Все, наконец, стало на свои места.

— Ты был в клубе — очевидно, гейском — и купил кокаин. В конце концов, надеюсь, что кокаин. Если ты подсел на героин, ты уже покойник.

— Я не…

— Рада слышать. Теперь, думаю, буду разбираться с мошенниками. Три человека идут в клуб в Даунтауне, один распространитель и два сообщника. Они выбирают жертвой кого-нибудь легковерного, и дилер с сообщником разыгрывают перед ним безопасную сделку. Затем дилер предлагает «цели» пакетик, а второй сообщник, прячась в толпе, незаметно снимает все это на камеру. После этого они ждут, пока «цель» покинет клуб, а потом угрожают выложить фотографии в интернет. Уверена, это работает не чаще, чем в двух случаях из десяти. Если мошенники не знают человека, где он работает или как связаться с его семьей, угроза просто бессмысленна. Допустим, они получают за ночь пятьдесят баксов. От людей, которые пугаются и не успевают подумать, прежде чем открыть кошелек, насколько бессмысленны такие угрозы. Это глупая и малодоходная игра. Если, конечно, мошенникам не повезет наткнуться на знаменитость. Большую, всем хорошо знакомую и очень богатую. А если они ловят ее в гей-клубе — это еще и вишенка на торте. Тут у них получился полный набор. Тот, кого знают все. Тот, чья сексуальная ориентация однажды уже подняла шумиху в прессе. Тот, кто прежде подозревался в употреблении наркотиков. И три идиота получили доказательства. Предполагаю, что они до сих пор сидели с этими фотографиями и раздумывали, куда бы их отправить. Но они, кажется, не совсем дураки. Намного больше получат шантажом.

Мошенники. В тот день, пять месяцев назад, покидая клуб, Эдди указал вышибале на дилера и сообщил, что он мошенник. Ричи и думать об этом забыл. И вот как все обернулось.

Ты же не покупал у него, нет?

Телефон в кармане нагрелся. Голова кружится. Невозможно сосредоточиться. Попытка успокоиться. Полуулыбка. Объятия. Кокаин. Ричи не может собраться. Не помнит, как дышать. Он не может объяснить, что даже не виноват. Он не в силах открыть рот.

— Твоя карьера переживет наркотики. Будет тяжело, да, но когда-нибудь это забудется. Если мы правильно все обставим, мы даже сможем вызвать сочувствие. Но насчет этого, — она постукивает пальцем по фотографии Эдди, — я не уверена. Сложно предугадать, как подобное может обернуться в конце концов. Шума точно будет много. Публика никогда не отцепится, все мы помним провалы в музыкальной индустрии. Еще все эти социальные сети и блогеры с их дерьмом. Тактика горилл. Все ради контента. Живи быстро и дико, умри быстро и глупо.

Ты в курсе, что некоторые артисты запомнились скандалами. Лупе Велез захлебнулась в унитазе. Клара Боу переспала с футбольной командой. Рамон Наварро умер с инкрустированным бриллиантовым дилдо в глотке. Неважно, правда все это или нет, но очень непристойно. Но теперь их едва ли помнят. Вот поэтому меня любят старые звезды. Им удалось пройти через грязь Золотой эпохи, зная, что могут рассчитывать на мою защиту. И это то, от чего я так старалась тебя защитить. Меня не волнует, чем ты занимаешься в свободное время. Мне все равно, женщины тебе нравятся или мужчины, и если ты говоришь, что тебе нравятся и те, и другие, это приемлемо. Если скрывать ориентацию тебе так невыносимо, мы можем придумать неплохой, социально приемлемый способ открыться. Но если всплывут эти фото, тебя поднимут на смех. Если ты будешь встречаться с кем-то подобным, — снова стучит пальцем по Эдди на фото, — скандал никогда не утихнет.

Так что я скажу им, что мы заплатим. Я составлю договор о неразглашении и заставлю их его подписать. Для тебя триста тысяч долларов — большая сумма, не важно, насколько ты богат. Похоже, самое время тебе поговорить со своим бухгалтером, как думаешь?

Ричи не знает, что тут еще сказать, поэтому поднимается и направляется к выходу.

— И еще одно, — говорит Деннинджер, — сотри с ногтей этот лак, пока люди не увидели. Я не желаю видеть подобное больше никогда. И я запишу тебя к парикмахеру на завтра. Вчера я получила предложение на серию роликов для БМВ. Обсудим это на следующей неделе.

Пропущенный от Эдди. Пропущенный от Эдди. Пропущенный от Эдди. 11.57. 12.32. 13.00.

Офис Стэна ничем не напоминает офис миссис Деннинджер. Контора «Бернтал, Джонсон и Урис» обосновалась в Даунтауне, в красивом здании колониального стиля. Оно было построено в двадцатых годах, а в девяностые реконструировано под рабочее пространство.

Но это по-прежнему старинный дом. Когда-то кабинет Стэна был гостиной. Он оформлен в южнокалифорнийском стиле, и в нем есть камин. Здесь кожаные кресла, дубовые полы и картотечные тумбы. Шкафы с любимыми книгами. Стены теплого кремового оттенка и персидский ковер, немного потертый в углу, где стоит рабочий стол Стэна. Кабинет не внушает страх, не давит. В нем чувствуется характер Стэна, а тот логичен, практичен, самодостаточен и на удивление скромен.

Здесь потолочный вентилятор — лопасти чуть слышно пощелкивают, когда крутятся. И диван в углу, на котором Ричи дремал не раз. Увлажнитель воздуха. Коллекция записей Бенни Гудмана. Пишущая машинка Ремингтон 1932 года выпуска, с очень широкой кареткой. Стэн слегка эксцентричен, вне всяческих сомнений.

Стэн вырос в состоятельной семье. Его отец был деканом Факультета иудаики в Калифорнийском университете. Его мать-юрист сделала миллионы, представляя штат в суде против компании Big Tobacco. Это именно благодаря ей в Калифорнии ввели запрет на курение в общественных местах, который полностью игнорирует миссис Деннинджер. А еще мама Стэна дружит со старшим бухгалтером в «Бернтал, Джонсон и Урис», и тот им здорово помог, чем Стэн не гордится, но, тем не менее, смирился.

Стэн работает здесь с двадцати двух лет. Ричи был его первым клиентом, но довольно скоро их стало много. Чего и стоило ожидать, потому что Стэн хорош в своем деле. Нужно обладать особым складом ума, чтобы сразу после колледжа суметь управляться с финансами мультимиллионеров, и Стэн преуспел. В прошлом году он занял первое место в топе «Тридцать до тридцати» — в издании, о существовании которого никто не имеет понятия, кроме бухгалтеров. Стэн повесил вырезку со статьей на стенку, рядом со своим дипломом.

И конечно, здесь стеклянная витрина с уймой фотографий. На каждой из них присутствует Ричи, так уж получилось. Одна из них — из частной начальной школы, где они и познакомились. А вот Ричи на Бар-мицве Стэна, кусает халу. А вот он на выпускном Стэна. А еще на одной Ричи улыбается, глядя, как Стэн с Майком целуются под цветочной аркой на их свадьбе.

Короче говоря, кабинет Стэна — знакомый, родной и безопасный. Обычно.

Сейчас это не так. Сейчас это поле битвы.

— Ты сказал мне, что не употреблял! — Стэн красный от злости, на шее вздулись вены. — Ты мне клялся!

— Я не употреблял! — спорит Ричи.

— Деннинджер прислала мне ебаные фотки!

— Они подставные, мудак! — он, наконец, обретает голос. — Я… Ебать. Я не употреблял наркотики! Тот парень подошел ко мне и предложил, сунул пакет мне в карман, но клянусь Богом, я отдал его обратно. Я, блядь, чист. Уже три года как. Фотки, сука, подставные. Я, блядь, вернул ему.

— Ричи.

— Ты ведь не веришь мне, так?

— Это не важно. Все равно у них есть фотки, на них ты с пакетом в руках, на них пакет у тебя в кармане.

— Не важно, веришь ты мне или нет! Я не юзал! Черт побери, почему ты просто не можешь поверить мне на слово, Стэн? Мне это сейчас охуеть как нужно. Мне охуеть как нужна была твоя поддержка все эти месяцы, но я не получил ее ни грамма.