Тайгиня резко остановилась, а я чуть было не врезался в неё. Начал смотреть по направлению её пальцев, и на губах появилась улыбка. Рыжая плутовка с хвостом больше своего тела сидела на ветке и что-то держала в передних лапах.

— Она делает заготовки, — объяснила Тайгиня. — Вот это белка. Ну совсем ведь на бурундука не похожа. Ну?!

— Ладно! Уела! — наигранно поднял я руки, признавая своё поражение.

Тайгиня покачала головой и засмеялась. Она пошла дальше, а я снова поднял взгляд на рыжее облачко, которое вильнуло хвостом и юркнуло вверх по стволу дерева.

— Рома, мы такими темпами к ночи до озера не дойдём, — сверкнула на меня гневным взглядом Тайгиня.

Ещё одно выражение её лица пробудило внутри нечто тёплое. Я испытывал похожее ощущение родства, когда была жива мама. Теплота… Уют… Мне стало казаться, что Тайгиня совмещает в себе всё то, что я давно потерял, что давно разучился испытывать.

Я постарался больше не тормозить, и уже скоро мы добрались до лесной опушки. Лес словно оберегал озеро, обступая его сводом деревьев. Вокрут сосны и кедры, а посредине чистейшая гладь. Я застыл, любуясь ею. Красиво настолько, что даже не было желания забираться в воду и купаться. Мне казалось, что даже малейший шорох может нарушить эту красоту и навредить ей.

Тайгиня села на берег. Она была частью всей этой красоты, словно была создана для того, чтобы стать настоящей королевой тайги. Такая же красивая и свободная. Странно, что я раньше не замечал этого… Мне казалось, что она простая, а теперь понимал… Нет. Как красота озера девственна, безмятежна и очаровательна, так и Тайгиня.

Я приблизился к ней и сел рядом. Ковёр из невысокой травы под руками был мягким и немного влажным. Мне хотелось бросить шутку о том, что штаны будут мокрыми, как будто кто-то обделался, но удалось вовремя придержать язык за зубами. Ни к чему это… Не хотелось нарушить умиротворение, появившееся в душе.

— Я тебе нравлюсь? — вдруг задал я вопрос, посмотрев Тайгине прямо в глаза.

Если честно, то он даже для меня самого стал неожиданностью. Всё-таки удержать язык за зубами не удалось, но, наверное, обида от подслушанного пыталась улечься в груди… Мне хотелось знать, что это было сказано просто для оправдания перед отцом. Все ведь девушки стесняются говорить о своих чувствах с родителями. Или это только в фильмах так?

Тайгиня резко покраснела и отвела взгляд в сторону.

— Вчера слышал, как ты сказала дяде Васе, что я просто отбывающий наказание тут. Так вот, мне интересно: я тебе нравлюсь, или ты сказала ему правду?

— Нравишься, — честно ответила она, не став юлить и поразила меня своей прямотой до глубины души.

— А если я тебя поцелую? — сделав голос чуточку ниже, спросил я.

— Попробуй, — прошептала она.

И я попробовал… Наклонился к её лицу, осторожно приподняв его за подбородок указательным и средним пальцами и прильнул к губам. У меня голова пошла кругом от сладкого вереска, вкуса которого были её губы. Тайгиня отвечала неумело, и я не спешил, наслаждаясь моментом, ведь я срывал с её губ первый поцелуй, совсем как первый подснежник, выглянувший на проталинке весной.

Рома коснулся своими губами моих, и я потеряла связь с реальностью в эту секунду. Поначалу казалось, что я обязательно что-то испорчу, но губы инстинктивно отвечали на ласку. Я рефлекторно обвила его шею руками, услышав негромкий вибрирующий рык, сорвавшийся с его губ. Расслабившись под напором его ласки, я отдалась ей. Мне нравились ощущения, которые мелкими покалываниями пронизывали всё тело.

Поцелуй длился недолго, но я поняла одно — со Стёпкой не смогла бы в любом случае. Перед поцелуем с ним я не ощущала настолько волнительной дрожи и желания утонуть в его нежности, а теперь тонула. Руки Ромы блуждали по моей спине, заставляя трястись всё сильнее от обжигающих прикосновений.

Он первым разорвал поцелуй, прикасаясь своим лбом к моему. Я медленно опустила руки, скользнув вниз по его плечам, и отстранилась. Мы смотрели друг другу в глаза, и я заметила, как Рома улыбнулся.

— Это было… — начал он.

— Ошибка? — испуганно спросила я, помня, как часто это слово добавляют после необдуманного поцелуя в фильмах.

— Пфф… С чего? — хмыкнул Рома. — Если это была ошибка, то я готов так ошибаться всю оставшуюся жизнь.

Румянец резко опалил мои щёки. Я отвела взгляд в сторону и смущённо улыбнулась. Неужели ему понравилось? Задать вопрос напрямую я не могла: язык словно прилип к нёбу в этот момент.

Мы ещё какое-то время просидели вот так, вместе, а затем переплели пальцы наших рук и пошли домой. Мне было хорошо и одновременно страшно. Волнительно взять и задать вопрос — значит ли для него это хоть что-то. Может быть, Рома просто хотел проверить, каково это — целоваться с деревенской девушкой, а когда проверил и не захочет больше. Я не понимала, что это и к чему приведёт, ведь он городской парень, которому прелести тайги могут быстро надоесть. И что будет с нами тогда? Однако я отодвинула все эти вопросы и переживания на второй план и решила обдумать завтра.

Пальцы Ромы сжимали мою руку до самого дома и разомкнулись, лишь когда мы вошли во двор. Он посмотрел на меня и заправил выбившийся локон за ухо, касаясь подушечками пальцев моей щеки.

— Какие планы на сегодня? — спросил Рома.

— Планы? Я хотела сходить в поселение пока светло, чтобы убедиться, что Стёпа в порядке…

Мне показалось, что во взгляде Ромы появилось нечто, напоминающее ревность. Ощущение того, что он может ревновать меня, всколыхнуло внутри неизвестные чувства. Казалось, что мне нравится это, но разве такое может быть? Меня бесило собственническое поведение Стёпки, а сейчас всё воспринималось как-то иначе.

— А я уже вернулся! — услышала я голос отца и резко отошла от Ромы. — Племянничек, давай-ка ты поможешь мне расчистить в сарае завал… Тай, ты Стёпку проведать пойдёшь?

Я принялась кивать. Чтобы скрыть смущение, охватившее меня, я забежала в дом за своей шалью, а затем поспешила в поселение. Сердце бешено колотилось в груди, словно хотело вырваться из неё. Мне нравился Рома, но отец явно не одобрял мой выбор, подталкивая меня к Стёпке.

Как добралась до поселения, я и не помнила толком, но сразу же зашла к Анне. Она мечтательно улыбалась и напевала что-то себе под нос. Я не стала рушить её эйфорию и потихонечку вышла, оставляя дверь чуть-чуть приоткрытой, чтобы случайно не хлопнуть и не испугать. Ясно было, что их отношения с отцом всё-таки сдвинулись с мёртвой точки. Видимо, он решил прислушаться к моему совету.

Запах свежеспиленного дерева начал витать в носовых пазухах. Я обожала его. Втянула поглубже, вспомнила поцелуй Ромы и готова была растечься как желе от умиления. Какой же он волшебный был…

Я посмотрела на работников, обрабатывающих дерево, и улыбнулась, а они ответили мне взаимными улыбками. Дерево отец обрабатывал только больное. Он был против вырубки леса, поэтому его бригада находила больные деревья, спиливала их, а на их месте высаживала новые. Это было очень удобно, приносило неплохие деньги и не вредило природе.

— Глазки им строишь? — услышала я голос Стёпки и посмотрела на него.

— А тебя уже выпустили? Я думала, что ты ещё в лечебнице лежишь… — ответила я и отвела взгляд в сторону.

Мне было стыдно перед ним. Я целовалась с Ромой и теперь не знала, как правильно вести себя со Стёпой.

— Да что мне сделается? На мне всё как на собаке заживает, — засмеялся Стёпа, а затем приподнял мой подбородок, заставляя посмотреть в его глаза. Совсем так же сделал Рома, касаясь моих губ своими, но ощущения у меня были иные, я трепетала от его прикосновений. — Я пошутил про рабочих… Ты чего так смущаешься? — спросил Стёпа, ещё сильнее заставляя меня залиться краской.

А ведь раньше такие прикосновения были для нас обоих нормальным явлением…

Дядя Вася завалил меня работой, после которой я даже ужинать не захотел — выпил стакан компота, сваренного Тайгиней из свежих ягод, и завалился спать. Даже скамейка не казалась такой уж твёрдой, какой была изначально. Я заснул почти сразу и спал, как суслик… или сурок? Не ко всем местным выражениям привык, но спал я хорошо, пока меня не разбудило шарканье ног Снежного человека, ворвавшееся в чудесный сон.