Мне стало грустно. Приехала Хлебогрызка, в ней как всегда сидели голодные Хлебогрызы, и Низшая Раса тут же принялась деревянными лопатами загружать в них остатки хлеба и других продуктов.

По хмурому небу пролетел Медвежий Патруль.

Разворчался я сегодня, наверное, на погоду. Хотя, вот помню, ходил я с одним Майором в Патруль, так не то, что ни одного Задержания не произвели, так даже не постреляли как следует для души! Кошмар просто, а не Патруль. Просидели сутки по кабакам, с фанатами пообщались, я потом неделю не мог в себя прийти от этих проявлений всенародной любви. А Майору, холи, знай, глушит стакан за стаканом и улыбается в усищи. Служба идет…

Тут подъехал небольшой аккуратный броневик, и оттуда появилась смуглая голова Воина с надетыми на нее темными очками. В голове оказался рот, который произнес чуть нараспев:

— Вы чтоо, Леоо ждете?

— Не знаю, кого мы тут ждем, — на всякий случай огрызнулся я.

— Пока нас тут всех замочат, мы ждем, — усилил эффект Чукки и злобно глянул в темные очки. Он тоже был зол, оттого что Юзик сейчас уедет в свой Патруль, а ему возиться с окаменевшим Хэнгменом.

Пробрюшливое Жорло подогнало Сфинкса и помогло загрузить в него Витала, после мы попрощались с Дауном и он уехал в обезьяний городок Читу, где у него был небольшой бизнес. Мысленно пожелав ему всяческих удач, я снова обернулся к броневику и увидел, что их теперь два.

Второй Воин был огненно рыжим и чем-то напоминал Рыжего Майкла в молодости, разумеется.

«Везет мне, однако на огненных птиц, сказал Чукки Даун у озера Ритц», — срифмовалось мне.

— Это Леоо… — пропел смуглый. Я молча смотрел на него.

— Этто, Твин Ли? — непонятно у кого спросил немного заикающийся огромный Леоо.

— Похоже, что так констатировал смуглый.

— Они не знают Великого Твина Ли! — с непонятно кому адресованным сарказмом произнесла Сушеная Голова, потом, почувствовав мои пальцы на своем ухе, поспешно возопила, — Сейчас они узнают кто такой Великий Твин Ли!

Воины с интересом поглядели на нее. Они явно не входили в число наших фанатов.

— Где начальник Патруля? — строго спросил я обоих, официальностью тона, прекращая балаган.

— Сейчас все будет чики-пуки, — сказал смуглый и вытащил портативную рацию, подул в нее зачем-то и загадочно произнес:

— Первый, первый, звездочка на транспорте, место…быть…ага.

Я потер свою вплавленную в кожу звезду вокруг левого глаза и понял, что речь обо мне. Ох, уж мне эти военные!

— Прошу на борт! — пригласил смуглый и полез на броневик. Через минуту мы тронулись. Первым в колонне шел Леоо, мы замыкали.

Вввввввввввввввв! — гудел движок броневика. Кто такие придумывает? Патруль не успел начаться, а мне уже успел надоесть. Прогрохотав по переулкам в течение пяти минут, мы остановились у мрачного здания Каменного Мешка Комендатуры, окруженного мешками же с песком и противотанковыми ежами. Похоже, городские военные были готовы к любым неприятностям.

Смуглый снова вытащил рацию и крикнул туда:

— Тито вызывает 135-го!

Через минуту из здания появился плотный краснолицый человек в плащ-палатке и каске. Тяжело отдуваясь, он залез к нам на броню и, постоянно моргая маленькими щелочками глаз, расположенных на щекастом простодушном лице, сначала снял каску и вытер вспотевшую лысую голову разлапистой пятерней, а после поведал нам следующее: во-первых, что он в гробу видал все эти Патрули, тем более в такую погоду, во-вторых, что у него очень болят ноги, в- третьих…

Впрочем, уже через несколько минут мы были в курсе, что служит он в войсках уже двадцать лет по календарю Дьявольского Города, а это уже практически пенсия, хоть небольшая, но все же, что отец его был Желтым Татарином и его расстреляли Велосипедисты, что во-времена правления Принца, на верность ему он не присягал, а отсиделся в канцелярии, что у него есть взрослая дочь, которая совсем не разговаривает, но при этом прекрасно стреляет из карабина, причем совершенно молча, а сам он в молодости служил в спецподразделениях, и если бы, не одно но, то был бы Лиловым Десантником. Какое «но», осталось непонятным, но Майор при этом хитро похлопывал себя по объемистому животу и намекал на разнообразные грехи молодости.

Потом вдруг абсолютно нелогично он сообщил о том, что в Каменном Мешке он просто загнивает и превращается Неизвестно В Кого, а вы, мол, сами знаете, что это за типы Неизвестно Кто, и потому наш сегодняшний Патруль — это маленький праздник для его истерзанной души. И к тому же его дочь без ума от StiffenCorpses и даже он несколько раз слушал «Конский Возбудитель», особенно вот ту песню, где про то, что «наши солдаты и офицеры никогда не сдаются».

— Это у вас просто реализм получился, а не песня. Я под нее даже один разок всплакнул, втихаря. И потому предложение у меня такое, никого задерживать мы сегодня не будем, а поедем-ка мы в «Аиста», а ежели кто посмеет нам помешать, то замочим на месте по законам военного времени, тем более, что Мертвый Час, введенный Принцем никто отменить не успел.

На это наш смуглый Тито с удовольствием сказал:

— Якши, я в теме… — и потер руки, на миг, бросив штурвал и напомнив мне нашего бравого Дистройера, а я просто пожал плечами и зевнул. Спать хотелось, аж жуть, ну а «мочить — так мочить всех», главного правила Stiffen Corpses тоже никто не отменял. Да и попробовали бы.

Да с Дистройером весело в Патруль ходить, идешь, бывало, идешь, потом оглянешься, а позади только ямки дымятся. Красиво! Почти как Цветные Картинки у Поджера. Этот старик. Чтобы привлечь больше посетителей в свой кабак придумал крутить в заведении Цветные Картинки. Это еще до Разгрома, до того, как там двух невменяемых Лиловых замочили. Потом уже старик переехал в Желтую Деревню. Чему я в немалой степени поспособствовал, люблю хорошо поесть, есть такой грех.

Так вот собрал Поджер около сотни разных Картинок и что делал мерзавец. Залезет, бывало на стол посреди зала, возьмет сразу штук пять-шесть и как начнет вертеть, и так, и сяк, и по-всякому выкручивается. А народу нравится, народ в восторге, народу у нас мизинец покажи, или голову отрубленную, хохотать так будет, что слезы из глаз, а тут картинки, да цветные. Да под Свинцовую… Хорошо!

А народишко в кабаке собирался большей частью простой и непритязательный, те же Мясоеды или Гурманы. Но, справедливости ради стоит отметить, что кухня у Поджера отменная была… Да…Вот Мясоеды, допустим, те любят мазать лица пеплом левой ноги Желтой Кобылицы, это всем известно, и Свинцовую на нем любят настаивать, а те же Вудроки допустим Свинцовую не пьют вовсе, у них от нее уши назад заламываются. А Гурманам тем запахи подавай, да и вообще странные они.

Зато, какой был запах, когда Цветные Картинки горели на вертеле, когда подвыпившие Гурманы наехали на старика. Ох, и горело тогда! Хорошо мы с Чукки были неподалеку и как раз собрались Поджера навестить. Опоздай мы на пять минут и жариться б старику рядом со своими Картинками. Он потом в благодарность нам подогнал пару ящиков джина, того самого с черными наклейками, такого сейчас здесь днем с огнем не сыщешь, а у меня в Желтой Деревне еще осталась пара бутылок в подвальчике.

А «Аист», что «Аист», так себе заведение, красиво, даже вычурно местами, но не то…

Оставили броневики на улице зашли в ресторан. Швейцар из бывших Нетопырей услужливо изогнул спину в поклоне.

— Сначала проверка Аусвайсов, потом обед, — распорядился Майор, усаживаясь за лучший стол. Через минуту два официанта явились с подносами, на одном закуски, на другом Аусвайсы.

Мельком просмотрев пару-тройку кожаных книжиц, Майор скомандовал одному из официантов убираться прочь, а второй принялся быстренько накрывать на стол.

Пили мы джин, не такой конечно, как у старика Поджера, но тоже неплохой. Опьянел наш командир быстро, и уже через полчаса вовсю распевал про «два магазина по тридцать патронов», а Сушеная Голова с удовольствием его передразнивала. Майор допел до того места, где «каждому по десяти» и нам принесли горячее.