— Что ты имеешь в виду? Если ты сейчас — не ты, то кто же?

— Не знаю. Но это не важно. Как только я слезу с твоих ушей, мы оба снова сможем стать нормальными печальными людьми.

Опять настала тишина. Долгая. Наконец, Эдди произнес:

— Окей. Ладно.

— Могу я одолжить у тебя телефон? Мне правда нужно позвонить Стэну. Он не знает, все ли со мной в порядке.

— Почему его должно заботить, все ли с тобой хорошо, в воскресенье утром?

— Потому что он еще и мой лучший друг.

— Ты дружишь со своим бухгалтером?

— Мы были друзьями всегда. У меня много странностей.

— Я начинаю это понимать.

— Можешь одолжить телефон? Я, вроде как, потерял свой прошлой ночью.

— Сначала посмотри на меня, пожалуйста?

И Ричи поднимает взгляд. Эдди все так же прекрасен, как прошлой ночью. После секса Эдди снял макияж, перед тем как отправился спать. Без него он выглядит немного иначе, но не сильно. Тот же огонь в глазах. И Ричи почему-то верит ему. Эдди кладет руку ему на подбородок и целует в губы, сладко и нежно. Не так, как целуются люди, которые ебали друг другу мозги с первой минуты после знакомства. Целует с любовью. Определенно, Ричи не может понять, как работают случайные связи.

— На вкус как утреннее дыхание, — говорит Эдди и достает телефон из заднего кармана штанов, в которых он был прошлой ночью. Он бросает его Ричи. Это раскладушка, потому что почему бы и нет.

— Знаешь, ты мог бы обновить оборудование.

— Что? Нет. Я люблю эту трубку. Она со мной много лет.

— Очевидно.

— Это хороший телефон! Я заряжаю его раз в несколько дней и экономлю много денег.

— О чем ты?

— Ну конечно. Я забыл, что это бухгалтер следит за твоим телефонным счетом.

— Да.

— Окей. Я пойду чистить зубы, пока ты звонишь.

Эдди встает, чтобы выйти. Ричи останавливает его.

— Черт, погоди. Я не помню номер.

— О Господи.

Все вместе они набиваются в машину Эдди и отправляются на поиски телефона. Бев и Бен на заднем сиденье, Ричи рядом с Эдди.

Стекло опущено. Ветер треплет его волосы. Беверли одолжила ему свои огромные очки. Выясняется, что это на самом деле не Рэй-Бэн, а Рой-Бэн, но Бев уверяет его, что они не хуже Рэй-Бэнов и стоят всего пять долларов.

— Они вывозят мусор по воскресеньям? — спрашивает Ричи.

— Они вывозят его каждый день. Ты вообще помнишь, куда ты выбросил свой телефон? — спрашивает Эдди.

— Я был в Мидтауне.

— Вот сейчас ты вообще ничего не прояснил. Можешь попробовать вспомнить?

— Так, я был в Ист-Сайде, оттуда дошел до Хампа. Может быть, это была Четвертая Авеню?

— Там нет Четвертой Авеню. Есть Третья, Парк, потом сразу Пятая.

— В чем дело, почему там нет Четвертой?

— Мы отошли от темы, — сообщает Бен.

— Окей, окей. Я уверен, что был на Парке и Сорок-какой-то-там.

— Ты был на Третьей и Сорок второй, — говорит Бев.

— Возможно. Погоди, как ты узнала?

Бев передает Ричи свой телефон через окошко для денег в пуленепробиваемой перегородке.

— Мне очень жаль. Я пролистала новости, когда мы выходили из квартиры. И это первое, что вылезло.

Ричи ожидает худшего. Начинается. Вот и последствия. Уже полетели сплетни, и он не уверен, что готов. Конечно, фотографии из клуба. Миссис Деннинджер уже наверняка начала толкать версию, что он был там в поддержку ЛГБТ-комьюнити.

Он берет телефон. И видит статью Daily Mail:

СЛАДОСТЬ ТЕРЯЕТ РАДОСТЬ?

Ричи почти рассмеялся. Почти. Там есть фото. Вот он со злобным видом открывает пакет из Олив Гарден. Слизывает крем с пальца. Хмурится и сует что-то в коробку. Бросает пакет в урну. Сбивает волосы на лицо. Показывает средние пальцы на камеру. Нервный срыв. Плохо. Да уж, если кто-то понял, что он сунул в коробку свой телефон, все еще хуже.

— Останови, Эдди.

— Остановить? Мы, блядь, в пробке на Виллиамсбургском мосту. Не важно, что воскресенье, мы все равно будем стоять еще минут двадцать, мы даже еще не въехали на ебаный остров.

— Тогда езжай быстрее!

— Я не могу ехать быстрее, потому что поток стоит, и мы двигаемся со скоростью ноль миль в час, мы в долбаной пробке!

— Между твоей и следующей машиной пять футов. Сократи расстояние.

Эдди бьет газ, потом сразу тормоз. Очки падают с Ричи и вылетают в окно. Их мгновенно давит соседний автомобиль.

— Вот! Счастлив? — говорит Эдди.

— Нет! Мои очки!

— То есть, мои очки, — перебивает Бев. — Ты должен мне пару Рой-Бэнов.

— Окей, окей! Хочешь, я куплю тебе в добавок джинсы Келвин Кернел? Как насчет Фуччи? Ченналь? Долче и Банана?

— Эй! Рой-Бэны — весьма уважаемый китайский бренд. Эдди, в следующий раз, когда трахнешь какую-нибудь знаменитость, убедись, что он будет добрее, — говорит Бев.

— Просто на заметку: я, вообще-то, очень добр для известного человека, — возражает Ричи.

— Эй, как думаешь, у меня есть шанс трахнуть еще одну знаменитость, не узнав?

— Мне очень некомфортно, и я хотел бы выйти, пожалуйста, — говорит Бен.

Ричи поднимает стекло и закрывает лицо рукой, надеясь, что его никто не заметил.

— Бен, могу я попросить у тебя очки?

— Нет.

— Почему?

— Потому что они мои, и я видел, что произошло с очками Беверли.

— Вот, возьми это, — Бев снимает шарф и толкает его сквозь отверстие в перегородке. — Задрапируйся, как королева Елизавета, сойдешь за симпатичную девушку.

Нет ничего ужаснее

— Почему ты вообще носишь шарф летом? — интересуется Бен.

мужчины

— Бен, тебе пора бы понять, что мода не требует объяснений.

который ведет себя по-женски

— Я это не надену, — восклицает Ричи. Флер ночных приключений рассеялся. — Я не…

— Не что?

Фея? Квир? Пидор? Ричи уверен, что все эти слова могли быть в сценарии. Он уверен, что он должен был бы сказать их. Но он в них не верит. Нет.

— Ричи?

— Что?

— Что ты хочешь сказать?

— Ничего. Я не собирался ничего говорить, — Ричи возвращает Бев ее шарф и телефон. — Прошу прощения.

— За что ты извиняешься? — спрашивает Бев. — Ты в порядке?

— Все нормально. Правда.

— Знаешь ли ты, что люди говорят, что у них все нормально, когда на самом деле ничего не нормально?

— А почему должно быть не в порядке? Все просто великолепно. Так захватывающе. И не важно, что мой бумажник пуст, а телефон в мусорном баке. И то — если он еще там, а не на пути на свалку или не в руках у какого-нибудь рандомного незнакомца.

— Эй, все будет хорошо, — говорит Бев. — Ты же знаешь, что так и будет? Если все выйдет не лучшим образом, ты просто сможешь вернуться вместе с нами и остаться на несколько дней. Правда, Эдди? Он же такой симпатичный, как можно выбросить его на улицу?

Эдди молчит.

Ричи просто запрещает себе представлять жизнь, в которой у него могло быть образование и нормальная работа. Запрещает себе представлять, что он мог бы спускаться в подземку каждый день. Не разрешает себе представлять, как он мог бы ходить по ресторанам и клубам, да просто сходить в чертов магазин на углу — неузнанным. Он запрещает себе представлять мир, в котором он мог бы пригласить Эдди на свидание. И поэтому он не может разрешить себе остаться в их квартире.