Говорят, он один из этих. Чёрная Тварь.

– Если будет Снейп, нам точно пиздец, – шепнул Рон, когда Маркус удалился в другой конец зала. – Перед ним все рисуются, а баба Кэрроу так вообще с ума сойдёт от радости.

– Было бы куда сходить.

– Ага, – заржал он. – К Лорду-то они уже привыкли, а Снейп для них в диковинку. Особенно танцующий – бе! Гадость какая.

– Ты же всё равно его под маской не узнаешь. – Гарри захотелось, чтоб Рон заткнулся. – А танцевать он не будет, разве что со своим Лордом.

– Фу, Гарри! Ну ты и извращенец!

На Рона шикнули, и он всё-таки замолчал. Маркус, насвистывая, возвращался обратно, а оказаться лицом в ведре никому не хотелось.

***

Мутный, тёмный, как налившееся грозой небо – потолок, свечи, плывущие под ним и люди, множество людей без лиц и имён.

Облачённый в форменную мантию официанта, Гарри чувствовал себя до странности нелепо. Ему казалось, что его выставили на посмешище, хотя лицо его скрывала белая полумаска, а по залу сновала прислуга – все, как один, похожи друг на друга. Никто не стремился выделяться из толпы. Гарри надеялся, что не выделяется, и вечер пройдёт с минимальными потерями.

Большой зал, преображённый до неузнаваемости, постепенно заполнялся гостями. Роскошные мантии, пышные платья, маски всех форм и расцветок. Некоторые из них – настоящее произведение искусства, слишком хороши для тех, чьи лица скрывают. Гарри приподнял свою и потёр переносицу; без очков мир вокруг плыл, а люди, бестолково снующие мимо, казались размытыми кляксами.

Оставленный без дела, он уже начал клевать носом, когда тяжёлые двери распахнулись, и человек в уродливой маске Пожирателя смерти рыкнул зычным голосом:

– Тёмный Лорд!

Гарри внутренне содрогнулся. В полной тишине Лорд Волдеморт прошествовал через зал, к главному столу, и сердце Гарри гулко билось, вторя его шагам. Змеиная маска облепляла лицо Повелителя, как вторая кожа, тяжёлая бархатная мантия шуршала, скользя по паркету. Толпа благоговейно расступалась перед ним, и никто не обратил внимания, как двери в Большой зал неслышно открылись снова, и внутрь проскользнула чёрная тень.

– Мои верные соратники! – Вкрадчивый, шипящий голос Лорда эхом разнёсся по залу. – Сегодня важный день, великий день. День нашей безоговорочной победы над грязными предателями, покровителями магглов и грязнокровок. Три года назад, в Последнюю битву, мы истребили мерзость и гниль – раз и навсегда. Мы дорого заплатили за свою победу. И потопили старый, несовершенный мир в собственной крови!

По залу прошёлся восхищённый гул, кто-то тихо охнул, кто-то бухнулся на колени. Но никто не смел отвести взгляд от Повелителя, который медленно скользил вдоль стола, разведя руки в стороны, точно раскрывая им свои объятия.

– И теперь, благодаря нашей жертве, мы построили новый, идеальный мир! Мир, где нет места изменникам и трусам, предателям крови. И я, как щедрый предводитель, дал возможность юным, не осквернённым ещё душам, забыть свою прошлую жизнь, как страшный сон, и вместе с нами увидеть, как расцветает новая эпоха. Я подарил им будущее!

Зал взревел. Гарри почудилось, что он оглох и ослеп – так много взглядов вдруг устремилось к нему. Он в панике попытался отыскать глазами своих, но натыкался только на насмешливо-великодушные ухмылки господ, которые те прятали за масками – впрочем, не слишком усердно.

– Так давайте же достойно почтим память погибших на благо нового мира! Война закончилась – пришло время пожинать плоды. Веселитесь, мои верные союзники! С годовщиной победы!

Последние слова потонули в неистовом рёве, от которого задрожали пол и стены. Лорд щёлкнул пальцами, и пустые тарелки мгновенно наполнились едой, а кубки – вином. Восторженные гости хлынули к столам, а Гарри отправился за подносом.

Ужин – самое трудное. Обязанность прислуги – следить, чтобы хозяева и гости Замка всегда были довольны и сыты. Лорд мог бы с лёгкостью зачаровать тарелки и кубки так, чтобы те пополнялись самостоятельно, но не хотел лишать своих соратников удовольствия.

– Хорошая жопа! – Гарри пнули под зад так, что он едва устоял на ногах. Поднос брякнул и покатился по паркету, серебристое звонкое колесо, бутылка огневиски превратилась в груду осколков. Гарри приготовился к боли, и она пришла, прострелила всё его тело, каждый нерв и позвонок. Он упал на колени в лужу коричневой жижи, колесо лежало рядом, отражая свечи и зачарованный потолок.

– Вот безрукий.

– Какой милый мальчик!

– Мантию жалко, – хохотнули слева. Гарри вздёрнули на ноги, хорошенько пощупав, небрежно почистили заклинанием и отправили вытирать лужу. Повезло, что гости, добродушные и не слишком пьяные: за главным столом не отделаешься одним Круцио. Пришлось бы вылизать всё дочиста, и плевать, что там осколки, а у тебя только один язык.

Гарри бросил туда осторожный взгляд и вздохнул с облегчением: кажется, никто не заметил маленького происшествия. Лорд о чём-то переговаривался с Маской, сидящей слева – кричащее бордовое великолепие с торчащими из основания белыми перьями; Беллатрикс (не узнать её невозможно) усадила к себе на колени одну из девочек и теперь, хихикая, щекотала, не обращая внимания на слабые протестующие всхлипы; несколько Пожирателей на дальнем конце стола самозабвенно рубились в карты. Гарри отстранённо подумал, пришёл ли Снейп, и вдруг поймал взгляд человека, сидящего по правую сторону от Лорда. Чёрная мантия, чёрные волосы и простая чёрная маска – Гарри не мог разглядеть направление его взгляда, но не сомневался, что тот смотрит прямо на него. Гарри опустил глаза; паркет под ногами сверкал, начищенный до блеска.

За ужином всегда следовали танцы – старомодное развлечение потомственной аристократии, львиную долю которой составляли приспешники Лорда. Гарри не знал фамилий, только лица. Иногда, украдкой разглядывая их, он пытался вспомнить, встречал ли кого-нибудь в прошлой жизни, воскресить в памяти черты, фигуру, походку. Надеялся, что это поможет.

Глупо – наверняка куда лучше он знал своих: Рона, Дина, Невилла. Наверняка общались, учились вместе. Но теперь их лица примелькались, стали чем-то обыденным, рутинным. Он цеплялся за них, как за саму жизнь, как за то единственное, что в ней было.

Но сегодня – нет лиц, только маски.

Лорд поднялся из-за стола, хлопнул в ладоши, и это послужило сигналом. Грохнул невидимый оркестр. Гости вскочили со своих мест так поспешно, будто за ними гналась стая акромантулов. Гарри никогда не видел акромантулов, но Рона они пугали до чёртиков. Однажды его послали в Запретный лес, и все удивились, когда он вернулся живым, да ещё и к ужину успел. Все думали, что оттуда не возвращаются, но Рон словно в рубашке родился.

– Танцы! – торжественно объявил Лорд.

– Танцы! – взвизгнула Беллатрикс.

«Блядь», – подумал Гарри. Массивные столы исчезли, и зал стал огромным, как маленькая Вселенная.

Беллатрикс первой спустилась на площадку, ведя под руку одного из Пожирателей. Кажется, Лорд сегодня не танцует, ей придётся смириться. Вслед за ними десятки пар выступили вперёд, вслепую приглашая друг друга, мгновенно заполняя свободное пространство. Множество тел, сплетённых в откровенных объятиях, не знающих лица человека напротив, меняющих партнёров по многу раз за вечер. Почти оргия.

Танец – тот же секс, а для многих – прелюдия к сексу. Гарри знал, что на таких балах люди ищут себе совсем иных партнёров – на ощупь, по запаху, а потом жадно совокупляются в тёмных классах. Говорят, раньше здесь была школа, в ней обучали магии, и некоторые комнаты по-прежнему отдалённо походили на кабинеты – пустые, пыльные. Лорд многое оставил нетронутым.

Вот и теперь кто-то уже спешил покинуть бал – незаметно, чтобы не разозлить Повелителя. Но тот, кажется, вовсю наслаждался происходящим.

Тёмный Лорд был доволен. Гигантская змея Нагайна, поужинав, неслышно приползла к своему хозяину и сложила голову ему на плечо. Её клыкастая морда так подходила к его маске, а умные глаза неотрывно следили за танцующими. Они были похожи – змея и человек.