что скоро вы будете знать меня как Records Tozier или Rich the Bitch. Я посоветовался со своим бойфрендом, и он сказал, что это вообще не важно, потому что они оба чудовищны. А, да, я забыл упомянуть, что у меня есть бойфренд. Хотя, я и так много болтаю, так что вы еще меня узнаете. Завтра наша первая официальная трансляция, и мы будем играть действительно крутую музыку, так что оставайтесь на волне. Но сегодня — ничего лишнего, и только «Wannabe» by the Spice Girls в 199-й раз подряд. Добро пожаловать на EDI Radio.

И они занимались сексом, сумасшедшие и жадные, нежные и влюбленные. Ричи уснул, положив голову Эдди на плечо, слушая сердце.

Посреди ночи Ричи просыпается.

Он идет в ванную и упирается рукой в зеркало. Твердой рукой. Рукой отца. Он долго мечтал иметь хоть что-то от отца, но теперь чувствует, что оно в нем было всегда. И никуда не денется. И сейчас он собирается закрепить это чувство. Собирается побороться за свое место в мире.

Ричи находит маркер, который положил в чемодан рядом с Оскаром. Он встает перед зеркалом, снимает колпачок зубами и закрывает один глаз. А потом начинает обводить. Открытый глаз, форму носа, нижнюю губу. Снова. Другой глаз, кончик носа, левую щеку. Снова. Свои глаза. Свой нос. Свои губы. Обводит их снова и снова без четкой последовательности, позволяя им накладываться и сливаться. Левое ухо касается правого. Десять глаз в самом центре. Полукружья губ. Он зеркало своими чертами, как мимолетными снимками. Здесь — и нет. Здесь — и нет. Здесь.

Он изучает то, что получилось, и внезапно начинает смеяться, так, что не может остановиться. Он уничтожил зеркало, но ему все равно. Черт, да он назовет это арт-объектом. Автопортрет, который совсем на него не похож, но имеет все его черты. Реализм. Абстракция. Романтизм. Похоже на Миро. Похоже на концепт. Но это он. Живой, дышащий человек. Разбитый и разрушенный, и собранный воедино.

— Что смешного ты там нашел? — спрашивает Эдди из комнаты, голос у него сонный.

— Позже узнаешь, — отвечает Ричи. И снова смеется.

— Иди в постель.

— Дай мне минуту, Эдс.

Внизу по зеркалу, под рядом носов, он пишет:

РИЧАРД УЭНТВОРТ ТОЗИЕР

The End

*Жиза.

** Пасхалка Детке.

В оригинале: «Am I that transparent?»

«Like a used blotting paper.»

«Я такой прозрачный?»

«Как использованная промокашка.»

По очевидной причине я решила немного поиграть шрифтами и, припомнив, как Ричи раздражают супергеройские франшизы (и саркастичную Бету, которая их любит), получила вот что. Хорошо смеется тот, кто смеется последним.