Взгляд Снейпа, рассеянно скользнувший по его телу, был обжигающим и немного безумным. Он улыбался так, будто уже знал, какое решение примет Гарри, будто знал все его прошлые и будущие решения. Шагнув в его объятия, Гарри думал, что Снейпу известно о нём то, что неизвестно больше никому, неизвестно даже самому Гарри. Он думал, что почти ничего не знает о Снейпе и совершенно не хочет узнать больше.

Ему было много, слишком много. Белое-белое тело, тонкая кожа, покрытая сетью шрамов, как паутиной, жадные бесстыдные руки, прерывистое дыхание. Гарри окунался в него, как в пропасть, и там, на самом дне видел тёмное полотно неба, усыпанное брызгами ослепительных звёзд. Звёзды взрывались и падали, Гарри цеплялся за простыни и кричал, и дышал всем телом, позволяя Снейпу раскрывать себя, брать себя, целовать себя. Он изучал губами бесконечные изгибы и изломы, он стонал, запрокинув голову, он хватал Снейпа за волосы и кусал за шею, любуясь тем, как расцвечивается метками его кожа. Снейп шипел и вбивал его в матрас, его лопатки под ладонями Гарри ходили ходуном, тёмное небо опасно кренилось, и Гарри закрыл глаза, чтобы, наконец, позволить ему упасть.

Снейп спал крепко, как спит бесконечно уставший человек, а Гарри лежал рядом, перебирая его волосы, седеющие у висков, и никак не мог вспомнить, когда в последний раз так сильно хотел жить.

***

Ворон звал его за собой. Он сидел на шпиле Астрономической башни и смотрел на него внимательным чёрным глазом.

– Я не могу, – покачал головой Гарри. – Я не умею летать, как ты.

Он вспомнил, что когда-то у него была волшебная метла, и поискал её взглядом – но, разумеется, безуспешно.

– Карр, – ответил Ворон и призывно захлопал крыльями. Гарри протянул к нему руки:

– Лети сюда, Снейп. Давай же, вернись ко мне.

Но Ворон напрочь отказывался понимать его или попросту забыл человеческую речь. Он взлетел и сделал над головой Гарри круг, постепенно поднимаясь всё выше и выше – почти незаметный в чёрном грозовом небе.

– Нет! – Гарри свесился с балкона, полной грудью вдыхая воздух, влажный от грядущего дождя. – Не оставляй меня здесь, слышишь?

Небо над ним было безграничным и таким свободным. Да что он, в сущности, теряет? О чём ему жалеть, за кого держаться, когда всё, что у него есть в этой жизни ценного – это небо, небо и крошечная чёрная точка, почти исчезнувшая за тучей?

Счастливо рассмеявшись, Гарри перелез через перила, раскинул руки – и шагнул вниз.

***

Ему казалось, что всё изменилось, и даже неприкрытая ненависть друзей и ежедневная рутинная работа почти не задевали его. У него была цель, он считал дни до встречи с Лордом – и наслаждался каждым из них. Отдавая себе отчёт в том, что через неделю всё может закончиться, он упивался своим новым состоянием и видел мир ярким, как никогда.

Снейп больше не отлучался, не оборачивался вороном, не варил зелий. Выжимая из Гарри все соки днём, ночами он доводил его до исступления и щедро делился теплом, чтобы наутро вновь вернуться к привычному отчуждению. Это было правильно: Гарри не позволял себе расслабляться и думать о чём-либо, кроме предстоящего испытания.

В тот вечер Снейп был непривычно собран и как будто даже взволнован. Он стоял спиной к двери и делал что-то со своей головой, водя палочкой у виска. Серебристая нить тянулась от её кончика к небольшой сверкающей чаше, стоящей на столике в углу.

Гарри беззвучно сел, не решаясь отвлекать его.

– Ты достиг некоторых успехов, – сказал Снейп, не оборачиваясь. – Но прежде чем ты будешь готов встретиться с Тёмным Лордом, тебе придётся научиться ещё кое-чему.

Гарри нервно поёрзал на стуле.

– Окклюменция. Наука, которая поможет закрыть твоё сознание от вмешательства посторонних. Как ты, должно быть, слышал, Лорд – большой любитель подобного.

– То есть, он может… – Осознав, чем им обоим грозит такое вмешательство, Гарри покрылся бисерным потом. Снейп, наконец, оставил в покое чашу и обернулся.

– Да, он может. И твоя задача – показать ему то, что он хочет увидеть. В противном случае нас ждут большие неприятности.

Гарри внимательно выслушал всё, что рассказал ему Снейп о легилименции и способах блокировки сознания, стараясь не отвлекаться на его низкий, глубокий голос, от которого тяжелело в паху, а лицо начинало пылать, точно ошпаренное. Сцены прошедшей ночи стояли перед глазами, и хотелось подойти, дёрнуть за ворот мантии и крепко поцеловать, чтобы убедиться в том, что он действительно имеет на это право.

– К барьеру. – Снейп вертел в руке палочку. Гарри послушно встал напротив, усилием воли прогоняя воспоминания. Но Снейп их, конечно же, увидел, стоило ему прошептать: «Легилименс!» и ворваться в сознание Гарри.

– Плохо. – Он протянул Гарри руку, помогая подняться. – Ты думаешь не о том, Поттер. Сосредоточься, или нам никогда не победить Тёмного Лорда!

Чем дальше они пробовали, тем более сомнительной казалась победа. Снейп проявлял невиданное доселе терпение, кормил Гарри шоколадом и предлагал всё новые и новые методы блокировки. «Щитовые чары – слишком грубо, но для начала подойдут и они». И финальное: «Я хочу, чтобы ты доверял мне, Гарри. Доверься мне».

А потом что-то произошло, и Гарри оказался в сознании Снейпа.

Он пробыл там не меньше минуты и закричал, разрывая контакт. Он лежал на полу, шрам пульсировал острой болью, а перед глазами сновали образы, сотни образов: мальчик с огромной шляпой на голове, булькающие котлы в кабинете зелий, маленький Гарри на метле, бешеный рёв трибун, золотистый мячик в его руке… Снейп, наблюдающий за троицей друзей из-за угла, Снейп, заслоняющий их от оборотня, Снейп, корчащийся под Круцио, Снейп, убивающий седобородого волшебника…

– Гарри. Гарри!

Кто-то бил его по щекам.

– Да вставай же ты! Проклятие…

Гарри оттолкнул его руки и с трудом поднялся на ноги.

– Оставь меня одного.

– Поттер, – нахмурился Снейп.

– Я скоро, – пообещал Гарри и, пошатываясь, побрёл прочь. Снейп давно не человек, но он должен встать на место Гарри. Снейп должен дать ему немного времени. Снейп должен показать ему эти воспоминания, должен никогда их не показывать. Снейп должен…

***

А к утру Гарри вспомнил всё.

Он проснулся в постели один и, поняв что произошло, спокойно заправил кровать и отправился на поиски Снейпа. Тот обнаружился в лаборатории – застёгнутый на все пуговицы, знакомый до отвращения.

– Ты ведь подстроил это заранее, не так ли?

Снейп обернулся на голос и смерил Гарри пристальным взглядом, в котором не было ни капли удивления.

– Вчера на окклюменции сработал катализатор, и твоё подсознание прорвало щиты, выставленные Тёмным Лордом. Я… допускал такую возможность.

– Ты всё знал, – выплюнул Гарри, дрожа от гнева. – Ты знал ещё тогда, когда затевал весь этот цирк. Знал, что всё этим кончится.

– Не надо делать из меня дьявола, Поттер, – холодно сказал Снейп. Теперь они стояли лицом к лицу. – Ты хотел вернуть свои воспоминания, так чем ты теперь недоволен?

– Чем недоволен?! Я… мы… господи…

– Поздно оплакивать свою поруганную невинность, – скривился Снейп. – Никто не тащил тебя в мою постель силком.

– Бог мой, как я мог подумать, что ты…

– Да, Поттер?

Гарри скорее откусил бы себе язык, чем произнёс это.

– Вчера ты специально впустил меня в своё сознание!

– Даже если так, что тебя удивляет?

– Я ненавижу тебя. – Гарри схватился за голову и медленно сполз на пол. – Как же я тебя ненавижу…

Лицо Снейпа на мгновение дрогнуло и вновь превратилось в восковую маску.

– Это правильно, Поттер, – прошептал он. – Этого я и добивался. Ненависть – вот то, что поможет нам победить. Обрати её против Тёмного Лорда – теперь, когда ты вспомнил, чего он тебя лишил. И тогда у тебя получатся Непростительные.

Гарри подошёл к письменному столу и извлёк на свет свою палочку. Взвесил в ладони, сжал, выпустил пару искр на пробу. Снейп неотрывно следил за каждым его движением.