– Потому что я вам помогаю. Окажите мне любезность и смиритесь с этим фактом прямо сейчас, чтобы я мог спокойно осмотреть ваши повреждения.

– Сущие пустяки, Поттер. Всего один удар, бывало и хуже.

– Какой, к чёрту, один удар? Он пинал вас по рёбрам и животу, я видел! Постарайтесь не дёргаться, Северус.

– Кто дал вам право называть меня по имени?

– А как прикажете вас называть?

– Элементарно, мистер Поттер: просто избавьте меня от досадной необходимости общения с вами.

– Ну уж нет… Сначала я должен убедиться в том, что с вами всё в порядке.

– Со мной всё в полном… ш-ш.

– Вот видите, я же говорил, пинали! Где больно?

– Поттер!..

– Гарри.

– Пошёл к чёрту, ты, заносчивый, наглый…

– Я с удовольствием выслушаю всё, что вы обо мне думаете, только давайте чуть позже, ладно?

– И откуда ты только взялся на мою голову? Надо же было влезть…

– Если бы я не влез, они бы изрезали вас ножом или что похуже! Вы же слышали, что они говорили…

– Да не ори же ты так, идиот! Запомни раз и навсегда: тебя абсолютно не касается, что они говорили!

– Почему вы смущаетесь, Северус? Они просто ублюдки, которые….

– Поттер, предупреждаю…

– Хорошо-хорошо, не переживайте так… У вас, кажется, растяжение на лодыжке. Идти можете?

– Разумеется.

– Тогда пойдёмте.

– Куда?

– К вам, конечно, куда же ещё… До меня отсюда как до луны. Или предпочтёте, чтобы я тащил вас в больницу?

– Поттер…

– Да?

– Вы мне за это ответите.

– Непременно, Северус. Непременно.

========== 4. ==========

Чай в треугольных пакетиках слишком горячий и неприятно обжигает нёбо. Морщась, я пытаюсь отыскать глазами фильтр или что-нибудь в этом роде. Безуспешно. Похоже, холодная вода здесь водится только в старом, похожем на обрубок огородного шланга, кране.

Снейп с наслаждением потягивает кипяток, в упор не замечая моей маленькой проблемы.

– Вы не пробовали хоть немного разбавлять чай перед употреблением?

– Зачем, Поттер? – Северус насмешливо смотрит из-под ресниц. – Вы же британец, а британцы должны боготворить свой национальный напиток в любом виде.

– А вы, значит, не должны? – спрашиваю с вызовом.

– Ну почему же. – Он задумчиво смотрит в свою чашку и медленно тянет за белую ниточку. Сморщенный пакетик выплывает наружу, продолжая ронять чайные жасминовые капли. – Я и боготворю.

Оказавшись на своей территории, Снейп ощутимо расслабился и, похоже, совершенно забыл о том, что всего час назад его едва не нашинковали в капусту столовым ножом. О том, что именно я спас его от подобной участи, он предпочёл забыть прямо на месте, и всю дорогу до дома старательно делал вид, что Поттер – всего лишь досадное недоразумение, которое невесть зачем увязалось за ним следом. Что, впрочем, не мешало ему прихрамывать и периодически опираться на мою руку, вцепляясь в неё так крепко, что на месте его пальцев остался причудливый лиловый узор.

К тому моменту, как мы добрались до квартиры, Снейп успел обвинить меня во всех своих бедах и раз двести послать к чёрту. Я счастливо улыбался, и это бесило его ещё больше. Но такая мелочь не могла испортить мне настроение: я чувствовал себя героем. И никак не мог привыкнуть к тому, что Северус так много говорит. Ворчит, фыркает, ругается, и всё это – для меня. Словно страшным напором воды прорвало плотину. Словно он молчал целую вечность и вот теперь, наконец, дорвался.

– Ладно, чёрт с вами, – обиженно бурчу я. – Хотите заработать ожоги – пожалуйста. Кто я такой, чтобы вам мешать?

– Вы ведь этим и занимаетесь, Поттер.

– Что?

– Мешаете мне портить свою жизнь. Разве нет?

Красноречиво развожу руками, мол, уж извините, сэр, кто виноват, что у вас такая тяга к саморазрушению. Северус делает очень серьёзное лицо, и наши глаза встречаются.

– Вам просто нравится руководить процессом самостоятельно, не так ли, мистер Поттер? И ведь действительно, с тем, чтобы портить мне жизнь, никто до сих пор не справлялся лучше вас. Хотя многие – уж поверьте – очень старались.

– И почему меня это не удивляет?..

– Так что чай, Поттер – это, пожалуй, меньшее из всех зол, – устало заканчивает он, игнорируя мой выпад. – Улавливаете мою мысль?

– Э-э-э…

Северус тяжело вздыхает:

– Всё ясно. Как всегда, потрясающий поток красноречия. Я имел в виду, Поттер, что большее зло – это вы.

Чёрт, чёрт, чёрт! Этот человек способен угробить даже самое благодушное настроение. Нестерпимо хочется встать и удалиться с видом оскорблённого достоинства. И я бы, несомненно, так и поступил, если бы не знал, что мерзавец добивается именно этого.

Если бы не знал, как сильно нужен ему на самом деле.

– Не стоит провоцировать меня, сэр, – вежливо отвечаю я, размешивая сахар. – Я же говорил, что хорошо успел изучить вас. А вы не верили.

Он морщится, как от зубной боли, и прожигает меня раздражённым взглядом.

– Я бы посоветовал вам тратить время на нечто более полезное!

– А я бы посоветовал вам не вставать без необходимости, чтобы не беспокоить лишний раз больную ногу.

Он морщится снова и тяжело оседает на скрипнувший деревянный стул.

Квартира Снейпа именно такая, какой я себе её представлял, сидя во дворике и наблюдая за окном на третьем этаже: маленькая комнатка, старая потрёпанная мебель, тесная кухня, вместившая нас обоих будто бы с неохотой. Просторный дубовый стол на полпомещения – пожалуй, лучшее, что есть в квартире Снейпа. Если не считать самого Снейпа.

А ещё в квартире Снейпа есть душа. Живая и настоящая, она поскрипывает в дверях, колышется в занавесках, забирается в полки и шкафы. Её до странности знакомый, слегка затхлый запах витает в воздухе, приветствует меня как родного. Наверное, поэтому мне до зубовного скрежета хочется назвать это место своим домом.

Дом… Я всегда был бездомным. С чего ты решил, Поттер, словно что-то должно измениться?

– Кстати, о ноге. Может быть, сменим повязку?

– Ещё рано, Поттер. А когда придёт время – я прекрасно обойдусь без вашей помощи.

Кажется, я начинаю понимать, что означает выражение «ослиное упрямство».

Северус слишком внимательно разглядывает тёмный квадрат окна за светлыми занавесками.

– Будете продолжать этот театр – вызову вам врача, сэр. Потом можете сколько угодно испепелять меня своим коронным взглядом. Боюсь, с некоторых пор он на меня не действует.

Не знаю, когда это произошло – может, просто слишком много было всего. Жгло, грызло, пускало яд под кожу. Провал сцены, пустое кладбище, тёмные подворотни. А может, просто кончились силы, и вместе с ними кончился страх.

Я больше не боюсь Северуса Снейпа. Я оброс пуленепробиваемой бронёй, черепашьим панцирем.

Он это чувствует. Он меняет тему.

– Откуда у вас такие познания в медицине, Поттер? Вы довольно верно оценили… масштаб повреждений.

Если это не похвала, то я – Бетховен. Или, как минимум, один из его далёких потомков.

– Да так, увлекался одно время… Моя мама была врачом. Мне рассказывали.

«Тук-тук-тук». Чайная ложка громко стучит по позолоченному ободку чашки.

Как… торжественно.

У чашки – сколотый краешек. Говорят, если выпить из такой – непременно случится несчастье.

Когда-то я мечтал поступить в медицинский. Целый год глотал книги, учил зубодробильные термины. Не хватило. Они сказали: «Приходите в следующем году» и наверняка подумали: «Приходите в следующей жизни».

Такая «ошибка природы» (привет тёте Петунии!), как я, должна быть баснословно богатой. Или довольствоваться тем, что есть. Повезло, что взяли хоть куда-то. Мог ведь вообще оказаться на улице. А так – факультет менеджмента, общежитие, крыша над головой. Ежемесячная стипендия. Что ещё нужно для счастья?

– Так значит, она…

– Я её совсем не помню. Как и отца. Ничего особенного – авария на дороге. Такие каждый день случаются. Мне тогда только исполнился год.