Когда я вернулся из второго похода на Эльбрус, меня дожидался список кандидатов на увольнение — из тех, кто никак не решался уйти самостоятельно. Чтоб обойтись без обид, мы дали каждому приличное выходное пособие, а желающим сочинили великолепные рекомендации. К ноябрю мы обладали численностью состава, на треть превышавшей весенние цифры — при этом продуктивность работы каждого агента выросла почти на 25 %!

Белла с Кристиной получили солидные премии, а я стал подумывать о приобретении домика на Бали…

В ноябре небо над Москвой покрывается тучами, способными продержаться до апреля. Делается сыро и холодно, люди ходят хмурые и злые. Вот Белла и придумала тренинг: группа работников выходит на улицу, каждый выбирает кого-то из прохожих и лезет обниматься, лобзаться и всячески нарушать личное пространство человека. Предполагалось, что страх схолопотать по мордасам поможет нашим работникам выработать беспрецедентную контактность и необоримую позитивность.

Я не верил в эффективность этой задумки, но Белла оказалась права. Кто умел за секунды втереться в доверие к чужому человеку, тот давал наилучший итог агентской работы.

Мне, кстати, тоже пришлось поучаствовать. Дать, так сказать, мастер-класс. Причем мой объект для обнимашек выбирали сами работники — а уж они постарались, будьте уверены. Сначала они направили меня к злобной с виду женщине предпенсионного возраста. Знаете? Есть такие полустарухи, недовольные всем на свете.

Со слабой женщиной я справился без труда.

— Позвольте мне вас обнять! — сказал я, обхватив ее руками, и добавил уже на ушко:

— Не бойтесь, я не карманник. Просто у вас такие красивые глаза, и вы так похожи на мою маму…

Она вытерпела мои объятья и даже улыбнулась, когда я отстранился и помахал ей рукой.

Офисная публика заявила, что это не считается: они ошиблись, для пожилой женщины молодой мужчина всегда желанен.

Я предложил сделать выбор еще раз. Они указали на такого же, как и я. Ну, поладить со своим зеркальным отражением несложно. Я поздоровался с ним улыбаясь, махнул в сторону своих ротозеев и сказал:

— Эти гаврики перестанут звать меня по отчеству, если мы с вами не установим позитивного контакта. Тренинг у нас, понимаете?

Он понял: первым протянул руку и улыбнулся. Я обнял его и пригласил наведаться в мой офис выпить виски, закусить свежей пираньей и заодно вложиться в акции.

— Этаж какой? — громко, чтоб услышали даже глухие, спросил он и радостно потряс мне руку. — Сегодня занят, ждите завтра!

С этого момента работники нашего офиса обращались ко мне строго по имени-отчеству, хотя раньше я для всех был просто Майк. Белла тоже стала говорит мне «Михаил Григорьевич», и такой пиетет меня немного коробил. Я гнал ее в Гонконг, к Джо, который с недоверием относился и к тренингам, и к идее соревновательности внутри коллектива — а она упиралась.

— Вам, — говорила она, — мой визит в азиатский филиал обойдется в стоимость чемодана от Луи Виттон. Давайте сэкономим! Купите мне сумку этого бренда, она дешевле чемодана, — а в Гонконг я не полечу!

Джо отпирался, ссылаясь то на исследования своих оксфордских профессоров, то на принципы европейской морали, то на семейный опыт ведения бизнеса, и переубедить его не находилось никакой возможности. Не будучи знакомыми даже заочно, они с Беллой напрочь отказывались воспринимать друг друга!

Это меня удивляло, но… Темпы роста филиала настолько превосходили темп развития московского отделения конторы, что я не настаивал. Тем более что с некоторых пор мое отношение к Белле стало делаться бо́льшим, нежели предполагалось по штатному расписанию…

Все началось с ее предложения коллективу моей брокерской фирмы.

«Любой из вас, — писала она в рассылке, — в любой день может взять на себя обязательство превысить лучшие свои результаты не менее чем вдвое. В случае удачи он получает денежное вознаграждение, увеличенное в два раза против обычного. Кроме того, в случае вашей удачи я разрежу свою офисную одежду на полоски, оставив целым лишь ворот блузки и пояс юбки, и пробуду в таком виде весь рабочий день. В случае неудачи разрезанию подвергнется одежда претендента…»

Надо ли говорить, как возбудился народ? Беллу в офисе мало сказать что не любили: ее едва терпели! Тренинги, собрания по выработке командного духа, обязательные корпоративы и всеобщая конкуренция с постоянной угрозой увольнения по профнепригодности всех уже достала по самые печенки! Конечно, заработки выросли, на доходы никто не жаловался, но где былые времена с мирными посиделками за чаем? Наши ветераны только вздыхали, вспоминая ушедшее бесследно.

При всем при том мужчины отмечали неотразимость нового менеджера, а женщины желчно завидовали, ибо ни одна из них не могла конкурировать с Беллой по части красоты или сексапильности — называйте как угодно. Да что говорить, я и сам едва не поддался на уловку. И чуть не огласил обязательство. Хотел, с одной стороны, себя показать, с другой — на Беллу посмотреть…

Однако моя личная результативность холодных звонков вряд ли может увеличиться сразу вдвое — если только миллиардер какой-нибудь случайно попадется. Но у богатых секретари, и сами миллиардеры на случайные звонки не отвечают. Так что мне не светило, и я вовремя спохватился. А вот ребята в офисе старались!

Белла — надо отдать ей должное — не придиралась к каждому рублю. И обещала нарезать свой костюм лапшой, даже если результативность заявителя увеличится не на сто, а на 97,5 %. Сначала откликнулся самый бесшабашный из агентов — и потерпел сокрушительное поражение. Безжалостно исполосованный галстук сделал его похожим на Кхултху, а костюм, превращенный в сплошную бахрому, выглядел как шкура Чубакки из «Звездных войн».

После пришла очередь одного крепкого середняка. Он явно готовил этот день, заранее и негласно обрабатывая клиентов. Но звезды не сложились, и сумма его выручки далеко не достигла заявленного уровня. Весь день он пугал население офиса тучным своим телом, выглядывающим из-под лохмотьев серой клерковской униформы.

Удача улыбнулась одной из самых непримиримых завистниц Беллы. Уверенно, с хорошим запасом она превысила заказанные цифры — и когда наша юная менеджер отправилась к своему столу за ножницами, целая группа заклятых подруг разразилась аплодисментами победительнице.

Да только победа та обернулась поражением. Без малейшего стеснения Белла сняла блузу, нарезала тонкий атласный шелк изогнутыми полосами, оставив нетронутыми лишь ворот и манжеты. Юбку она резала не снимая, а сдвигая ее вокруг талии с каждым новым разрезом.

Надо было видеть, как округлялись глаза у победительницы и ее подружек по мере обнажения менеджерской плоти. Раньше Белла была как все — ну, может, чуточку моложе и чуточку рельефнее других. Но никто не ждал, что под одеждой у нее таится само совершенство — настолько безупречное, что это просто невозможно для земной женщины и вообще для живого человека!

Этот момент, как я теперь понимаю, и стал ключевым. И в моей личной судьбе, и в судьбе моего бизнеса. Сам я, увидев Беллу, овеваемую разлохмаченным шелком, был пленен. Женская часть нашего коллектива, напротив, возненавидела ее еще лютее прежнего. Мужчины же… Запретный плод сладок, как известно — но ведь виноград, до которого не дотянуться, так и тянет объявить зеленым?

Однако тогда я не понимал — да и никто не понимал, наверное — какие последствия ждут фирму в результате этот маленького внутреннего потрясения. Бухгалтерия, к примеру, констатировала всплеск поступлений на счет, а экономисты говорили о стабильном росте прибыльности. С чего мне было волноваться?

Созвонившись, мы с Алексом договорились лететь в Аргентину и идти на Аконкагуа. Мне хотелось подольше побыть в Южной Америке — посмотреть, поездить — так что путешествие могло и затянуться. Обычно в мое отсутствие обязанности директора выполняла Кристина. Мне нравилось в ней стремление не брать на себя лишнюю ответственность. С офисной рутиной она расправлялась безошибочно и с легкостью, решение же серьезных проблем умело откладывала до моего приезда.