Гиблл подошёл к правой стене, у которой был установлен огромный орган, присел на треногий табурет и начал перебирать по клавишам костлявыми пальцами.

Из органных труб зазвучала грозная, но в то же время величественная музыка. Даже факультетские знамёна, свисающие с арочнообразного потолка, легонько задрожали.

И весь зал заголосил:

Селтфосс, Селтфосс, ты — логово зла,

Коварства и хитрости дом.

Проведи же скорей нас по мрачным тропам

К мировому господству. Мы ждём!

Ты не просто вулкан, а вместилище душ,

Что стремятся мир захватить.

Коварные планы зреют в наших умах,

Нам бы только их в жизнь воплотить.

И настанет тот час, когда кто-то из нас

Шар земной сожмёт в кулаке.

И помня, кто всему его обучил,

Прокричит: «Селтфосс, слава тебе!»

По окончании гимна зал захлестнули восторженные крики и всеобщее ликование. Послышались звуки выстрелов бутылок из-под шампанского, а затем и звон многочисленных бокалов.

— Как вам мой выход, Гортензия? — спросил Гиблл, присаживаясь рядом на стул с высокой спинкой, который очень походил на трон.

— Мне понравилась ваша речь, — ответила та.

— Нет, как вам моё появление в клубах дыма?

— Ах, это… Как всегда, в лучших злодейских традициях.

Лицо Гиблла расплылось в довольной улыбке: он получил похвалу, на которую рассчитывал. Затем он поднял бокал, полный игристого шампанского, и торжественно произнёс:

— За зло!

— За зло во всём мире! — не менее торжественно произнесла мадам Гриндилоу.

С мелодичным звоном они слегка соприкоснулись бокалами и отпили до половины.

Атмосфера веселья и безумства царила сегодня вечером по всему Общему залу: звуки ударов кулаками по столешнице, шорох плащей, звон столовых приборов и бокалов, задорные кричалки и гул сотен голосов, казалось, всё смешалось воедино. А третьекурсники даже решили снова спеть гимн Селтфосса.

Но среди студентов находились и те, кому сейчас было вовсе не до веселья. Мэт Маккинли сидел словно сам не свой. Вкуснейшая еда, от которой у других просто слюнки текли, его совсем не интересовала, что было заметно по пустой тарелке. Он будто пребывал в трансе, даже не моргал. Все его мысли были сейчас о гитаре: где она? всё ли с ней в порядке? А вдруг проклятые гремлины её поцарапали или — чего хуже! — ненароком сломали? Но чей-то неожиданный удар локтем в бок живо привёл Мэта в чувство. Он повернул голову вправо, рядом с ним сидел светловолосый парень в чёрном плаще.

— Приятель, можешь побыть наблюдателем в споре с моим братом? — с огнём в глазах спросил тот.

— Да, будь нашим наблюдателем! — донёсся ещё один голос и из-за плеча светловолосого парня выглянул второй.

Мэту на миг показалось, что у него двоится в глазах, хотя он не выпил ни капли — так сильно были похожи эти двое.

— Что? — спокойно отозвался он, явно ещё не придя в себя.

— Наверное, мы не с того начали. Я Уилл Киллиган, — представился рядом сидящий. — А это, — он мотнул головой в сторону, — мой брат-близнец Билл.

— Э-э… Мэт Маккинли.

— Послушай, Мэт, — продолжил Уилл, — нам нужен наблюдатель в споре, а то мой брат вечно твердит, что я жульничаю.

— Вот именно! — горячо возопил Билл. — Ты никогда не упустишь случая смухлевать.

— Так что, ты согласен?

— Ну-у, — неуверенно протянул Мэт, пожимая плечами.

— Вот и отлично! — твёрдо заключил Уилл, не дожидаясь чёткого ответа. — Так вот, мой брат сказал, что мне никогда не съесть всю эту еду.

Мэт только сейчас обратил внимание, что тарелка парня просто переполнена всякой всячиной. И его голову посетила скептическая мысль, что съесть такое количество пищи за один раз под силу, разве что, голодной акуле, но никак не простому смертному.

— И я ответил, что раз он такой умный, пускай сам попытается осилить столько же, — говорил Уилл, глядя на тарелку брата с не менее солидной горкой.

— В общем, твоя задача — следить за тем, чтобы мой братец не пытался схитрить, — сказал Билл.

— Эй! Мы же братья! Когда ты наконец начнёшь доверять мне? И если за кем и нужен глаз да глаз, так это за тобой.

— Мэт, просто досчитай до трёх, и мы начнём, — решительно заявил Билл.

— Ну, ладно, — без особого энтузиазма ответил Мэт. — Один… Два… Три.

Братья молниеносно бросились поглощать всё подряд, чем были богаты их тарелки. Куски пирога, куриные ножки, шоколадное печенье, кружочки ананаса — всё без разбору скрывалось в их глотках, иногда целиком без предварительного разжёвывания.

Неожиданно двери в Общий зал распахнулись и вошёл Артур Фичетт, и всё внимание Мэта моментально переключилось на него. Он был готов рвануть с места и кинуться к смотрителю на шею с расспросами о том, доставили ли гремлины багаж по спальням и ничего ли не повредили, но быстро вспомнил, как по пути сюда получил от него с дюжину солидных ударов тростью, и всё желание узнать подробности пропало.

Когда Фичетт проходил мимо Мэта, то презрительно фыркнул в его сторону: он узнал обидчика своих прихвостней и, видимо, всё ещё сердился на него. Старик проследовал к преподавательскому столу, о чём-то сообщил Гриндилоу и Гибллу, затем развернулся и через несколько минут покинул зал.

А вот Уилл Киллиган времени зря не терял. Он воспользовался тем, что Мэт отвлёкся и значительную часть еды сгрёб под стол. Поэтому, когда Мэт снова повернулся к братьям, тарелка Уилла была пуста, а вот перед Биллом ещё лежали немного спагетти и гроздь винограда.

— Сдаёшься, братец? — с довольным видом спросил Уилл. — Готов признать своё поражение?

На Билла было просто страшно смотреть: он тяжело дышал, живот его сильно раздулся, а лицо парня и вовсе побледнело. Складывалось ощущение, что ещё немного и его вот-вот вырвет.

— Ни жа фто на швете, — ответил Билл, заталкивая в рот остатки спагетти.

— Эй, ты куда? — окликнул Уилл Мэта, видя, как тот встал с места. — Мы ведь ещё не закончили…

— Знаете, это вы уж как-нибудь без меня, — сказал он через плечо. — Мне нужно срочно кое-что узнать.

И Мэт быстро зашагал к преподавательскому столу. Он остановился напротив декана, который смерил парня взглядом с ног до головы и мрачно пробурчал:

— Чего тебе?

— Я бы хотел отправиться к себе в спальню, — заявил Мэт и тут же приврал: — Мне что-то нездоровится.

— Нездоровится? — вмешалась мадам Гриндилоу. — Может, тебе тогда посетить больничный этаж? — Она позвала одного из студентов, который сидел с краю третьего стола: — Льюис, подойди сюда на минутку!

— Нет, нет, со мной всё в порядке! Я, наверное, просто устал после путешествия сюда на подводной лодке, — как можно убедительней протараторил Мэт. — Мне нужно выспаться — и всего-то.

— Раз так… пускай. Артур буквально только что доложил, что гремлины доставили ваши пожитки по спальням.

От этих слов Мэт был готов подпрыгнуть до потолка. Наконец-то он услышал то, что хотел.

— Вы что-то хотели, профессор? — раздался возле Мэта чей-то голос.

— Да, Льюис, отведи новенького в его спальню, — приказала мадам Гриндилоу и тут же пояснила Мэту кто это: — Льюис — староста нашего университета.

Старшекурсник кивнул и сказал Мэту следовать за ним.

Проходя мимо Киллиганов, Мэт видел, как Билл всё ещё пытался не проиграть брату и через силу заталкивал виноградины в рот. Но вот они миновали двери Общего зала и очутились в Жерле перемещений.

— Так, как тебя зовут? — спросил Льюис и достал из кармана коммуникатор, на экран которого вывел список с именами новоприбывших.

— Мэт Маккинли.

— Хм… Маккинли, — задумчиво повторил Льюис, пролистывая страницу вниз до буквы «М». — Есть, значит, зачислен на факультет злодеев, — говорил староста, глядя в экран.

«А по моему плащу этого будто не заметно», — подумалось Мэту.

— Твоя спальня на шестом этаже, номер четыреста сорок.